Стерлинг Ланье - Угроза с Марса Страница 6

— Прошу прощения, сэр, — подал голос капитан Насибанн, — как насчет, гм... нашего гостя? Я так понимаю, он играет во всем этом какую-то роль.

— Совершенно верно, причем — главную роль. Он — наш союзник до некоторых пределов, выработанных совместно им и мной и одобренных верховным командованием. Некто, возможно, целая группа, безусловно враждебная нам, координирует деятельность племен, объединяя их в одну армию для нанесения согласованного удара. Присутствующие на планете войска — напомню вам, все это совершенно секретно, — к отражению подобного удара не готовы. Есть информация, которая указывает на немарсианское происхождение этого плана, но ее я изложу попозже. Однако предполагаемые районы сбора сил для будущей атаки сейчас закрыты для доступа. Не нами — ими, кто бы они ни были. Над этими районами несколько раз исчезали даже вертолеты. Специалисты с базы и земные компьютеры около года анализировали полученную информацию, сопоставляя тысячи случайных происшествий. Картина получилась весьма запутанная, но не бессмысленная — в некоторые обширные районы нам неспешно, но старательно перекрывают доступ. По мнению экспертов, эти районы — не что иное, как крупные центры сосредоточения живой силы и оружия.

— А как насчет спутников, полковник Мюллер? С них никакой информации не поступало?

— Совершенно верно, младший лейтенант Ривейра, — никакой. Но что могут спутники, если враг настолько осторожен? Рискуя преувеличить опасность, я все же повторю: ни с чем, подобным этой угрозе, мы ранее не сталкивались. Этот замысел умен. Всем известна способность руккеров к копанию подземных убежищ. Известно также, что в марсианском грунте имеется множество пещер вулканического и другого происхождения. Опознать среди них недавно появившуюся сеть пещер и тоннелей искусственного происхождения со спутников невозможно. Кроме того, не забывайте про туман, облачность, дождь и снег. И великие каньоны. Чтобы лучше разобраться в деталях, расспросите об этом капитана Фенга, возглавляющего разведку форта.

— Сэр, что вы имели в виду, говоря о немарсианском происхождении этих планов? Мне кажется, вряд ли кто-то стал бы управлять руккерами с Земли. Какой от этого прок? — Голос у ван Шутена был неуверенный, но взгляд полковника он встретил, не дрогнув.

— Что ж, майор, в ООН, насколько мне известно, действительно есть парочка диссидентов. Множество людей на нашей родной планете недовольны темпами колонизации Марса Всемирным Правительством. Многие бездарные политики выиграли выборы только благодаря обещанию увеличить квоту колонистов и «покончить» с руккерами. Может быть, за кем-то из них и стоит новый источник мускульной силы, леега? — В речи Мюллера то и дело проскакивали словечки на африкаанс. Ван Шутен даже однажды намекнул, что у них с полковником общие предки. Вежливо улыбаясь, Луис Мюллер тогда спросил: имеет тот в виду буров или готтентотов? На этом разговор и прекратился, а слухи о нем облетели форт за считанные минуты.

— Не наше дело обсуждать земные, а в особенности политические проблемы, — продолжил полковник. — Оставим их специальным правительственным агентствам. Наша задача — найти того, кто снабжает племена оружием здесь, и раз и навсегда покончить с этим делом. А теперь я отвечу на следующий вопрос, который еще не был задан. Что делает руккерский консел в нашем сверхсекретном форте? И не сошло ли правительство с ума? Или я? Сейчас вам расскажет обо всем этом сам Тау Ланг, а я позволю себе предварить его рассказ одной короткой фразой: мы с ним — старые друзья.

