Александр Тесленко - Искривлённое пространство Страница 6

Сухов медленно подошел к столу, остановился в напряжении.

- Как все это понимать?

Женщина тихонько рассмеялась.

- Что понимать?

- Вы хотите сказать, что я знал ваш адрес, а вы просто сидели дома и ждали меня, пока я натешусь с вашим Серафимом... Не так ли?

- Все случилось действительно не очень складно. Я прошу извинить меня, но... - Женщина улыбнулась какой-то заученно-кроткой улыбкой. - Но ко мне вы попали, разумеется, не совсем случайно. Но не нужно волноваться. Никто из нас не сошел с ума. По крайней мере вы. Можете мне поверить, это я вам гарантирую. Все в порядке, Антон. Можно мне вас называть просто Антоном и на "ты"? Тебе плохо гулялось с Серафимом?

- Погуляли прекрасно, - процедил сквозь зубы Сухов, - но, может, вы все-таки объясните, к чему этот спектакль?

- Это не спектакль. Надеюсь, что как врач и просто как умный современный человек без лишних комплексов ты не только все быстро поймешь и воспримешь, но и скажешь свое слово... Однако давай по порядку... Чудесный день сегодня. Разве не так? Сегодня у тебя рано закончились операции, ты торопился домой, и вдруг...

- Откуда вы знаете, где я работаю и когда закончил оперировать?

- Все это элементарно, Антон. Просто я читаю твои мысли. Но не торопись с умозаключениями. Хочешь кофе?

- Благодарю, не хочу.

- Напрасно отказываешься.

Сухову захотелось встать и уйти. Но любопытство и необычность ситуации заставляли сидеть.

- Почему напрасно?

- Кофе - напиток бодрости! - патетично воскликнула Гиата. - Разве не так написано в кафе на Киевской площади?

- Не помню. Я очень редко бываю на Киевской площади.

- И очень редко пьешь кофе... - лукаво смотрела Гиата, и Антон Сухов сразу почувствовал многозначительную иронию. Он любил кофе давно, и Гиата, оказывается, и об этом догадывается. А может, даже знает?

- Да, я очень редко пью кофе... на Киевской площади.

- А кофе там чудесный.

- Может, прекратим имитацию непринужденной беседы?

- Почему? - она так прелестно, с таким естественным удивлением улыбнулась, что у Сухова мурашки пробежали по спине. - А что тебя интересует, Антон?

- Казалось бы, ты и сама должна знать не только время окончания операций, но и круг моих интересов, - отчеканил Сухов каждое слово, тоже переходя на "ты".

- Не преувеличивай моих возможностей. - Гиата блеснула рядами ровных белых зубов. - Я могу многое. Могу читать твои мысли. Но это еще не все. Далеко не все.

- Кто ты?

- Гиата Бнос.

- Я сейчас встану и пойду. Если я спросил о тебе, то совсем не для того, чтобы услышать еще раз твою фамилию.

- А что же ты хотел услышать?

- Собственно говоря, ничего не хотел... Но если я оказался у тебя дома, да еще таким странным образом, то, может, ты сама хотела что-то мне сказать?

Гиата снова лукаво улыбнулась.

- Зачем так торопиться? Хочешь кофе?

- Да...

- Вот это уже лучше. Кофе - напиток бодрости. А торопиться никогда не следует. К тому же у тебя такой прекрасный день сегодня. Легкий день. Сегодня ты можешь отдыхать душой и телом... Послушай, почему ты такой взвинченный?

Гиата говорила неторопливо, спокойно, доверительно.

- Чем ты испуган? Ведь ничего особенного не произошло... И тебе не пристало смущаться в присутствии молодой... очень молодой женщины.

Сухов прикрыл веки.

- Разве мое состояние вызвано присутствием молодой женщины? Кстати, почему ты подчеркиваешь, что "очень молодой" женщины?

- Ну... Галантного кавалера, как вижу, из тебя не получится, но не отчаивайся. Не будем распространяться о наших годах. Ладно? Серафимчик! Дверь в комнату почти сразу же открылась. - Принеси нам кофе и немного коньячку.

- Любите кофе с коньяком? - спросил Сухов.

- Люблю. Все люблю, что существует на этом свете. На то оно все и существует. Не так ли?

- Все?

- Да. Именно все. Я рада, что ты как раз на этом слове заострил внимание. Мне отрадно, что ты способен так тонко чувствовать.

В это время вошел Серафим с небольшим подносом в руках. Он лукаво подмигнул Сухову, поставил поднос на стол.

- Завтра пойдем гулять? - Мальчик хитро смотрел на него. - Слышишь, Сухов?

Антон промолчал, даже не глянул в его сторону.

- Молчание - знак согласия. Итак, до завтра. Хотя мы и сегодня еще увидимся. Ведь ты не торопишься домой?

Серафим вышел, прикрыв за собой дверь.

- Милое создание! Не правда ли? - спросила Гиата, закинув рукой прядь золотистых волос за спину.

- Да... У тебя интересный сын...

- Сын? - рассмеялась Гиата.

- Разве не сын?

- Сразу десять сынов, в нем одном... Прекрасный кофе. Молодец Серафим. Он с каждым днем становится все умнее. Антон, а тебе не хотелось бы иметь такого же умницу сына?

Сухову стало совсем плохо, он убедился, что находится в обществе психически больного человека. Пока он смотрел с обреченным видом на письменный стол, реторты и прочее, Гиата будто непроизвольным движением поправила платье, оголив колени.

- Кажется, ты знаешь им цену, - довольно зло заметил Антон.

- Чему я знаю цену? - улыбнулась женщина.

- Цену своим коленям.

- По крайней мере, мне кажется, что они у меня вполне приличны. Разве не так? Но почему мы начали говорить о моих коленях?

Сухов понял свой проигрыш: мог и не обратить внимания на это якобы невольное движение. Но сработала врожденная непосредственность, которая прежде никогда Антону не изменяла. Он успокоил себя, мол, все к лучшему, главное - всегда оставаться самим собой.

- Послушай, Гиата, ты, должно быть, плохо читаешь мои мысли...

- Ошибаешься, Антон, именно таким я тебя и люблю.

Это "люблю" прозвучало для Сухова точно выстрел. Он решил немедленно уйти, оставив эту психопатку со всеми ее ретортами, осциллографами, серафимами... Но, сам не зная почему, он улыбнулся и спросил:

- Любовь с первого взгляда?

- Думаю, не следует считать мои взгляды, Антон. Мы можем сбиться со счета.

- Ты опять имеешь в виду, что наша встреча не случайна?

- А разве в этом мире есть что-либо случайное? Буквально все от чего-нибудь зависит, чему-то подчиняется. Законы природы: физики, биологии, физиологии... Понимаешь?

- Яснее некуда.

- Вот и наша сегодняшняя встреча тоже кем-то запрограммирована.

- Тобой запрограммирована?

Гиата удовлетворенно улыбнулась, прищурившись. Сухов почувствовал, что его охватывает неодолимое желание грубо отругать эту самодовольную, не в своем уме красавицу...

- Антон! - вдруг окликнула его Гиата, и с ее лица мигом исчезла маска приветливости. - Ты ведешь себя как мальчишка! Если тебе кажется, что я легкомысленно болтаю с тобой, то ошибаешься. Я жду, когда же ты, наконец, придешь в себя, успокоишься. Ты сидишь взвинченный, злой... Откровенно говоря, я немного разочарована. Не вижу в твоем взгляде настоящего интереса. Почему ты не пьешь кофе? - Последние слова прозвучали почти как приказ.