Айзек Азимов - Путь марсиан (сборник) Страница 6

— Летит, как комета в перигелии! — крикнул Риос. — Эти проклятые пилоты-наземники нарочно так сбрасывают контейнеры. Хотел бы я…

В бессильной злости, ругаясь, он все разгонял и разгонял корабль, так что гидравлическая прокладка кресла осела под ним на целый фут, а Лонг с большим трудом удерживался за поручень.

— Полегче! — взмолился он.

Но Риос следил только за импульсами.

— Не нравится, так сидели бы себе на Марсе.

Струи пара продолжали глухо реветь.

Заработало радио. Лонг с трудом наклонился — воздух словно превратился в вязкую патоку — и включил экран. На них злобно уставился Свенсон.

— Куда это вы прете? — кричал он. — Через десять секунд вы будете в моем секторе.

— Гонюсь за контейнером, — ответил Риос.

— По моему сектору?

— Мы начали у себя. Тебе его не достать. Выключите радио, Тед.

Корабль с бешеным ревом несся в пространстве, но рев этот можно было услышать только внутри корпуса. Затем Риос выключил двигатели так резко, что Лонга швырнуло вперед. От внезапной тишины в ушах звенело еще больнее, чем от грохота, царившего секунду назад.

Оба прильнули к окулярам. Теперь уже отчетливо был виден усеченный конус. Кувыркаясь с медлительной важностью, он двигался среди звезд.

— Да, контейнер первого класса, — удовлетворенно отметил Риос. «Настоящий гигант, — подумал он. — С ним у нас уже очистится прибыль».

Лонг сказал:

— Локатор показывает еще один импульс. Должно быть, Свенсон погнался за нами.

Риос мельком взглянул на экран.

— Не догонит.

Контейнер все рос и рос, пока не заполнил все поле зрения.

Руки Риоса лежали на рычаге сброса гарпуна. Он подождал, дважды с микроскопической точностью выверил угол, вытравил трос на нужную длину. Потом нажал.

Мгновение все оставалось, как было. Затем к контейнеру пополз металлический трос, словно кобра, готовящаяся ужалить. Он коснулся контейнера, но не зацепился за него, иначе он тут же порвался бы, как паутинка. Контейнер вращался; момент его вращения достигал тысяч тонн, и трос должен был только создать мощное магнитное поле, которое затормаживало контейнер.

Вылетел еще один трос, еще и еще… Риос посылал их, нисколько не думая о расходе энергии.

— Этот от меня не уйдет, клянусь Марсом, не уйдет!

Он остановился, только когда между кораблем и контейнером протянулось десятка два стальных нитей. Энергия вращения контейнера при торможении превратилась в теплоту и до такой степени его раскалила, что излучение улавливали даже приборы космолета.

— Клеймо буду ставить я? — спросил Лонг.

— Ладно. Но только если хотите. Сейчас ведь моя вахта.

— Я с удовольствием.

Лонг влез в скафандр и направился в выходную камеру. Он еще помнил точно, сколько раз побывал в космосе в скафандре, — верный признак новичка. Это был пятый раз.

Ухватившись за трос и перебирая по нему руками, Лонг направился к контейнеру, чувствуя, как вибрирует трос под его металлическими перчатками. Он выжег на гладком металле контейнера их серийный номер. В пустоте космоса нечему было окислять сталь. Она просто плавилась и испарялась, а затем конденсировалась в нескольких футах от излучателя и серой матовой пленкой оседала на поверхность контейнера.

Лонг вернулся в космолет. Войдя внутрь, он снял шлем, который уже успел покрыться толстым слоем инея.

Первое, что услышал Лонг, был почти неузнаваемый от ярости голос Свенсона, доносившийся из репродуктора: — …прямо к комиссару. Черт побери, есть же у нас какие-то правила!

Риос невозмутимо сидел в кресле.

— Послушай, ведь он был в моем секторе. Я поздно его заметил, и пришлось ловить в твоем. А ты, если бы погнался за ним, врезался бы в Марс. Только и всего… Вернулись, Лонг?

Он выключил радио. Сигнальная лампочка яростно мигала, но Риос не обращал на нее внимания.

— Он подаст жалобу комиссару? — спросил Лонг.

— И не подумает. Это он просто чтобы развеять скуку. Он прекрасно понимает, что контейнер наш. А как вам понравилась наша добыча, Тед?

— Очень недурна.

— Очень недурна? Да она великолепна! Держитесь! Сейчас я его раскручу.

Боковые сопла извергли струи пара, и корабль начал медленно вращаться вокруг контейнера, который последовал за ним. Через полчаса они представляли собой гигантское боло, крутящееся в пустоте. Лонг определил по «Эфемеридам» положение Деймоса. В точно рассчитанный момент тросы сняли магнитное поле, и контейнер по касательной вышел на траекторию, по которой примерно через сутки должен был достичь этого спутника Марса и попасть в уловители находящегося там склада.

Риос проводил его довольным взглядом. Потом повернулся к Лонгу.

— Удачный денек.

— А речь Хильдера? — спросил Лонг.

— Кого? Вы о чем? Ах, это-то! Ну, если волноваться из-за болтовни каждого проклятого наземника, никогда не уснешь. Забудьте о нем.

— По-моему, об этом забывать не следует.

— Вот чудак! Да бросьте вы! Лучше поспите.

Тед Лонг, как всегда, упивался высотой и шириной главной улицы города.

Прошло уже два месяца с того дня, как комиссар наложил временный запрет на вылавливание контейнеров и отозвал все корабли мусорщиков из космоса, но бодрящее ощущение простора не покидало Лонга. Эту радость не могла омрачить даже мысль о том, что запрет был наложен в связи с намерением Земли провести в жизнь свое недавнее решение экономить воду, а для начала лимитировать ее расход на рейсах мусорщиков.

Крыша улицы была покрыта светящейся светло-голубой краской, возможно, старомодная попытка имитировать земное небо. Тед точно не знал, так ли это. Витрины магазинов, прорезая стены улицы, освещали их.

Издалека, перекрывая шум транспорта и шаги прохожих, доносились взрывы — это пробивали в коре Марса новые туннели. Всю свою жизнь он слышал эти взрывы. Когда он родился, на месте этой улицы была еще нетронутая скальная порода. Город растет и будет расти и дальше, если ему не помешает Земля.

Лонг свернул в поперечную улицу, более узкую и не так ярко освещенную. Витрины магазинов сменились здесь жилыми домами, фасады которых были прочерчены рядами фонарей. Толпы покупателей и машины уступили место медленно прогуливающимся пешеходам и шумным ребятишкам, которые еще не вняли призывам матерей идти ужинать.

В последнюю минуту Лонг вспомнил о правилах приличия, остановился на углу, у водяной лавки, и протянул флягу:

— Налейте-ка!

Толстый лавочник отвинтил колпачок и заглянул во флягу, затем слегка встряхнул ее — там булькнуло.

— Немного осталось, — весело сообщил он.