Все взгляды обратились на молчаливого человека в одежде из промасленной кожи. Три коротких шрама на лбу, прикрытые черными прядями волос, красноречиво говорили о том, что убивал он много. Хотя кланы и воевали между собой, их войны носили характер ритуала, ограниченного строгими правилами, которые сводили количество жертв к минимуму. Убивали руккеры солдат ООН. И длинный обоюдоострый кинжал на поясе Тау Ланга, должно быть, не раз бывал запятнан кровью землян. Некоторое время консел холодно смотрел на офицеров, его лицо не выражало никаких эмоций. Затем он заговорил:

— Будем откровенны, чтобы никто не мог заблуждаться. — Он говорил на юните медленно и не слишком бегло, но вполне понятно. — Я здесь потому, что мой народ под угрозой. Истинные Люди, которых вы называете руккерами, не хочет более терпеть чужаков-поселенцев. Эта планета наша — мы оплатили ее своей кровью. — Взгляд Тау Ланга застыл, и все молча ждали продолжения. — Но не все из нас мыслят, как малые дети. Многие обеспокоены событиями последних лет. С юга, вот отсюда, появляется новое оружие. Вожди, не согласные с новыми мыслями, зачастую исчезают бесследно. Начались постоянные разговоры об объединении, о том, что мы должны стать единым целым, чтобы набрать силу и выгнать вас, гринго, с наших земель. Мы стали народом, отколовшись от единого целого! Все наши законы построены так, чтобы мы могли оставаться разными. У нас хранятся дневники мужчин и женщин, которые бежали из первых поселений. Они хотели свободы быть собой, и они же создали весьма необременительные правила, позволяющие людям жить вместе и при этом оставаться в одиночестве, жить так, как подсказывают душа и разум. Если вы не поняли меня, я повторю сначала. Потому что вы должны меня понять, как понял Луис, иначе вся планета погибнет. И мой народ — в первую очередь. Погибнут все.

Голос вождя звучал проникновенно. Все молчали. Даже до ван Шутена дошло, что он слышит нечто уникальное — руккер сам объясняет основы своей философии. Слейтер испытал сильное потрясение, но достаточно быстро овладел собой и лишь тогда понял, что руккер немолод. Несмотря на его крепкое сложение и обманчивую подвижность, стоило ему заговорить — и стала видна сеть морщин на смуглой коже.

— Я пришел к моему другу Луису, — продолжал Тау Ланг, и тонкие морщины на его лице чуть разгладились. — Он знает, что я говорю не только от себя, но и от имени других. С юга к нам приходит зло. Истинных Людей используют. Юношей воспитывают в духе, против которого мы всегда выступали. Мудрых Женщин не слушают. Двое конселов исчезли на землях моего клана, расположенных далеко к северу отсюда, возле вашего форта Перон. Они думали так же, как я. Мне угрожали. Мне посылали сообщения с угрозами. Мне в пищу подмешивали яд. Но я распознал его. Среди Истинных Людей применение яда допускается только после формального объявления о кровной вражде. Либо ядом может воспользоваться женщина. Они, женщины, живут по своим правилам. Но я слишком стар, чтобы женщина пыталась отравить меня. И у меня нет кровных врагов. Так вот. — Он с бесстрастным лицом оглядел собравшихся. — Я здесь затем, чтобы помочь. Что бы ни стояло за происходящим в южных краях, это не друг Истинным Людям. Уроки нового приходят откуда-то извне. Появляется много неизвестного нам оружия, и то, что я о нем слышал, нравится мне так же мало, как эти уроки. Луис жил на земле моего клана. Я пришел помочь ему и получить помощь. Из двух врагов, по моему суждению, вы, гринго, — менее опасны. Вы хотите загнать нас в фермеры и заставить копаться в грязи. А чего от нас хотят те, с юга, мне неведомо, но я чувствую в этом зло. Это скрытый враг, который, думается мне, любит нас не больше, чем вы, и хочет сотворить с нами нечто неизмеримо худшее. Мы — я и мои единомышленники — на время прекратим воевать с вами, гринго, и вместе отыщем и вырвем из почвы корень зла. Без нашей помощи вы его не найдете — это я вам точно могу сказать. Так что вам придется забыть, что я убивал гринго, и дать мне возможность забыть, что вы убивали руккеров. А когда все это кончится, мы снова, как обычно, сможем убивать друг друга, — впервые за все время Тау Ланг улыбнулся. У него были красивые, но серые, а не белые зубы — характерная черта всех руккеров, причиной которой был, по-видимому, недостаток каких-то минералов.