Николь Монтгомери - Неразлучные Страница 6

Соплеменники выступили вперед. Это были совсем еще юнцы, одетые в рубище, с темной, как дорожная грязь, угрозой в запавших глазах. Дуан сразу смекнул, кто они такие. Как поступил бы на его месте смельчак? Он представил себе не кого-нибудь, а Кора, противостоящего жестокому врагу, услышал презрительный хохот, выстрелы, увидел горделивую фигуру, переступающую через трупы… Но самому ему оставалось лишь пятиться. Конец отступлению положила глухая стена.

– Настоящий предатель!

– А какой откормленный! Небось даже не знает, каков на вкус казенный паек. Откуда такой взялся?

– Какая разница? Для меня изменник не имеет лица. – Сказавший это ирделианин был выше двух своих спутников и старше возрастом. Он сузил круглые глаза, плотоядно облизнул губы и вынул из сапога нож с узким лезвием.

– Что, заседаешь в своем Совете и лопаешь за обе щеки? Подписываешь приказы, по которым нас сгоняют в трудовые лагеря? – Он потрогал лезвие и поднес его к лицу Дуана, чтобы как следует напугать.

– Придумал! Преподнесем-ка мы подарочек нашему доброму и щедрому наместнику. Пусть полюбуется на своего жирного любимца в красивой обертке! – Вожак подступил вплотную к Дуану, на советника пахнуло алкоголем. – Мы вырежем на его шкуре памятку, чтобы все знали, как поступают с теми, кто предает свой народ!

Другие двое, надо сказать, не разделяли энтузиазма своего вожака: они испуганно оглядывались на драконианский пост.

– Может, не стоит, Корет? – пробормотал один. – Давай сперва отведем его подальше.

– Боишься хозяев этого пса? А зря; ночью они сюда не сунутся.

Пусть орет во все горло – они и ухом не поведут. – Он дотронулся кончиком ножа до щеки Дуана. У того окаменел хвост, уши плотно прижались к голове. – Что им вопли какого-то жалкого аборигена?

– Не надо! Я…

Договорить Дуан не успел: как раз в этот момент солдаты сделали именно то, чего вожак от них не ждал: покинули свой пост и рассыпались по улицам. Самый внушительный отряд направился именно туда, где стояла оцепеневшая от ужаса четверка. Сообщники Корета бросились бежать, чем выдали себя: лазерные лучи пронзили, как молнии, темноту и ирделийскую плоть. Корет оскалил зубы. нож сверкнул в воздухе. Дуан инстинктивно пригнулся и ощутил нестерпимую боль в плече. Опускаясь на землю, он помнил только о своей боли, о вытекающей из него теплой влаге. Следующий удар должен был стать смертельным.

Но прошло несколько секунд, и Дуан понял, что еще жив. Он слышал приближающиеся шаги солдатских сапог. Он пошевелился и услышал недовольное бормотание драконианцев:

– Кажется, жив. Это не его требовал к себе наместник?

– Хорошо бы его. Мы все равно не умеем их различать. Они резко поставили раненого на ноги, и он чуть не лишился чувств от боли. Тем не менее рука нашарила в кармане пропуск. Поняв, что абориген не собирается вырываться, солдаты ослабили хватку и стали разглядывать бумажку.

– Он самый и есть. Ну и расстроится же хозяин, что его любимца пырнули ножиком!

Несмотря на боль и тошноту, Дуан горько усмехнулся про себя. Он жалел, что Корет не ударил его прямо в сердце.

– Что же мне с тобой делать, Дуан? Тебя ни на минуту нельзя оставить одного.

Кор обращался к советнику тихо и снисходительно. Дуан морщился от яркого света, заливавшего библиотеку и пытался не обращать внимания на драконианского медика, личного врача Кора, перевязывавшего ему плечо. Аборигену было неприятно, что один из ненавистных оккупантов облегчает его страдания.

Он полагал, что теперь Кор приставит к нему охрану. Наместник уже предлагал подопечному эскорт, объясняя это ростом насилия на улицах. В тот раз Дуан еле справился с собой, чтобы не ответить: "А кто защитит меня от самой охраны?" Наместник не настаивал, за что Дуан был ему благодарен.

В этот раз Кор не заикнулся об охране. Он просто расхаживал взадвперед, заложив руки за спину, – так ему лучше думалось. Даже среди ночи он оставался в доспехах. Дуан с трудом терпел прикосновения серо-зеленых безволосых рук врача. Вспомнив любовницу Кора, он было посочувствовал ей. но тут же отогнал жалость. Врачу тоже было неприятно с ним возиться, но Дуану не делалось от этого легче. Он все время поглядывал на наместника, но тот как будто не замечал взглядов советника.

Внезапно Кор посмотрел на него из-под бровей и улыбнулся золотистыми глазами.

– Еще немного, Дуан. Где твое терпение? – Будь на месте Кора ктонибудь другой, Дуан поклялся бы, что в его глазах промелькнуло искреннее сочувствие. Но нет, то был взгляд чужого, инопланетного существа. Дуан прогнал неуместные мысли.

– Я сообщил твоей жене, что ты благополучно добрался до дворца. Дуан вздрогнул. Врача возмущало поведение обоих, однако он демонстрировал негодование только своему жалкому пациенту. Кор насмешливо приподнял бровь.

– Иначе я не мог. Если бы не мой вызов, ты бы не слонялся по улицам в такой час.

– Спасибо, господин, – выдавил Дуан, глядя в пол. – Лиен действительно за меня беспокоится.

– Женщинам так положено, – сказал Кор с улыбкой. – Напавшие чтонибудь у тебя отняли?

– Нет, господин.

– У тебя нечего было взять? Разумно!

– Да, господин. – "Только мое доброе имя, мое достоинство, – подумал он. – Мою честь".

Но оказалось, что он произнес эти слова вслух.

– Что ты хочешь этим сказать, Дуан?

Он осмелился взглянуть на забинтованное плечо. Врач завязывал последний узел. Драконианцы пользовались современными методами врачевания, но хвори ирделиан лечили небрежно, по старинке.

Советник перевел взгляд на лицо Кора – и пожалел об этом. В золотых глазах чужака горела холодная ярость, способная заморозить солнце. В детстве у Дуана была птица. Он любил ее и не наказывал, даже когда она клевала его и царапала лучший в доме стол. Однажды, когда сверстник стал дразнить его любимицу, Дуан тоже разъярился, как сейчас Кор…

– Господин, я… – Он не закончил. Наместник был слишком наблюдателен, слишком догадлив.

Кор отпустил врача жестом длинной руки.

– Значит, целью нападавших было не ограбление. Тогда что же? – Дуан промямлил нечто невразумительное, и Кор нахмурился. – Отвечай!

– Это из-за того, что я работаю на вас, господин, – прошептал Дуан.

– Понятно. – Кор выпрямился. – Что ж, их непременно поймают и накажут, можешь не сомневаться.

Дуан набрался храбрости. Только бы его не выдал хвост!

– Господин, я бы предпочел, чтобы их оставили в покое. Огромным усилием воли он заставил себя смотреть прямо в жуткие золотистые глаза. Теперь в них читалось удивление.

– С какой стати?

– Они еще слишком молоды, господин. Они обозлены, как и весь мой народ. От злости юнцы не ведали, что творят.