Андрей Мартьянов - Войти в бездну Страница 6

Примечание: дальнейшая колонизация затруднена из-за крайне нестабильного магнитного поля планеты и звезды (невозможность использования высоких технологий).

Глава первая

ГОСТИ С НЕБА

Ночь выдалась ясная. На черном бархатном поле сияли здоровенные, как старинные серебряные монеты, звезды, мерцал серебристо-голубой хобот Млечного Пути, изредка вспыхивали белые черточки метеоров. Поскольку все электроподстанции Нового Квебека были отключены (скажем спасибо очередной магнитной буре, заставившей всех обитателей города проводить вечер при свечах и газовых лампах), свет звезд не забивали яркие огни и каждый желающий мог получить свое удовольствие, лицезрея модель нашей неуютной галактики в натуральную величину.

Мне было не до любования красотами – попасть бы домой поскорее. Я четко себе представил укоряющие взгляды некормленных уже восемь часов собак и мысленно перед ними извинился. Тоже мне, добрый хозяин… Пес, в отличие от человека, не сумеет вскрыть банку с консервами, когда проголодается, а будет смиренно ждать возвращения своего двуногого повелителя-разгильдяя.

Впрочем, у меня были оправдания – я бы оказался дома еще перед закатом, не повстречай в муниципальной управе милейшую Амели Ланкло вкупе с ее мрачноватым супругом Жераром. Точнее, Жерар лишь прикидывается угрюмым и величественно-холодным, таким, каким и должен быть серьезный ученый муж, увешанный регалиями по самую маковку. Замечу, что вершиной его карьеры позапрошлым годом стала Нобелевская премия в области биологии и медицины – получив мировое признание и немалые деньжищи, мсье Жерар Ланкло вкупе с семейством вполне мог бы покинуть наш медвежий угол и вернуться в Метрополию, на Землю. Но тут, на Гермесе, ему интереснее, ибо работы – непочатый край.

Нобелевские денежки ушли на обустройство новой лаборатории в колледже Святого Мартина. Жерар, коему претило выклянчивать подачки со стороны колониальной администрации, на свои кровные приобрел необходимую технику и оборудование, после чего с головой ушел в таинственный мир местных жучков-червячков-зверюшек, из общего числа которых изучено и классифицировано не больше пяти процентов.

Да-да – пять процентов, никто не ослышался. Для столь бесперспективных колоний, как Гермес, средства почти не выделяются – живите как хотите, только не подводите с продовольственными поставками в Метрополию, ибо многочисленному населению матушки-Земли очень хочется кушать…

Так вот, встретив чету Ланкло, я сначала отобедал с ними в крошечном русском ресторанчике на Пляс д’Артуа, а потом заглянул в колледж – взглянуть на новое чудо природы, выловленное Жераром во время последнего полевого выезда.

Чудо, занявшее просторный вольер во дворе лаборатории, кровожадно зыркало на представителей вида homo sapiens крошечными красными глазенками, шипело, попискивало и всем своим видом выражало неприязнь к странными тварям, нарушившим тысячелетний уклад древней планеты, никогда прежде не знавшей заразы, именуемой «разумом». Табличка над вольером оповещала всех интересующихся, что чуду присвоено легкомысленное имя «Коко», ибо оно, во-первых, являлось самкой, а во-вторых иногда издавало звук, подозрительно похожий на кудахтанье самой банальной курицы.

– Где вы это раздобыли? – озадачился я, рассматривая через толстое оргстекло крупную тварюгу, напоминавшую неопрятную помесь крокодила и индюшки-альбиноса. Тело зверя формой напоминало ящеричье, но почему-то было покрыто грязно-белыми перьями. – Это что, мутация?

– Ничего подобного, скорее промежуточный этап эволюции. – Жерар, сдвинув густые черные брови, тоже устремил взгляд на недовольную всей Вселенной Коко. – Район Гранд-Бален раньше не исследовался, только аэросъемка… Люди там никогда не появлялись.

– Гранд-Бален? – ахнул я. – Это же у черта на рогах, пять дней конного хода! Как тебя туда занесло?

– Как, как… На своих двоих, – проворчал Жерар. – Плюс гужевой транспорт. Вернулись третьего дня… Тьфу, живем как в Средневековье! Газовые фонари, телеги, оптические микроскопы! Только процессов над ведьмами и инквизиции не хватает!

– Ничего, со временем и это упущение исправим, – не без сарказма сказал я в ответ, подлив масла в огонь. – Отправил бы образцы на Землю или на Альфу, а лучше бы сам уехал – тебя без колебаний примет любой университет.

– Альфа! – передразнил Жерар, кривясь. – Тут мой дом, понимаешь? Тут, на этой засранной планетке, чтоб она!..

Тут интеллигентнейший и благовоспитанный лауреат Нобелевской премии, почетный доктор десятка университетов Земли и колоний, профессор ксенобиологии и прочая и прочая, погрозил кулаком клонящейся к закату звезде, которую мы по привычке именовали «солнцем», и разразился таким градом метафор, эпитетов и весьма пышных сравнений, посвященных системе Вольф 360 вообще и планете Гермес в частности, что даже я, завсегдатай далеко не самых лучших квебекских кабаков и знаток неупотребимого в приличном обществе сленга, выслушал сию проникновенную речь с уважением. Сюсюкавшая с домашним любимцем семейства Ланкло мадам Амели наморщила носик, а сам любимец, имевший вид черно-рыжей морской свинки, вымахавшей до размеров крупного дога (самое мирное и безобидное животное Гермеса, которое вдобавок отлично приручается), в ужасе сбежал и спрятался за клетками, в которых содержались «образцы», призванные толкать вперед науку – представители здешней экзотической фауны.

Впрочем, я и Амели отлично понимали причины расстройства досточтимого мэтра, продолжавшего громогласно изливать свои чувства. Условий для серьезной работы на Гермесе нет. Правительства Канады и России, под чьим совместным протекторатом мы находимся, не собираются тратить деньги на планету, где компьютеры могут бесперебойно работать лишь тридцать дней в году, когда снижается геомагнитная и солнечная активность. Где любая, даже самая примитивная электронная техника выходит из строя, где спокойно можно заниматься только выращиванием хлеба и кукурузы да разведением овец. Природа отлично пошутила над нами, создав почти идентичную Земле планету с богатейшим животным и растительным миром, с неисчерпаемыми запасами нефти и газа и условиями, идеально подходящими для жизни человека… Вся соль этой неумной шутки состоит в том, что существование техногенной цивилизации на Гермесе невозможно, а современный человек без техники – как без рук.