Григорий Гребнев - Мир иной Страница 6

— Что это? — спросил Берсеньев.

— Не знаю… Шар какой-то…

Майгин поднес к фонарю свою находку.

— Вещица вроде бы стеклянная. Надо разглядеть получше. Пойдем наружу.

— Нет. Отложите, Андрей, в сторону, потом рассмотрим. Сейчас надо рыть, рыть.

Майгин беспрекословно отложил находку и снова взялся за лопату.

— Но это хорошо, что мы уже нашли кое-что, — рассудительно сказал он. — Мы, очевидно, в нескольких шагах от входа.

Не прошло и десяти минут, как его удивленный возглас вновь заставил всех прервать работу.

— Клавдий Владимирович! Возьмите фонарь, идите сюда!

Берсеньев подошел, держа фонарь в поднятой руке.

— Кость?

— Человеческая… — добавил Берсеньев и наклонился над желтой костью, торчащей из обломков туфа. — Берцовая кость! Любопытно… Но где есть берцовая кость, там должна быть и голень и весь скелет.

Геологи принялись осторожно отваливать туф вокруг кости и вскоре обнаружили весь скелет. Это был костяк человека очень высокого роста. Геологи обнаружили его в горизонтальном положении. Вероятно, человек этот погиб, застигнутый какой-то катастрофой. Он лежал ничком, руки его были раскинуты в стороны, а голова повернута набок.

Геологи вынесли останки на поверхность земли и здесь, недалеко от входа в шахту, сложили на траву. Рядом со скелетом Майгин положил найденный шар.

— Ну вот, мы и встретились с первым обитателем «красивого стойбища», — сказал Майгин. — Думаю, что смерть настигла его неожиданно.

— За работу, друзья! — нетерпеливо сказал Берсеньев. — Еще несколько шагов, и мы войдем в подземный город…

Снова вонзились кирки и лопаты в темную стену подземного хода, снова Петя и Нэнэ взялись за мешки…

День близился к концу. Нэнэ и студент уже устали, они все чаще садились на камень у входа в шахту, чтобы перевести дух и подышать свежим воздухом. Обнаженный до пояса, потный и перепачканный Майгин уже тяжело ухал, врубаясь киркой в каменную «пробку», встретившуюся ему на пути. Берсеньев мрачно сопел, молча отгребая обломки. Наконец он остановился:

— Постойте, Андрей.

Майгин опустил кирку и оглянулся.

— Мы прошли уже не три, а пять саженей.

— Ну и что же?

— Выйдите и отдохните, а я проверю свои расчеты. Я, кажется, ошибся.

— Ерунда! Три сажени больше, какая разница? Действуйте, Клавдий Владимирович, и уверен, что осталось немного.

— Ребята устали. Вечер на дворе. Отложим до завтра.

Майгин схватил кирку.

— Ни за что! Пусть ребята отдыхают, ложитесь спать и вы, если хотите, а я буду рыть. Всю ночь буду рыть, пока не свалюсь или не доберусь до этой анафемской двери.

— Но ведь я мог ошибиться, — попытался возразить Берсеньев. Несмотря на усталость, ему и самому не хотелось бросать работу.

— Не поверю. Я знаю вас пять лет, я учился у вас, Клавдий Владимирович. Если бы расчет сделал я, ошибка была бы возможна, но вы?..

Берсеньев вышел из шахты. Он велел Нэнэ и Пете кончать работу и отправляться спать. Но и здесь он наткнулся на сопротивление.

— Как! — возмутился Петя. — Вы хотите войти в подземный город без нас? Ну нет, Клавдий Владимирович, с этим не только я, но и Нэнэ не согласится.

Мальчишка, видимо, понял, о чем идет речь. Он энергично замотал головой и ткнул пальцем в землю.

— Там… иду… — твердо сказал он.

В эту минуту из шахты донесся далекий глухой крик Майгина:

— Клавдий Владимирович!

Берсеньев, Петя и Нэнэ бросились в шахту и уже с первых шагов поняли все: через длинный, узкий подземный ход тянулись пыльные яркие лучи. Падая, спотыкаясь о камни и стукаясь головой о низкий потолок хода, Берсеньев добрался, наконец, до Майгина. Тот стоял у окна, прорубленного им у самой прозрачной сферы, и, жадно припав к этой маленькой пока еще щели, разглядывал подземное чудо. Когда Берсеньев подошел, Майгин обернулся к нему с сияющим лицом и обнял его.

— Ну, что я вам говорил? Мой Клавдий Владимирович не из тех, кто ошибается.

Подоспели и Петя с Нэнэ. Они тотчас же по очереди стали глазеть в щель, оглашая шахту восторженными восклицаниями.

Когда первые восторги улеглись, друзья снова взялись за работу и скоро превратили щель в большую светлую витрину, за которой маленький пещерный город стоял так близко, что до ближайшего домика его, казалось, можно было бы добежать в четверть минуты.

Тут обнаружилось, что подземный ход не привел к прямоугольнику, который наши подземные путешественники принимали издали за дверь, когда разглядывали прозрачную сферу сверху. Но через полчаса, отвоевывая у застывшей лавы все новые футы прозрачной сферы и расширяя свою «витрину», неутомимые землекопы добрались до темной грани, уходившей вверх сажени на полторы. Вскоре открыта была вся «дверь», и перед нею солидное пространство, достаточное для того, чтобы створки «двери» распахнулись, если они могли распахиваться вообще.

Берсеньев тщательно обследовал «дверь»: это были две высокие и достаточно широкие плиты из того же прозрачного вещества, что и вся сфера. Петель они не имели, но у внешнего края каждой створки виднелась какая-то тоненькая синенькая трубка. Возможно, это были оси, на которых створки поворачивались. Стык створок соединяла металлическая полоса. Ни замка, ни щели для ключа геологи в «двери» не обнаружили.

Майгин размахнулся и грохнул киркой по металлической пластинке. Эффект был тот же, что и при пробе сил на веществе прозрачной сферы: пучок ослепительных маленьких молний — и ни единой царапины.

— Нет, придется вам, Андрей, сегодня все-таки переночевать в своей палатке, — сказал Берсеньев. — Мы достигли своей цели, друзья, и на сегодня с нас хватит. Все мы очень устали. Идемте пить чай и спать. Утро вечера мудренее. Завтра, может быть, придумаем, как открыть без ключа эту дверь.

На другой день Петя и Нэнэ еще до завтрака юркнули в новую шахту, а Берсеньев и Майгин принялись осматривать найденный скелет. Кости были темные, почти коричневые — должно быть, они пролежали в толще лавы многие столетия.

Да, это были останки человека. Но даже не изучавший анатомию Майгин сразу обнаружил в них значительные отклонения от строения нормального человеческого скелета. Прежде всего он был громаден — в полтора нормальных человеческих роста. Руки были чрезвычайно длинны, так же как и ноги, с тонкими фалангами пальцев, по шести на каждой конечности. Плечевые кости узкие, ключицы хрупкие, грудная клетка плоская, с десятью ребрами с каждой стороны. Но особенно примечателен был череп: большая черепная коробка с непомерно высоким лбом свидетельствовала о том, что мозг, заключавшийся когда-то в ней, был очень велик.