Сергей Беляев - Истребитель «17-У» Страница 6

— Смотрите-ка! Очень недурно задумано. При каждом движении колес эти резцы опускаются в почву, взрыхляют ее. В образующиеся луночки по бесконечной ленте опускаются ростки рассады. Очень хорошо, товарищ Голованов. Правильно я понимаю вашу модель?

— Совершенно верно, — отозвался Голованов.

Всматриваясь в детали модели, Груздев подумал:

— Вот здесь грубая наметка на мой рычаг…

Вслух он произнес:

— Товарищ Голованов, а если эту передачу сделать сюда, то что понадобится?

— Понадобится бесконечный винт, — твердо ответил Голованов.

Когда вышли из лаборатории на воздух, Груздев вскользь заметил Бутягину:

— Конструкция рычага для нашей машины готова. Этот умный юноша подал мне идею. Теперь ясно, что нужен бесконечный винт.

Пожилая крестьянка подошла и обратилась к Бутягину:

— Я Ванюшина мать. Скажите вы мне, товарищ, что это такое с ним? Собирается во всей деревне крыс переморить! Придумывает капусту сажать машиной! А еще хочет чудо делать…

— Какое чудо?!

— Я, говорит, рассаду под колпак посажу да газа туда пущу. Вот и увидите, как у вас на глазах капуста вырастет.

— Не беспокойтесь. Ваш сын в большие люди выйдет. — При этом Бутягин переглянулся с Груздевым, который утвердительно кивнул вой. — Мы берем вашего сына с собой. Ему надо серьезно учиться.

У самолета начался митинг. Лебедев гремел басом об авиации. Бутягин рисовал слушателям будущее сельское хозяйство, которому всемерно помогает химическая наука.

— Химия — это дело большое, — говорил Бутягин. — Без нее не наладить хозяйства в стране, без химии не собрать хорошего урожая…

Он увидел, как Андрейко наклонился к уху молодой девушки, слушавшей лекцию, и нашептывал ей что-то смешное. У девушки чернели глубокие глаза. Она покусывала яркие губы, чтобы не рассмеяться. Бутягин обозлился на Андрейко:

— Мешает слушать. Тоже «химик».

А на следующее утро «АНТ-12», оторвавшись от зеленой луговины, плавно поднялся в голубую высь. Он уносил вверх нового пассажира — Ваню Голованова. Андрейко махал платком из окна кабинки. Это был его прощальный привет черноглазой Катерине, сестре Голованова. Она уязвила мужественное сердце борт-механика.

Очертания избушек потонули в пепельной дымке. Андрейко, вздыхая, складывал платок в аккуратный квадратик. Посмотрел на Голованова и спросил:

— Летим, браток?

Но Голованов не отвечал. Он восторженно ширил глаза, весь во власти новых впечатлений.

V. Газетные вырезки

Лебедев готовился к большому международному состязанию — к перелету через Тихий океан… «АНТ-15» — советская машина с советским мотором спорила с лучшими европейскими самолетами и моторами.

Лебедев следил по карте намеченный путь через Тихий океан:

— Любопытно перерезать этот Тихий океан наперекоски. От Иокогамы брать южнее… Лететь к западному берегу Центральной Америки, на территорию Никарагуа. На полпути попадутся Гавайские острова. Прогулка приятная…

Лебедеву в мечтах рисовалось, как он на своем самолете разорвет границы сухопутья, победит бурную мощь океана. Там, под экватором, маленькие республики еще отстаивали свою независимость в неравной борьбе с североамериканским капиталом. Волновалась Мексика. Соглашение между южноамериканскими республиками Боливией и Перу вырастало в грозный союз латинских республик. Примкнули Аргентина, Бразилия, Парагвай и Экуадор. Накапливались силы, чтобы притти на помощь прижатым к морю центральным республикам. Все понимали, что, раз разинув жадную пасть, доллар захочет проглотить одну республику за: другой, протянуть щупальцы на юг, утвердиться по всему американскому материку, от Аляски до Огненной Земли.

Боевое сердце Лебедева билось сильнее, когда он читал очередные, телеграммы. Хотелось полететь туда, снизиться на той земле, пожать руку южноамериканскому рабочему. Слов не надо. Они поймут пожатие братской руки.

Но одно сомнение нарушало покой Лебедева. Он любил собирать газетные вырезки, относящиеся к вопросам авиации, наклеивал их на разноцветные карточки, распределенные по ящикам, и составил очень интересную «библиотеку». Обстоятельство, смущавшее Лебедева, было заключено в один из ящиков. Много раз он перелистывал синие карточки этой серии, озаглавленной: «Исчезновения. Тихий океан». И в этот раз он перешел к ним от карты.

Лебедев погрузился в перелистывание старых газетных вырезок.

…«паровая шхуна «Самба», направляясь к Панамскому каналу, отплыла из Гонолулу 4 мая 1933 г., имея на борту 16 человек команды. 8 мая шхуну встретил пароход «Бонти», совершавший очередной рейс между Австралией и Канадой. Затем шхуна «Самба» бесследно исчезла»…

… «подводная лодка типа «C–II» 18 сентября того же года, находясь на широте порта Тодос-Сантос, у западного побережья Калифорнии, получила приказ прибыть к Сандвичевым островам. Лодка подтвердила по радио получение приказа. Больше об ней не слыхали»…

…«летчица Изабелла Сидней вылетела 8 октября 1933 г. из Ауклэнда на севере Новой Зеландии. Она вылетела с Маркизовых островов, держа путь на Сан-Франциско. С тех пор всякие следы ее существования были потеряны»…

Мелькают газетные вырезки. Лебедев хмурится. Число жертв Тихого океана за последнее время велико…

Лебедев обратился к карте. Он высчитывал расстояния между пунктами, упоминавшимися в газетных вырезках, складывал и вычитал. Брал циркуль и прикладывал его к карте, вымерял углы…

Наконец он ударил кулаком по карте:

— Это не могло быть случайным совпадением. Летчики и пароходы гибнут в определенном месте… Но где?

VI. Тайна химических формул

Голованов учился на рабфаке при академии, где читал лекции Бутягин. Он оказался для Бутягина незаменимым помощником. Лаборантка Ксения и Голованов проводили целые вечера, помогая ему окончательно выработать план задуманной машины. Груздев использовал идею бесконечного винта в применении к своему рычагу, и казалось, что все случайности предусмотрены. С весны нужно было строить пробную модель. Средства отпустили Осоавиахим и Наркомзем.

Лебедев навещал своих друзей в редкие дни, когда выпадали свободные минуты.

Однажды Лебедев заехал вечером к Бутягину:

— Как дела? Давно вас не видал.

Бутягин приподнял усталую голову, склоненную над чертежами. Ксения и Голованов вычерчивали диаграммы.

— Я помешал вам? Но я на секундочку. Я мимолетом.

Лебедев балагурил. Это был его отдых после долгих часов работы.