Дмитрий Казаков - Камушки Феанора Страница 6

– Хороший вопрос. Гипноиндуктор – ненормальный метод обучения. Можно, конечно, впихнуть в тебя кучу знаний, все языки, обычаи и прочее. Но, едва ты попадешь в тот мир, то неестественность полученных знаний сразу станет видна. Любой завалящий чародей, не говоря уже об эльфах, увидит, что на твою голову наложено заклинание. Этим ты привлечешь внимание большее, чем, если явишься в Минас-Тирит на танке.

После теории – утренняя тренировка. Тренажеры. Мышцы болят, пот струится по лицу, по спине. Но безжалостный Гордон гонит дальше, на новый снаряд, на другую группу мышц. И так до обеда. Душ, обед – почти полная копия завтрака, лишь с добавлением мясного или рыбного супа. После обеда час, блаженный час отдыха. В час этот Василий обычно спал, и казался он ему краткой минутой.

Вторая тренировка посвящена боевой подготовке, с оружием и без. Многому научить за шесть дней невозможно, но основы Василий успел освоить. Он изучил умение биться секирой и копьем, стрельбы из лука и арбалета. Усовершенствовал владение мечом и собственным телом. К ужину уставал так, что казалось, что остается только упасть без сил. Но после ужина – вечерние занятия. Здесь, с помощью новомодной компьютерной разработки «Ситуация», Гордон учил его, как выходить из самых разнообразных, порой невообразимых, ситуаций. В десять вечера – отбой. Василий едва добирался до кровати, и проваливался во тьму без сновидений, чтобы утром начать все сначала.

Глава 4.

На седьмой день подготовки Василий проснулся сам. Полежал некоторое время в блаженной полудреме: как же, никто не будит, не орет над ухом, не гонит на зарядку. Сладкую истому нарушила так некстати пришедшая мысль: «Мы же сегодня уходим в Поиск!».

Он рывком сел на койке, одеяло с шуршанием полетело в сторону. В доме – тишина, на часах – восемь утра. С возрастающей тревогой оделся, вышел в зал. Тихо и тут, лишь из апартаментов Гордона доносится могучий храп. Василий злорадно улыбнулся, предвкушая месть. Крадучись, отправился к источнику громогласного храпения. Дверь открылась без скрипа, Василий переступил порог, да так и замер с открытым ртом: на аккуратно застеленной кровати никого не оказалось! Не успел прийти в себя от потрясения, как над ухом раздался дикий вопль. Так, наверное, кричат самцы бабуинов в брачный период. В испуге Василий ринулся вперед, одновременно попытавшись ударить ногой назад. Получилось довольно плохо, и то, и другое. Он лишь потерял равновесие, нелепо замахал руками, пытаясь удержаться на ногах. Привел Василия в себя раскатистый хохот, что заглушил даже продолжавший сотрясать стены храп. Гордон стоял в дверях, держась за косяк, и безудержно смеялся.

Отсмеявшись, Гордон выключил небольшой магнитофон, стоявший на тумбочке в углу, и храп стих:

– Одевайся, вояка, завтрак ждет, – и Василий, опустив голову, отправился в душ.

После завтрака почти час ушел на экипировку. Под бдительным оком Гордона Василию пришлось переодеться. Вместо обычной одежды он получил белье грубой ткани, штаны, куртку с капюшоном, при виде которых любой модельер рухнул бы в обморок, пояс из настоящей кожи, и кожаные же сапоги. На пояс полагалось повесить нож, небольшую флягу, на плечо – лук и тулу со стрелами. Кроме того, обоим Искателям досталось по мешку. Укладывал их Гордон в одиночку, и Василий мог только догадываться, что там. Одно сразу стало ясно – мешки большие и тяжелые. Гордон оделся похожим на Василия образом, лишь сапоги ему достались поновее. Старший Искатель взвалил мешок на плечо, и обратился к напарнику:

– Вводная. Мы с тобой охотники из Королевства Лучников. Тебя зовут Оратр, меня – Фрелан. Идем к нашему дяде Ондулу, купцу, что проживает в славном городе Минас-Тирите. Год, в который мы попадем – тысяча шестьсот девяностый по летоисчислению Хоббитании. Помнишь, кто тогда где правил? Хорошо. В мир Толкиена я всегда вхожу примерно в этот период. Время спокойное, войн особых нет. Ондул – мой человек, у него сделаем остановку. Место же, куда выпадем после перехода – безлюдные пустоши на Андуине, ниже Гиблых болот. Оттуда до города дня два пути. Все ясно? Тогда – вперед.

Они спустились по лестнице на первый этаж. Гордон отпер кодовый замок на небольшой двери, которую Василий ранее никогда не видел открытой. Пахнуло холодом, за дверью обнаружилась еще одна лестница.

Вход в подвал перекрывала еще одна дверь, огромная, массивная. Со страшным скрежетом Гордон открыл ее обычным ключом. Скрип петель резанул по ушам.

Комната, спрятанная столь тщательно, ничем не поражала. Обыкновенный подвал, правда, чистый и сухой. Голые стены, никаких окон. Почти пусто, лишь у дальней стены на высоком пюпитре книга. Пока Василий осматривался, скрежет и грохот еще раз сотрясли дом – Гордон запер дверь. В наступившей тьме слышны были лишь ругательства Гордона по поводу всяких недотеп, которых надо таскать с собой. Щелкнула зажигалка, затем тьму разогнал, насколько мог, свет небольшой свечки. Гордон поставил ее на пол. Свеча выхватила из тьмы пюпитр, книгу на нем. Гордон подошел к книге, зашуршал страницами.

– Так, так. Вот оно. Страница пятьсот сорок перевода на английский вашего писателя Перумова, «Черное копье». Издательство «Купцов и К», 2017 год, – повернувшись к Василию, добавил. – Встань прямо за мной.

Гордон встал прямо напротив пюпитра, раскинул руки. И застыл, но даже со спины было видно, как сильно он напряжен. Словно чудовищная судорога свела мышцы, превратив их в камень.

Словно ветерок промчался по подземелью. Пламя заколебалось, уродливые тени запрыгали по стенам, слегка шевельнулись страницы. Под следующим порывом неизвестно откуда берущегося ветра пламя погасло совсем. Но тьма не наступила, нет! Засветилась книга. Мягкий розовый свет исходил от трепещущих, словно крылья мотылька, страниц. Казалось, что только невидимые путы не дают диковинной бабочке сорваться с пюпитра. Свет становился все ярче и ярче, и вскоре Василий был вынужден закрыть глаза. Почти сразу хлестнул плетью резкий крик Гордона:

– За мной, быстрее!

Василий распахнул глаза, и раскинул руки, пытаясь за что-либо ухватиться. Комнаты вокруг не было! Искателей окружала сфера со стенками из розового сияния, в центре которой, ни на что ни опираясь, висел пюпитр вместе с книгой. За книгой сфера плавно сужалась в коридор все с такими же розовыми стенками. Там стоял Гордон и манил Василия за собой. Василий преодолел робость, все же непривычно идти по пустоте, и, обогнув книгу, двинулся за провожатым. Они шли, и в то же время словно летели со страшной скоростью внутри розовой кишки. Вскоре Василий потерял счет времени, ему казалось, что они вечно бредут, и будут брести по бесконечному коридору. Ход ветвился, от него отходили отнорки, узкие и широкие. Но Гордон уверенно шел вперед, и Василий почувствовал себя куском сандвича, путешествующим внутри пищевода. «Когда же выход?» – уныло размышлял он. – «Или его лучше назвать задницей?». Но Гордон прервал многомудрые размышления напарника, крикнув: