Игорь Смирнов - Сага о драконе Страница 6

Я выяснила, что такое ожог Нити, во время первого Нитепада, попав в Вейр Бенден. После того, как я Запечатлила Пэна, когда каждый хотел знать, кто я, да откуда явилась (в связи с чем потребовалось порядочно пируэтов, а кое-где и прямого вранья), да чему училась, я сказала, что интересовалась врачеванием, но систематического образования не получила. Вот меня и приставили помогать медикам во время Нитепада. Всем нам, будущим всадникам, дали работу, и я рассудила, что труд целителя гораздо легче некоторых заданий, которые приходилось выполнять моим товарищам!

Выглядели ожоги и людей, и драконов ужасно. Но здешние жители изобрели какую-то мазь, которую называли болюйди-трава. Пахнет она отвратительно, но обладает антисептическим свойством и способствует заживлению раны. Стоит наложить эту мазь на ожог, как человеку тут же становится легче. Я утаила немного для дальнейшего изучения.

В перерывах между Нитепадами, мы учились. Вначале, когда драконы росли, мы только кормили и смазывали их, да еще выполняли иную работу, требовавшуюся Вейру: мастерили одежду, отливали посуду, собирали лекарственные травы, ухаживали за содержавшимся Вейром скотом и тому подобное. Проводились и тренировки, подобные тем, что предстояли нам с драконами в будущем, но на земле. Эти тренировки весьма напоминали строевую подготовку, которой мы занимались в Академии, поэтому я превосходно справлялась!

Тренировки сочетались с нарядами на отбор, сортировку по размеру и упаковку огненного камня. Нам сказали, что необходимо хорошо разбираться в огненных камнях, знать, какого размера камни надо скармливать драконам, а заодно и обычный для дракона с всадником выход пламени и с какой скоростью расходуется огненный камень во время Нитепада. Когда мы обучились всему этому, нашим главным делом во время Нитепада стало укладывать огненный камень в мешки и подавать их старшим всадникам, а те, в свою очередь, снабжали им готовых к бою драконов; в нашем случае старшими всадниками были старшие воспитанники, опередившие нас в обучении.

Кроме того, научились мы и "драконьим броскам" - искусству перебрасывать от одного дракона к другому и ловить на лету полные мешки огненных камней. Не добрасывать или промахиваться было нельзя, в основном потому, что в таком случае мешок, наполненный огненным камнем, стал бы смертоносным снарядом для находившихся в воздухе под нами или отрядов огнеметчиков.

Занимались мы и наземной подготовкой. Представляла она собой очень строгую, напряженную маршировку, требовавшую от нас группового исполнения замысловатых движении и перестроений. Некоторым моим соученикам приходилось очень туго, а меня, прошедшую соответствующую пытку в Академии, поставили руководить и тренировать собственное подразделение. Мне сказали, что, поскольку я - всадница бронзового дракона, мне однажды придется командовать, и руководство строевой подготовкой станет для меня хорошей школой.

Я выяснила также, что мы останемся в ученических казармах, пока драконы не вырастут, иными словами - около года. Годовалый дракон достигает 70% от размеров взрослого. Когда они смогут летать, нам предоставят свои жилища. Скрывать выданное Звездным флотом оборудование становилось все труднее, и мне частенько приходилось припрятывать его где-нибудь вне казарм.

Первый год шел своим чередом, и, когда драконы выросли достаточно, чтобы нести нас на своих спинах, мы получили задание делать свои первые наборы боевых ремней и других приспособлений. Поскольку строй на Перне, в общем, феодальный, все изготавливается вручную. Портным я всегда была никудышным, и Наставник, узнав, что со всем, касавшимся одежды, я обращалась неумело, поручил мне заняться другими делами. А вот с кожей возиться мне по-настоящему нравится, в итоге, после первых неудачных попыток, с ременной упряжью я справлялась неплохо. Когда все мы сумели смастерить упряжь, удовлетворившую Наставника и его помощников, нам позволили начать летную подготовку. Пока мы делали упряжь, нам объяснили, что, доколе драконы растут, нам придется часто ее переделывать, но, когда драконы расти перестанут, делать это придется лишь по мере изнашивания ремней.

Первый полет каждая пара совершает одна, в основном потому, что никто не знает, как мы справимся. Наш первый полет явился едва ли не разочарованием: несколько пэновских трепыхании крыльями, планирование вблизи земли, и на том все закончилось. Но мы практиковались, планирующие полеты становились все длиннее, а Пэн все увереннее владел крыльями. Спустя месяц таких подлетов дело пошло заметно быстрее. А я думала, что зря и начинали!

За первый год все мы выучились, как определять самочувствие дракона не только по его мыслям, но и по цвету глаз. Скорость вихревого движения в их глазах зависит от силы испытываемых ими чувств: чем быстрее вихрь, тем сильнее чувство. Цвет глаз может меняться в очень широких пределах. Бледно-лиловый означает напряжение или тревогу; бледно-желтый озабоченность; красноватый отлив указывает на разыгравшийся аппетит, а вот красно-оранжевый - это возбуждение. Серый говорит о том, что наш дракон беспокоится, печален или ему больно. Белый означает угрозу; желтый - стыд или испуг; красный - гнев, а оранжевый - горе или неуверенность. Красновато-желтый оттенок - цвет битвы с Нитями, а зеленый или голубой лучше всех: это значит, что дракон счастлив, дремлет, радостен или доволен - другими словами, находится в обычном состоянии. Чтобы это выяснить, потребовалось много раз стрелять мимо цели, и порой мы здорово надоедали нашим драконам, но в конце концов все пошло на лад!

К тому времени драконам уже было около года, и нам предоставили отдельные помещения. Никогда раньше не чувствовала подобного облегчения от того, что у меня появился дом, который я могла назвать своим! В казарме ужасающе недоставало возможности побыть одной, к тому же, считая меня, девушек было всего трое. Две другие Запечатлили зеленых драконов. Но даже и при таком недостатке возможности уединиться я скоро заслужила славу одиночки. Я оказалась самой старшей среди Запечатливших, а то, что я стала первой девушкой, Запечатлившей бронзового дракона, да еще с таким странным именем, никак не способствовало налаживанию дружеских отношений с соучениками. Кроме того, вначале я старалась, чтобы мое невежество относительно местных обычаев не стало слишком хорошо известным. Уразумев, что следует, а что не следует делать, я по-прежнему держалась особняком. Не хотелось ненароком выдать, что я - с другой планеты.

В тот первый год я выяснила, что же такое болюйди-трава. Проведенный на корабле анализ показал: сделана она из особого растения (на которое я позже вдоволь насмотрелась, помогая делать эту дрянь - которая пахнет в процессе изготовления даже хуже самой мази!), вываренного, чтобы извлечь сок. Есть еще одна микстура, которую можно принимать внутрь, под названием феллис. Она содержит и могучий местный антибиотик, и мощный анестетик. Видимо, имеется в ней и своего рода сильный наркотик, оказывающий действие при приеме внутрь. Похоже, это хороший препарат разностороннего действия. Единственное, что меня разочаровало - его нельзя создать на корабле и никто другой его не создал бы, коли на то пошло.