Анджей Сапковский - Пируг, или Нет золота в серых горах Страница 6

Уже сам по себе Архипелаг Земноморья, это глубинная аллегория - рассеянные по морю острова сравнимы с одинокими, отчужденными людьми. Жители Земноморья изолированы друг от друга, одиноки, замкнуты в себе. Состояние их таково, а не иное - потому что они нечто утратили: для полного счастья и психического здоровья им не хватает утраченной Руны Королей с лопнувшего Перстня Эррет Акбе.

Одиночество и отчуждение жителей Земноморья проявляются в том, что они скрывают свои настоящие имена - скрывают свои истинные чувства. Проявление чувств, равно как и открытие имени, делают человека беззащитным, отдавая его на милость чужака. Элита Земноморья - волшебники из Роке, преодолевает этапы очень трудной, воистину масонской инициации, стремясь к совершенству. Это, кстати, проявляется и в том, что хороший волшебник без труда может расшифровать истинное, скрытое имя человека или вещи, и тем самым завоевать власть над ближним или материей. Но Зло, принявшее в книге форму геббета, без труда рашифровывает настоящее имя Геда. Так неужели волшебники потратили многие годы учения лишь затем, чтобы поравняться со Злом?

Итак, в первом томе трилогии мы имеем классическую проблему Добра и Зла, есть у нас и путешествие - quest - героя. Только квест Геда отличается от обычных походов в Серые Горы. Квест Геда - это аллегория, это вечные прощания и расставания, вечное одиночество. Гед борется за совершенство в постоянном сражении с самим собой, и с самим собой же проводит он последний, финальный бой; бой символический - наш герой побеждает, объединяясь с элементом Зла, как бы соглашаясь и принимая двойственность человеческой натуры. Он достигает совершенства, осознавая факт, что полное совершенство недостижимо. Мы уже сомневаемся в достигнутом совершенстве Геда, и правильно сомневаемся. После "Волшебника Земноморья" приходит очередь "Гробниц Атуана".

Эта книга еще глубже проводит нас в закоулки психики, заводя нас именно туда, где хочет видеть нас автор. Так вот, атуанский Лабиринт живьем взят из архетипа - архетипа критского Лабиринта Миноса. Так же как и в критском Лабиринте, в Атуанском тоже имеется Минотавр - только это не классическое чудовище в стиле "меча и магии", которое рычит, плюется, пинается и обрывает всем уши, при этом зловеще хохоча. Для этого пани Урсула слишком интеллигентна. Минотавр Атуанского Лабиринта - это Зло, чистое и концентрированное; Зло, разрушающее психику - тем более психику несовершенную, неполную, неготовую к подобной встрече.

И вот в подобный Лабиринт самонадеянно вступает Гед герой, Тесей. И, так же как и Тесей, Гед зависит от Ариадны. Его Ариадной становится Тенар. Ибо Тенар - это то, чего не хватает в герое, без чего он неполон, беспомощен, затерян в символической путанице коридоров, без чего он гибнет от жажды. Гед жаждет аллегорически - имеется в виду вовсе не Н2О, но анима, женский элемент, без которого психика несовершенна и недокончена, беспомощна по отношению к Злу. Гед, знаменитый Повелитель Дракона, могущественный маг, внезапно превращается в испуганное дитя - в сокровищнице Лабиринта, в пропитанном дыханием Зла мраке его спасает прикосновение руки Тенар. Гед идет за своей анимой - ибо должен. Дело в том, что только что он нашел утраченную руну Эррет Акбе. Символ. Грааль. Женщину!

