Джек Вэнс - Серый принц Страница 6

— А что случилось с Муффином?

— Это длинная и грустная история. Я не хочу говорить об этом.

Некоторое время они молчали. Затем Элво Глиссам предложил пойти на террасу и посмотреть на море.

Чейн согласилась, что это прекрасная идея, и они вышли в теплую ночь. Сквозь зарево, висевшее над Оланью, виднелась ломаная светящаяся линия — Млечный Путь.

— Час назад ты для меня даже не имела имени, а теперь я знаю, что ты Чейн Маддук, и мне очень жаль, что ты уезжаешь. Ты уверена, что тебе хочется уехать из Олани в Уайю?

— Я просто не могу дождаться момента, когда буду дома.

— Но там же пустыня, дикость, тоска.

— Где ты слышал такую чепуху? Уайя великолепна! Небо такое высокого, горизонты широкие, горы, озера, долины, леса. Все полно жизнью. Я не могу описать те ощущения, которыми Уайя воздействует на душу. Мне ужасно не хватало Уайи все эти пять лет.

— Ты так интересно рассказываешь об Уайе…

— О, она прекрасна. Но она часто бывает и жестока. Если бы ты видел, как дикие эрьины нападают на твое стадо, ты не был бы их защитником.

— Значит, ты не понимаешь меня. Я не защитник эрьинов. Я противник рабства, а эрьины — рабы.

— Но не дикие эрьины. Лучше бы они были рабами.

Элво Глиссам пожал плечами.

— Я никогда не видел диких эрьинов, и вряд ли мне представится такая возможность. На Зинтарре они крайне редко встречаются.

— Приезжай в Морнингсвейк. Там ты можешь смотреть на них столько, сколько хочешь.

Элво Глиссам задумчиво проговорил:

— Я бы принял приглашение, если бы оно было серьезно.

Чейн слегка заколебалась, но затем решительно тряхнула головой.

— Я серьезно приглашаю тебя.

— А что скажет Келс и твой отец?

— А что они могут сказать? В Морнингсвейке всегда рады гостям.

Элво Глиссам задумался.

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра утром мы летим с Гердом в Галигонг, где нас встретит отец. Завтра вечером мы будем в Морнингсвейке.

— Твой брат сочтет меня слишком наглым.

— О, нет! С какой стати?

— Хорошо. Я с большой радостью принимаю твое приглашение. Я прямо счастлив.

Элво выпрямился.

— Тогда я сейчас уйду, чтобы собраться. Рано утром я буду в вашем отеле.

Чейн махнула рукой.

— Тогда до завтра.

Элво Глиссам наклонился и поцеловал пальцы на ее руке.

— До свидания.

Он повернулся и пошел к дверям. Чейн смотрела ему вслед. Мягкая улыбка освещала ее лицо, и легкое волнение сдавливало грудь.

Когда Элво исчез из виду, Чейн пошла из комнаты в комнату, пока не пришла в кахембу — так Вальтрина называла одну из своих комнат, где хранились предметы культа ульдрасов. Там она нашла Келса и Герда, которые спорили о подлинности вещей, которые здесь находились.

Келс взял маску проклятия и поднес ее к лицу.

— Я ощущаю запах дыма священных костров. Он еще так силен, что обжигает ноздри.

Чейн хмыкнула.

— Интересно, сколько масок и в скольких кахембах похожи на вас обоих.

— Несомненно, много масок в многих кахембах. Наши фазы не такие смирные, как ваши Аосы. В прошлом году я заглянул в одну из кахемб.

— Ну и как насчет масок?

— Всего две: моя и моего отца. На маске отца была одета красная шапка. Месть свершилась.

Два года назад из письма Келса Чейн узнала об убийстве Пало Джемаха, отца Герда. Убийство было совершено одной из воздушных акул ульдрасов.

Джемах вздохнул.

— Теперь два раза в неделю я беру Дэйси и иду на охоту, но пока мне не везет.

Чейн решила сменить тему беседы.

— Келс, я пригласила Элво Глиссама в Морнингсвэйк.

— Элво Глиссама? Основателя ОЭЭ?

— Да. Он никогда не видел диких эрьинов. Я сказала, что там он сможет их увидеть.

Келс пожал плечами.

Все трое они вернулись в главный зал.

В другом конце Чейн заметила высокого молодого ульдраса, одетого в тогу вождя алуанов, хотя тога была не красного или розового цвета, а серого. Он был очень красив, кожа его была голубая, как море, а волосы белые. Чейн изумленно смотрела на него, а затем обратилась к Келсу:

— Что он делает здесь?

— Это Серый Принц, — сказал Келс. — Он бывает везде в Олани.

— Но как… почему?

— Его считают спасителем расы ульдрасов, — сказал Келс.

Герд Джемах презрительно хмыкнул, и Чейн почему-то ужасно разозлилась на обоих. Герд всегда был таким, а Келс с возрастом стал таким же непримиримым, как и его отец. Она с трудом сдержала себя. В конце концов Келс пострадал, он потерял руку и ногу…

Серый Принц посмотрел по сторонам и заметил Чейн. Он наклонил голову, а затем откинул ее назад с видом крайнего изумления.

Он тут же направился к ней.

Келс сказал безразличным голосом:

— Хелло, Муффин. Что привело тебя сюда?

Серый Принц расхохотался.

— Муффина больше нет! Теперь я тот, как зовут меня все. Но для друзей детства я Джорджоль, а если вы предпочитаете формальное обращение, то Принц Джорджоль.

— Вряд ли я буду настаивать на формальности, — сказал Келс. — Вероятно, ты помнишь Герда Джемаха из Суанисета?

— Я хорошо его помню.

Джорджоль взял руку Чейн и поцеловал ее пальцы.

— Вы можете меня и сейчас назвать Муффин, если хотите, но…

Он обвел взглядом большой зал.

— Не здесь. Ты где была? Прошло ведь пять лет.

— Ровно пять.

— А кажется, вечность. Так много изменилось.

— Ты, кажется, сделал неплохую карьеру. О тебе говорит вся Олань, хотя я и не предполагала, что Серый Принц — это ты.

— Да, я поднялся высоко и намереваюсь подняться выше, даже рискуя причинить неприятности старым друзьям.

Он посмотрел на Келса и Герда, затем снова повернулся к Чейн.

— И что ты теперь собираешься делать здесь?

— Завтра я возвращаюсь в Монингсвейк. В Галигонге мы встретимся с отцом и оттуда полетим вместе.

— А какая у тебя политическая платформа?

— Я буду сама собой и ничем больше. Я не хочу ссориться ни с кем.

— Это будет трудней, чем ты думаешь.

Чейн улыбнулась и покачала головой.

— И я, и отец сможем ужиться с кем угодно. Он всегда был разумен и никогда не был жестоким. Ты и сам знаешь это.

— Бури, штормы, молнии — они тоже не могут быть неразумными и жестокими, хотя и причиняют много страданий.

Чейн печально рассмеялись.

— Значит, ты собираешься воевать с моим отцом?

— Я должен. Я хочу вернуть своему народу землю, которую у него отняли.

Герд посмотрел в потолок и отвернулся.

Келс сказал:

— Значит, ты собираешься воевать с моим отцом?