Джордж Мартин - Однокрылые Страница 6

Перед наступлением сумерек на пыльные улицы Города Штормов обрушился ливень, и Марис полетела на Эйри. Всю дорогу ее сопровождал попутный ветер, и вскоре Марис услышала удары водяных валов об основание шестисотфутовой скалы, а. часть звездного неба перед нею заслонил древний, отшлифованный ветрами остров.

В вырубленных у вершины скалы окнах горел свет, и Марис, сделав круг над сушей, мастерски опустилась на посадочную площадку, усыпанную сырым песком. Минут пять потребовалось, чтобы снять и сложить без посторонней помощи крылья. Она вошла внутрь и повесила крылья на вбитый в стену крюк.

В общей комнате неярко горел очаг, перед ним двое едва знакомых Марис летателей играли в гичи. Игрок постарше взмахом руки поприветствовал ее, она ответила кивком головы, и он тут же вернулся к игре.

Перед очагом с кружкой в руке сидел еще один летатель. Он поднял глаза и вскочил, улыбаясь.

- Марис! - Поставив кружку, он бросился ей навстречу. - Я и не надеялся, что увижу тебя здесь!

- Доррел!

Он обнял ее, и они поцеловались, кратко, но страстно.

- Ты прилетела с Эмберли? - спросил Доррел.

- Должно быть, устала и уж наверняка проголодалась. Садись у огня, а я приготовлю тебе перекусить. Насколько мне известно, здесь есть сыр, копченая свинина, ягоды…

Марис, взяв его за руку, отвела обратно к огню, усадила в кресло, а в соседнее села сама.

- Спасибо за заботу, но я не голодна. Я прилетела не с Эмберли, а с Большого Шотана. Близкий перелет, да и ветры были ко мне благосклонны. А на Эмберли я не была почти месяц. Подозреваю, что Правитель ужасно не доволен мной.

Доррел, нахмурившись, спросил:

- И отсюда вновь отправишься на Сиатут? - Он взял кружку, над которой поднималось облачко пара, и сделал большой глоток.

- На Сиатут. Сина просила позаниматься со студентами. Ведь я работала с ними всего лишь десять дней.

Доррел поставил кружку на подлокотник кресла итяжело вздохнул.

- Зиаю, что тебе безразлично мое мнение, но все же выскажусь. Ты проводишь слишком много времени вдали от дома, работая на академию. Учитель там - Сина, а не ты, она получает за работу железные деньги, тебе же не достается ни гроша.

- У меня и без того хватает железа. Расе оставил мне в наследство денег больше, чем я в состоянии истратить за всю жизнь. А студентам «Деревянных Крыльев» нужна помощь. - Голос Марис потеплел.

- А почему бы тебе самому не провести там несколько дней? Мы бы с тобой жили в одной комнате. Представь, только ты и я.

- Нет. - В тоне Доррела явственно почувствовалось раздражение. - Я с удовольствием бы провел неделю с тобой, Марис. В моем доме на Лоусе или в твоем на Эмберли, или даже здесь, на Эйри, но не в «Деревянных Крыльях». Я тебе уже говорил, что тренировать бескрылых не буду. Не хочу, чтобы они отобрали крылья у моих собратьев!

Его слова больно задели Марис, и она, откинувшись на спинку кресла, уставилась на огненные языки в очаге.

- Корм семь лет назад говорил так же.

- Марис, ты несправедлива ко мне. Она в упор взглянула на него.

- Тогда почему не поможешь? Почему презираешь студентов «Деревянных Крыльев» подобно ле-тателям-патриархам? Ведь семь лет назад ты был со мной! Дрался за то, во что верю я. Если бы не ты, я бы не победила. У меня бы отобрали крылья и объявили вне закона. Помогая мне, ты рисковал разделить мою участь. Доррел, что случилось с тобой за эти годы?

Доррел покачал головой.

- Со мной, Марис, ничего не случилось. Семь лет назад я дрался за тебя, а не за столь милые твоему сердцу академии. Я дрался за твое право владеть крыльями и быть летателем. Понимаешь, я любил тебя и готов был ради тебя на что угодно. К тому же, - продолжал он уже спокойнее, - ты - самый искусный летатель из всех, кого я знаю. Отдать крылья твоему брату и навек приковать тебя к земле было бы преступлением. И не смотри на меня так. У меня есть свои принципы.

- Да неужели?

- Да, и потому я семь лет назад боролся с обветшавшими традициями. Я верил в твою правоту тогда, верю и сейчас.

- Веришь? - с горечью спросила Марис. - Твои слова - всего лишь слова. Ради своей веры ты не делаешь ровным счетом ничего. Знаешь ли ты, что если закроют последнюю академию, то все мои усилия пойдут прахом!

- Академии! За них я не дрался. Я дрался за изменение архаичных традиций. Я согласен, что если бескрылый по рождению превзойдет меня мастерством в небе, то мой долг отдать ему крылья. Но из этого вовсе не следует, что я сам стану обучать его: ведь потом он отнимет крылья у меня или моих друзей. Именно этого ты у меня и просишь. Ты, лучше других понимающая, что значит для летателя расстаться с небом.

- Я так же понимаю, что значит страстно любить небо и не сметь мечтать о нем. Сегодня утром я беседовала со студенткой, Реллой… Послушал бы ты ее, Доррел! В ее жизни есть только одно желание - летать. Она очень похожа на меня в ту пору, когда Расе давал мне свои первые уроки. Пожалуйста, Дорр, помоги ей.

- Если эта девушка действительно похожа на тебя, то она, независимо от того, помогу я ей или нет, в ближайшем будущем станет летателем. Я ей помогать не стану, так что, если она отберет крылья у одного из моих собратьев, меня не будет терзать совесть.

Доррел залпом допил вино и встал. Марис нахмурилась, лихорадочно подыскивая убедительные аргументы.

- Хочешь чаю? - внезапно спросил он. Марис кивнула. Он приблизился к очагу и снял с

решетки дымящийся чайник. Его походка, ловкие движения рук, выражение лица - все было знакомо ей. Как давно она знает его…

Когда Доррел вернулся с горячими кружками и, пододвинув свое кресло поближе, сел, гнев Марис рассеялся, ход мыслей приобрел совсем другое направление.

- Что с нами стало, Дорр? - спросила она. - .. Ведь всего несколько лет назад мы с тобой собирались пожениться, а сейчас глядим друг на друга, точно два Правителя, делящие богатую рыбой отмель. Что стало с нашими планами жить вместе и завести кучу детей? Что случилось с нашей любовью? - Она печально улыбнулась. - Не понимаю, что произошло.

- А я понимаю, - мягко сказал Доррел. - Твоя любовь и твои привязанности поделены между летателями и бескрылыми, мои же - нет. Жизнь не такая простая штука, как нам представлялось всего несколько лет назад. А теперь стало ясно, что у нас с тобой разные дороги…

Он замолчал и, сделав глоток из кружки, опустил глаза. Внимательно наблюдавшей за ним Марис вдруг отчаянно захотелось вернуть то время, когда их чувства были сильны и просты, когда их любовь противостояла даже самым яростным штормам.

Доррел вновь взглянул на нее.

- Я все еще люблю тебя, Марис. Многое изменилось, но любовь по-прежнему в моем сердце. Возможно, мы и не соединим наши жизни, но давай хотя бы не ссориться, когда мы вместе. Она, улыбнувшись, протянула руку.