Вновь действует архетип - как и Тесей, Гед бросает Ариадну. Сейчас Тенар вырастает в могущественный символ - это очень современная и очень феминистическая аллегория. аллегория женственности. Тщательно оберегаемая, культовая девственность и первый мужчина, выворачивающий наизнанку сложившийся мир. Тенар выводит Геда из Лабиринта - ради себя, точно так, как сделала это Ариадна с Тесеем. А сам Гед - как и Тесей - не умеет оценить этого. У Геда нет времени для женщин, поначалу он должен достичь The Farthest Shore, "Самого дальнего берега". Он не нуждается в женской аниме. Вот он и отказывается от нее, хотя и любит тешиться мыслью, что кто-то его ожидает, думает о нем и тоскует на острове Гонт. И это его радует. Как же это отвратительно по-мужски!

После восемнадцатилетнего перерыва пани Урсула пишет "Техану", продолжение трилогии, продолжение своей аллегории женственности - на сей раз празднующей триумф. Пани Урсула всегда была воинствующей феминисткой. Если кто не верит, а такие имеются, пусть прочтут сборник ее эссе "The Languige of the Night". Пани Урсула никогда не простила своим издателям, которые в начале карьеры требовали, чтобы она подписывалась таинственными буквамим "У.К. Ле Гуин". Она никогда нек простила Эндре Нортон и Джулиан Мэй прятания за мужскими псевдонимами.

В "Техану" - как и следовало ожидать - сломленный и униженный Гед приползает к своей аниме на коленях, а она в этот раз уже знает, как его задержать, какую дать ему роль, чтобы стать для него всем - наиважнейшей целью и смыслом жизни, чтобы этот бывший Верховный Маг и Повелитель Дракона остался с нею до конца дней своих, причем, визжа от радости будто поросенок. А самовлюбленных волшебников из Роке ожидает невеселое будущее работа в фирме, где женщина директор. Ой-ой-ой-ой!

СЫНОВЬЯ АМАЗОНОК - ДОЧЕРИ ГИГАНТОВ

"Техану", как уже говорилось, пришло довольно поздно, в так называемом межвременье по полкам книжных магазинов прокатилась лавина феминистической фэнтези. У всех этих книг имелась одна, общая тема: женщина в мире мужчин. Женщина в мире Конанов, точно так же как и женщина в мире Фордов, Рокфеллеров и Мэлонов. Вовсе и не хуже, а даже лучше. С трудом, в тяжкой борьбе - но лучше. Женщина - героиня Марион Циммер Брэдли, Кэролайн Черри, Тэнит Ли, Барбары Хэмбли, Патрисии МакКиллип, Джулиан Мэй, Дайяны Пакстон, Мэрседес Лэки, Джейн Йолен, Полы Вольски, Сьюзен Декстер, Патрисии Киннели, Фриды Уоррингтон, Джейн Моррис, Шери Теппер, Дженнифер Робертсон, Маргарет Вейс, Филлис Эйзенштейн, Джудит Тарр и других.

"Дамская" фэнтези - это отражение воинствующего феминизма конца шестидесятых - начала семидесятых годов, борьбы женщин за "equal rights", которых, якобы, женщинам не хотели давать мужчины, называемые тогда не иначе как мужские шовинистические свиньи, в сокращении - МСР, male chauvinist pigs. Да как же это так, возопили хором писательницы, а за ними и читательницы, что помимо будничной дискриминации эти МСР обязаны нас дискриминировать еще и в Стране Мечты, в Never-Never Land? Неужели и туда уже не убежать?

А так, оказалось, что м не убежать, ибо еще раньше туда умотали авторы "мужские". Уже праотец Конан безумствовал в Стране Мечты с мечом и... ладно, умолчим с чем еще. Ведь изобретатель Конана и все его наследники сбежали в мечту... в страхе перед женщинами. Конан со всеми своими собратьями были идеализированными мечтаниями авторов, воплощениями их снов. Это были герои, которым остроумный Стивен Кинг подарил определение краткое, но настолько нелицеприятное, что вынужден процитировать в оригинале:...strongthewed barbarians whose exн traordinary prowess at fighting is only excelled by their exн traordinary prowess at fucking (варвары с сильными мышцами, чья исключительная удаль в сражении превосходится разве что исключительной удалью в трахании).