Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда Страница 6

— Давно бы так. Ловлю, — удовлетворенно отозвался Сергей Наруддинов, пилот орбитального модуля. — А то оставь их одних, потом еще одно место в "Тайге" понадобится. Вы лучше поработайте сначала, а потом в игры играйтесь. Телята.

На "телят" Руслана с Олегом не обиделись, тем более, что рассиживаться, действительно, особо не приходилось. Это Сергей Михалыч верно заметил. Руслана развернула камеру, вмонтированную в грудь скафандра, а Олег начал устанавливать флаги, сопя и тихонько чертыхаясь. Втыкались древки в грунт довольно легко, но держались плохо. Руслана вела съемку.

Командир уже установил два флага — российский триколор и голубой "дальтуровский", со вздыбленным на нем туром — когда остановился и, развернув третье желто-синее полотнище, жалобным голосом произнес:

— Руся, солнце мое, ну зачем ты настояла на этом? Я уже вспотел весь.

— Ну, во-первых, несмотря на мою работу в России, у меня, все-таки, украинский паспорт. И я член экипажа. А во-вторых, — Руслана пожала плечами в тесноте скафандра, — вы, Олег Анатольевич, сами настаивали на том, что этот испытательный полет наибольшим образом должен быть приближен к последующим обычным коммерческим рейсам… Все равно, Олег, туристы будут флаги свои таскать. А устанавливать нам, Олеженька. Дабы создать для экскурсантов режим наибольшего комфорта и предельного благоприятствования.

Тресилов снова чертыхнулся и повернулся было к установленным флагам, но внезапно остановился и нагнулся над лунной поверхностью в неуклюжем поклоне.

— О, — услышала Руслана в наушниках, — как это я раньше не заметил?!

Барбикен, подпрыгнув словно кенгуру, приблизилась к командиру.

— Что там у вас? — спросил Сергей. — Я через пять минут за горизонт захожу. Где-то около часа меня не будет. Ключ под половиком.

Руслана, согнувшись рядом с Олегом, рассматривала идеально круглое отверстие, диаметром сантиметров в пятнадцать, чернеющее в грунте, покрытом светло-пепельным шлаком. По краям шлак осыпался и от этого отверстие напоминало небольшую воронку. Тресилов направил луч фонаря на непонятный феномен, но непроницаемая тьма наполняла его, как чернила — чернильницу. Рассмотреть что-либо было невозможно.

— Дырка, — отозвалась, в конце концов, Руслана и включила камеру. — Обычная дырка, Сережа. Правда, кто ее просверлил, непонятно.

Орбитальный модуль уже не отзывался.

Тресилов осторожно всунул палец перчатки скафандра в отверстие. Ничего не произошло. Руслана с интересом наблюдала за ним.

— Странно. Стенки, кажется, гладкие.

— Ты бы еще нос туда всунул. Или какой-нибудь другой орган.

— Не беспокойся. Меня сейчас не интересует, кто или что продырявило эту планету, — разогнулся Олег. — Просто, сие — хорошая подставка под флагшток.

— Ах, Олег Анатольевич, какой вы прагматичный! — иронично воскликнула Барбикен и внезапно ощутила какую-то смутную тревогу. Не нравилась ей эта дыромаха.

Она огляделась. Показалось ей, что ли? Спаундер-паук посадочного модуля, наклоненный влево, казалось, накренился еще больше. Барбикен, почему-то стараясь не наступать на ребристые отпечатки ботинок скафандра, оставленные ей самой, медленно побрела к нему. Еще одна дорожка следов пролегла рядом с первой. "На пыльных тропинках далеких планет…" — почему-то вспомнилась любимая песня деда Вовы, которую он частенько напевал, занимаясь домашними делами в их уютной гременецкой квартире.

"Тропинки, это — конечно…" — подумала Руслана, приблизившись к стойкам-лапам спаундера и воскликнула:

— Олег, подойди, пожалуйста! Мне это не нравится.

Тресилов уже воткнул украинский флаг в таинственной отверстие, словно сантехнический шомпол в забитую раковину, и подпер древко булыжником. Чтобы, значит, не кренился.

— Что там такое? — повернул он к Руслане свой черный светофильтр, вспыхнувший внезапно отраженным лучом прожектора.

Руслана не ответила и Олег неуклюже зашагал к ней, ступая прямо по оставленным напарницей следам. Когда Тресилов подошел к спаундеру, за ним осталась вспаханная дорожка, похожая на тракторный след.

Руслана молча указала ему на стойку, сантиметров на двадцать погрузившуюся в грунт.

— Что за… — начал было Олег и замолк. В двух метрах от стойки чернело еще два отверстия, подобных обнаруженному ими. В третье, очевидно, попала стойка посадочного блока.

— Слушай, Руслана Андреевна, знать бы из какого сыра сделана Луна… Да эта планета…

— Изъедена, как яблоко-падалка — червяками, — закончила Руслана внезапно охрипшим голосом. — Но где же сами червяки?..

Олег не отозвался, замерев около стойки.

— Слушай, у меня такое ощущение, что она продолжает погружаться, — вопросительным тоном произнесла Барбикен.

— Ерунда! Успокойся. Этого не может быть. Впрочем… Куда подошва делась?

Только сейчас до Русланы дошло, что стойка спаундера, погруженная в грунт, действительно не имела круглой подошвы, которыми заканчивались трое других стоек. Металлическая нога просто вдавилась в лунную поверхность, которая плотно охватила ее своим реголитом.

— Присыпало, может?

— Каким образом? Посмотри, песочек-то на вид не поврежден.

Тресилов замерцал светофильтром во все стороны и вдруг издал сдавленный вскрик. Руслана проследила направление, перпендикулярно которому замерла лицевая сторона гермошлема командира и замедленно повернулась туда. Вскрикивать она не стала.

Украинский флаг, только что установленный Олегом, уже полностью провалился в грунт и желто-синее полотнище распласталось по поверхности. Но дело было не в этом. Дело было в том, что он продолжал втягиваться, всасываться безжизненным планетным телом. Словно, кто-то, сидящий под поверхностью, легонько подтаскивал его к себе.

— Что за… — снова вскрикнул Тресилов и вперевалку, словно обезьяна, насколько мог торопливо, зашагал к флагу.

— Олег, — закричала ему вслед Руслана, — брось, черт с ним! С модулем что-то делать надо!

Тресилов замер с поднятой ногой, попытался развернуться и, не удержав равновесия, медленно, как в кино, повалился набок. Барбикен бросилась ему на помощь. В наушниках билось надсадное дыхание командира, пытающегося встать на ноги. В конце концов, с помощью Русланы, ему это удалось и они, обнявшись, замерли на пыльной поверхности планеты с содранной кожей. Флаг уже почти исчез. Накренившийся спаундер смотрел на них открытым люком с каким-то немым укором.

— Спокойно, Буян, — выдохнул Олег, пытаясь взять себя в руки. — Спокойно, Руслана. Всем — спокойно.

Он все-таки подошел к остатку полотнища, нагнулся и потянул его на себя. Флаг поддался неожиданно легко и Тресилов чуть было снова не упал, но сумел в последний момент удержать равновесие. Остатки флага в его руке были аккуратно отрезаны чем-то острым.