Джонатан Летем - Чужие в городе Страница 6

Эд и Кромер усадили меня на раму и стали опутывать проводами.

— Все в порядке, мы их прогнали. — Боюсь похлопал по игрушечному пистолету. — Нам ведь тоже палец в рот не клади. Однако неизвестно, кому в следующий раз захочется сунуть нос, куда не просят, поэтому ради его и нашей безопасности придется, наверное, стереть этот файл. Что же касается правил нашего марафона, то они позволяют мальчику с прекрасным нюхом на данные вытягивать из киберпространства все, что угодно. За такой естественный поступок мы не можем его дисквалифицировать, верно?

Почтеннейшая публика, давайте будем к нему снисходительны!

Почтеннейшая публика захлопала в ладоши и бросила несколько монет.

Боюсь подобрал их, отдал мне и велел надеть шлем, а тем временем Глория,

Лэйн и остальные знай себе брели по виртуальным мирам.

Теперь я видел, чем торгуют Кромер и Боюсь. Хватало у них всякого-разного, и правдоподобного на вид, и откровенной туфты, и вообще черт-те чего… А зрители хавали за милую душу, они, наверное, и сами не знали, чего хотят… Забыть, что ли, ненадолго свою говенную жизнь?

Полюбоваться на лохов вроде них самих, только еще покруче?

— А между тем наш марафон продолжается, — говорил Боюсь. — Долго ли еще выдержат ребята? Кто из них получит приз?

В перерыве я обо всем рассказал Глории, но она лишь плечами пожала и велела обязательно получить у Кромера бабки. Боюсь разговаривал с Энн, женщиной из фургона, и Глория смотрела на них так, будто хотела прикончить обоих.

Один парняга лежал на койке и трепался сам с собой, видать, начисто забыл, что вокруг — люди. Подошли Джильмартин с Кромером, нагнулись, послушали и велели ему убираться. Но его это, похоже, не шибко огорчило.

Я снова отправился к Лэйн, но на этот раз мы не разговаривали, а просто посидели, держась за руки, на ее койке. Не знаю, что она при этом думала, а мне было хорошо.

После перерыва я навестил мистера Апчхи. Он рассказал про Рождество.

Я-то думал, Рождество, это когда тебе дарят всякую всячину. Оказывается, не совсем так. Иногда ты сам должен делать подарки другим.

Поздно ночью публику попросили освободить кегельбан. Секс-марафон, сказали скэйперы, — отдельное представление, кто желает посмотреть, должен снова заплатить за вход. Весь день Боюсь настраивал зевак, повторял, что секс-марафон — только для взрослых, он отделит мужчин от сопливых мальчишек и все такое. Тех, кто на нем покажет себя размазней, снимем с соревнований, добавил он. Так что к тому времени, когда он объявил правила, мы здорово разволновались.

— Что за виртуальный марафон без компьютерного секса? Наши путешественники должны показать, чего они стоят в царстве чувств, ибо будущее — это не только холодные, равнодушные пласты информации. Будущее полно желаний и соблазнов, и, как всегда, в нем выживают самые приспособленные. Сейчас мы бросим наших солдат в сексуальную битву, и вот вопрос: что их ждет, малая смерть или большая?

Глория не стала ничего объяснять, только буркнула:

— Он не про настоящую смерть.

— И вновь наши условия предельно просты и понятны даже младенцу. В сексуальновиртуальной среде участникам соревнования дозволено выбирать себе партнеров из большого числа вариантов. Мы до отказа насытили программу опциями, уж поверьте, в ней найдется фантазия на любой вкус.

Выбор — сугубо личное дело каждого участника, но вот тут-то и кроется подвох: не любой результат этого выбора устроит нас. Скафандры нам покажут, у кого был сексуальный оргазм на этом этапе соревнований, а у кого не было, и тот, кто не испытает оргазма, сразу получит расчет. Да, почтеннейшая публика, скафандр — надежный свидетель, он не солжет.

Блаженство или смерть!

— Ну что, просек наконец? — спросила Глория.

— Да вроде, — ответил я.

— И, как обычно, я обязан предупредить зрителей: строжайше запрещено вмешиваться в состязание, — говорил Боюсь. — Следите по телевизору за фантазиями участников, смотрите, как юные тела корчатся, превозмогая усталость, вместе с ними отдавайтесь виртуальной страсти. Но не прикасайтесь!

Кромер ходил между нами, проверял скафандры.

— Ну, малыш, кто будет твоей фантазией? — спросил он меня. — Снеговик?

Я густо покраснел. Мне ведь и в голову не приходило, что они видят нас с мистером Апчхи по «ящику».

— Кромер, — сказала Глория, — пошел в жопу.

— Как прикажешь, милая, — рассмеялся он. — На то и сексуальный марафон.

Ну так вот. Я нашел дорогу в ихний сексмир, и скажу, не особо тушуясь: я там встретил девчонку, похожую на Лэйн. Правда, эта девчонка уж очень старалась быть сексовой, а так — вылитая Лэйн. Мне не пришлось особо тужиться, чтобы свести разговор к _этому делу_, — у нее ничего другого не было на уме. Она просила рассказать, что мне хочется с нею сделать, и когда я тоже ни о чем другом думать не мог, она предложила поразвлечься.

Ну а я, понятно, согласился. А когда согласился, она стала двигаться и вздыхать, как будто трепаться об этом деле было просто в кайф… Хотя трепалась-то в основном она.

Она хотела меня пощупать, но почему-то не смогла. Тогда сняла шмотки, приблизилась ко мне и стала трогать сама себя. Я тоже пытался ее щупать, но ничего особенного не почувствовал — как будто руки отморозило. Зато она при этом так себя вела, будто ей это жутко нравилось.

Я и себя маленько потрогал, стараясь не думать про зевак и про то, что творится в скафандре. Она очень громко дышала мне в ухо, но я все равно добился, чего хотел. Это оказалось не слишком трудным.

После этого можно было возвращаться в коридор с выдвижными ящиками, но

Кромер, гад, здорово смутил меня насчет мистера Апчхи. Хотелось поговорить со снеговиком, но вместо этого я отправился на Марс.

В перерыве зевакам не сиделось на стульях. Они здорово завелись, глядя на нас, — видать, получили за свои денежки полное удовольствие. Я залез на койку Глории и спросил, пришлось ли ей тоже работать руками.

— Это еще зачем? — проворчала она.

— А как же иначе?

— Да я просто притворилась, — сказала она. — Ну, сам подумай, как они могут отличить? Им хочется только смотреть, как ты корячишься.

Видно, несколько городских девчонок корячились слабовато — Кромер и Эд велели им выметаться. Две разревелись.

— А мне вот… пришлось, — сказал я Глории.

— Да это ведь то же самое, — сказала она. — Плюнь, было б из-за чего расстраиваться! Не ты один, наверное, так делал.

Лэйн осталась с нами, но она тоже плакала.

Кромер привел старого пня из зрителей и сказал мне:

— Снеговичок, ну-ка, брысь на свою койку.

— Он останется, — процедила сквозь зубы Глория.