Анатолий Радов - Ящер [= Холодная кровь] [СИ] Страница 6

— Извини, ни хрена.

— Да что за «ни хрена» такое, Хош? — Хлох удивлённо округлил глаза. — Ты уже второй раз это слово говоришь.

Опа! Я на пару секунд растерян, но быстро нахожу выход. Окрестности оглашает громкий смех.

— Чего ты, Хош? — на лице Хлоха теперь испуг.

Я резко замолкаю, несколько раз нервно провожу лапой по морде, потом виновато улыбаюсь.

— Наверное здорово меня по голове стукнуло. Иногда совсем непонятно что в ней. Слова какие-то. Наверное, просто сочетания букв…

— Твари! — безадресно ругается Хлох. Хотя, на кого, и так понятно. На теплокровных.

— Так ты не дообъяснял, — осторожно продолжаю расспрос, — Почему на «Птере» этот «Саламанд» к месту назначения не доставили?

— Так ходят слухи, что стукачок у «летяг» завёлся. О каждом вылете теплокровным заранее известно. Только за последние четверо суток три «пятёрки» сбито и две «шестёрки».

— Многовато.

— Да дело не в этом даже. Когда теплокровы своими «Сколами» «Птеров» сбивают, то экипаж сразу гибнет. Мощная вещь. А термоброн может в целостности остаться, и тогда… сам понимаешь, Хош. Если эта штука им в руки попадёт, то двадцать лет разработок щеру под хвост.

— Можно подумать по земле его безопасней везти.

— Конечно безопасней. На термоброне есть переключатель в режим самоуничтожения. В наземном бою всегда есть возможность его задействовать, а когда тебя в небе подрывают, не до этого. Выпрыгнуть бы побыстрей из кабины… если вообще ещё живой. Да и разведы в этой местности всё прочесали. Двенадцать групп работало.

— И как же тогда эти тут оказались? — я кивнул в сторону горы.

— А щер их знает.

— Может и у ва… у нас стукачок завёлся?

— Да ну, вряд ли. Это явно не по наш термоброн засада была. Неполным десятком на такую операцию идти? Смешно. Да если б они знали, что мы этой дорогой термоброн повезём, то, как минимум, сотню пригнали. Так что… — Хлох махнул рукой, — Думаю, это разведы просто неважнецки отработали. Дело видимо к вечеру было, по холоду никто шастать не хотел, вот и проскакивали целые участки, не вылезая из бронмашин.

— Хорошо если так. Ну, я в смысле, что это не спецоперация была. А-то я думаю, они бы с нас не слезли.

— Само собой.

— Так они все дохлые? — я снова киваю на вершину.

— Четверых точно завалили, остальные ушли. Думаю, у них боеприпасы закончились. Они в конце на одиночные все перешли, хотя поначалу поливали неплохо. О, щер!

Хлох вдруг поднял свою лапу, посмотрел на неё, потом вновь опустил и стал щупать штанину.

— Ранен, что ли? — спросил я с тревогой. Ну надо же, здоровье этого Хлоха мне уже не безразлично, хотя он и ящерица голимая, а я…

А что я? Я такой же, как он. По крайней мере, в физиологическом плане.

— Да не, зацепило просто. Даже не чувствую, хм. Если б не дотронулся случайно…

Он полез внутрь куртки, достал металлический цилиндр и приставил к ране. Раздался сухой щелчок, Хлох на секунду скривился и вернул цилиндр на место. Я пощупал куртку в районе сердца. Такой же цилиндр имелся во внутреннем кармане и у меня.

— Всё, Хош, надо идти, а-то вдруг у этих тварей схрон с боеприпасами где рядом. Могут пополнить запасы и вернуться, — Хлох осторожно поднялся, легонько постукал ногой по земле и улыбнулся. — Нормально всё.

Ну, нормально не нормально, а тащить ему всё равно тяжелей будет, чем мне. Я вцепился в широкий ремень баула и забросил его на левое плечо. Кило десять-двенадцать точно.

— Да давай я, — потянулся к ремешку Хлох, но я вежливо отвёл его руку.

— Ничё, сам справлюсь. Нам бы тоже запасы пополнить, — я кивнул в сторону горки автоматов, рожков, фляг, и прочего, снятого с убитых.

Там баул пришлось скинуть на землю, чтобы было удобней рассовывать рожки по карманам камуфляжа и «броника», да цеплять фляги ко всему чему можно. Помимо магазинов укомплектовываюсь тремя гранатами. Две похожи на ВОГ-25, третья на «лимонку». Хлох тоже «не жадничает» и берёт всё, что можно взять, кроме самих «стволов».

А спустя минут пять, нагруженные под завязку, мы в последний раз оглядели место боя и выдвинулись в путь.

Одежда бородатого висела мешком, сапоги на три размера больше, да вдобавок большое пятно крови на правом плече. Дару передёрнуло от отвращения и едва не вырвало. Глубоко задышав ртом и закрыв глаза, она спешно попыталась отвлечься, начав вспоминать хорошее…

Вся семья за столом, отец, мать, Жеро и она. Тарелки с кашей, обильно приправленной маслом, деревянный поднос с сыром и хлебом… От смешения запаха дерева и сыра текут слюнки, но есть пока нельзя. Отец читает молитву, а она, сложив руки лодочкой, шевелит губами, повторяя шёпотом давно уже заученные слова…

— Что с вами?

Дара вздрогнула и с удивлением посмотрела на Вика. Воспоминания на какое-то время полностью отделили её от реальности. Или реальность от неё.

— Всё хорошо, — она тряхнула головой, и взяв второй автомат, подошла к пареньку.

— Ну, так что? Кто ты такой? Откуда?

— Я Вик, из Шахт. Это посёлок небольшой. Вон там, — парень указал рукою в ту сторону, откуда они с бородатым пришли.

— А «камуфляж» на тебе почему? Служишь?

— Нет, — парень замотал головой. — А «камуфляж»… да такие у всех, кто на Рубежке живёт есть. Рядом с нами гарнизон расположен, вот солдаты и меняют иногда «комки» на бормотуху.

— И автоматы меняют?

— Нет. Автоматы дядька купил. Дорого заплатил, но без них никак. На Рубежку хлады же постоянно наведываются. А когда временные перемирия кончаются, то и бои бывают.

— А тебе дядька зачем его дал? Чтобы ты шлялся непонятно с кем и непонятно зачем по лесам?

— Это мой дядька и был.

Дара удивлённо вскинула брови и обернулась. Повисла неловкая пауза.

— Ну, извини, — наконец проговорила она, снова посмотрев на парня.

— Ничего. Он злой был. Избивал меня часто и за собою вечно таскал. Трофеи мы ищем всякие, фляжки, оружие. Бывает, кого щер убьёт, так недоеденные трупы остаются, а рядом добро всякое.

— А родители что? Почему…

— А родителей хлады убили, — обиженно перебил Вик.

Снова неловкая пауза. Дара мысленно выругала себя за поспешность вопросов. Нужно аккуратней.

— Ладно, прости, Вик. Я не хотела. А ты бы служить пошёл. И отомстил бы, и дядька над тобою не властвовал.

— Не берут меня. Сердце больное.

Да что ж такое. Куда этого мальчонку не ткни, везде рана.

— А что ты там про гарнизон говорил? — Дара решила перейти на нейтральные вопросы.

— Недалеко от деревеньки. Рубежный гарнизон, человек триста. Пять транспортников бронированных, гранатник в шесть стволов. Один. А вы-то кто? — вдруг запнулся Вик. — Не перебежчица?