Александр Арбеков - Баллада о диване Страница 6

— О ком, о каком это мире ты говоришь!? Диоген, Диоген… — задумалась моя красотка. — Не возникает никаких ассоциаций. Где и когда он жил, этот Диоген!? Другой мир, говоришь? А где он находится? Бочка, говоришь? Из-под вина, что ли? Он что, Диоген, её всю выпил, а потом в ней и уснул?

— Он в ней постоянно жил.

— Что!?

— Ладно… Забыли, проехали… Пока…

— Ты знаешь, как бы-то ни было, как я не храбрюсь и не плюю на всё и всех, но то, что я сейчас изменяю мужу с тобой, откладывается в моей душе в виде определённого мутного осадка. Тонкого, но очень плотного и мутного. Муж, очевидно, догадывается о моей неверности. Но, как ни странно, он меня вроде бы любит. Очень странно! Любить такую стерву, изменницу, суку и дуру!? Нонсенс! — недоумённо и крайне возмущённо произнесла Леди Ли.

— Ты достойна любви. И ты отнюдь не дура! — возмутился я. — Ну, а насчёт осадка… Мне смешно. Очень и очень.

— И что же тебя так рассмешило?

— Тебя не смущает, что твой любовник, то есть я, прячется в глубоком тылу за твоей прелестной попой, когда идёт жестокая война, происходит кровавая бесконечная бойня?! — возмутился я. — Почему по этому поводу у тебя нет осадка, а, милая моя?!

— Да, что же ты привязался, идиот, к моей попе!? — в свою очередь возмутилась Леди Ли. — Она не имеет достаточных размеров, чтобы за ней способен был спрятаться такой бугай, как ты! И, вообще, как известно, классически прячутся не за попами, а за женскими юбками!

— Ладно, забудь о всяких осадках! Любишь человека, и люби! И плюй на всё! И не думай ни о чём ином! Вот в чём истина! Ты достойна самой ослепительной и страстной любви на свете, моя Королевна! Бог с ним, со всем этим жалким и убогим миром! Сейчас только мы друг перед другом, — одни и влюблённые! И безумно счастливые навсегда и навеки! И предстоящая ночь, — это путь в тысячи таких же ночей! Забудь обо всём! Прошу тебя!

— Ну, ну… — горько усмехнулась Леди Ли и закурила новую сигарету. — Как изумительны и утешительны трели соловья, которые я слышала вот только что подле себя!

— Дура!

— Что есть, то есть…

Мы выпили, помолчали, а потом Леди Ли нервно произнесла:

— Уматывай отсюда сейчас же, если я тебе не дорога и нелюба!

— Ну, как хочешь! Песни соловья смолкли на век! — мрачно сказал я и сделал движение к расставанию.

— Постой! Я тебя люблю! Безумно! Ты — мой самый последний из самых последних любовников! О, как же я тебя люблю! — неожиданно глухо и скорбно произнесла женщина, и устало опустила голову мне на плечо. — Ты понимаешь, что эти слова очень многого стоят!?

— Я тебя то же люблю, радость моя, — я погладил её волосы цвета глубокой ночи, с волнением ощутил тонкий и необычный аромат духов, который был подобен только что сорванным ландышам.

— Когда уезжаешь? Куда? На какой участок фронта? — устало и безнадёжно спросила Леди Ли.

— Отбываю поздней ночь или ранним утром, — вздохнул я. — Хочу ещё немного побыть с тобою… Мне следует прибыть в девять часов утра в место дислокации моей части.

— И что за часть?

— Левый фланг Западного Фронта. Первая Гвардейская Воздушно-Десантная Бригада! Я назначен её командиром. По приказу твоего мужа. Ну, и по моей настоятельной просьбе. Предстоит штурм Третьей Цитадели. Наша бригада высадится в месте её расположения завтра ночью с воздуха, займёт плацдарм, а затем подтянутся основные силы.

— Что!? Как!? Не отпущу! Сволочь!!! — Леди Ли неожиданно швырнула бокал в стену, вдруг упала на пол и забилась в дикой истерике.

Я подскочил к ней, крепко сжал в своих объятиях, стал целовать её волосы, лицо, шею и грудь. Через некоторое время женщина успокоилась, отстранилась от меня, снова нервно закурила, встала и решительно пошла к бару.

— Дорогая, — глухо произнёс я. — Может быть, довольно пить и курить? Ну, сколько можно?!

— Нет, не довольно! — Леди Ли злобно посмотрела на меня. — И, вообще, я очень и очень недовольна! Я чрезвычайно недовольна и зла! Я недовольна до такой степени, что сейчас же разрежу тебя на куски!!! Сволочь, негодяй, подонок, гад! Почему не предупредил меня заранее!? Мерзавец, подлец, идиот! Гад, гад, гад!!! Ненавижу и тебя, и своего мужа! Старый ублюдок и мерзкий импотент! Сволочи все!

Я молча подошёл к огромному мозаичному окну, полюбовался городом, беззаботно купающимся в послеполуденном и пока ещё высоком солнце, и сказал:

— Может быть, эта война с моей помощью всё-таки когда-нибудь и закончится. Кто знает, кто знает… Всё и всегда рано или поздно заканчивается.

— Даже любовь? — мрачно произнесла женщина.

— Увы, увы, и она тоже, — печально пробормотал я.

— Настоящая любовь вечна, — с надрывом в голосе произнесла Леди Ли и сделала глубокий глоток из хрустального бокала. — А вообще, тебе ли судить о настоящей любви!? Мерзавец!

— Ну, я полагаю, что о любви, настоящей и ненастоящей, судить может каждый, кто испытал или испытывает сие чувство, или мечтает о нём, — мягко усмехнулся я. — Конечно, о любви очень многие и много с восторгом и бесконечно говорят, но счастливых финалов, увы, совсем мало. Почему? Не понимаю. Не имею ответа на этот вопрос. Куда оно уходит, — это магическое, восхитительное, странное и абсолютно священное чувство!?

— В неведомые тебе края! Ладно, уматывай отсюда, патриот новоявленный! Герой вонючий, великий вояка! Пацифист свежеиспечённый! Гад! Уж я здесь без тебя и моего тупого муженька, — этого старого ублюдка и импотента, порезвлюсь! Уж я всем задам жару! Отвяжусь по полной программе! Ах, как же я люблю дикий групповой секс с извращениями: с вибраторами, с наручниками, с ошейниками и с плётками! Как обожаю сильных молодых мужчин с огромными членами и мощными бицепсами и трицепсами! А упругие ягодицы?! Их, моих необузданных дикарей, будет двое, нет, трое, а может быть и пятеро! — Леди Ли злобно рассмеялась. — Они поимеют меня во все дырки дважды и трижды! Да ещё и поработают вибраторами, которых у меня сто тысяч штук!

Я, не торопясь, подошёл к взбешенной женщине и отвесил ей тяжёлую оплеуху, отчего она отлетела от меня на пару метров и рухнула прямо в мелководный бассейн, в котором неторопливо плавали огромные и жирные золотые рыбки.

Леди Ли, к моему огромному облегчению, не был причинён какой-либо существенный вред. Она резво вскочила и, с отвращением отплёвываясь, дико завопила:

— Охрана! Сюда! Ко мне!

Трое огромных молодцов в серой форме Службы Безопасности возникли на пороге комнаты мгновенно и с огромным энтузиазмом набросились на меня. Я играючи уложил их всех за минуту, а потом, не торопясь, оделся, посмотрел на мокрую и злую Леди Ли, которая сидела в бассейне и нервно сплёвывала изо рта воду, и сказал: