Черри Уайлдер - Лето двойников Страница 6

— Сущий бред! — воскликнул профессор. — Ну, ну… что же им, привиделось?

— Две фермерские повозки, — сказал Брюстер. — А еще карета. Карета, запряженная шестеркой.

— Участок десять? — поинтересовался Кэртойс.

— Самый сомнительный случай, — сказал Адамсон. — Мохаммед Али Дас, пакистанский студент из ливерпульского политехнического института Маккартни. Прогуливался неподалеку от кратера. Свидетели показывают, что его двойник якобы сел в лондонский поезд. Однако особенной уверенности у них нет…

— Потому что все азиаты на одно лицо, — вздохнул профессор.

— Да, — согласился Адамсон. — Профессор, ситуация чрезвычайная.

Профессор развел руками.

— Чего вы опасаетесь? — спросил он. — Адамсон, это полная белиберда!

— А вдруг, — заговорил Кэртойс, — а вдруг мы столкнулись с деятельностью иного разума?

— Который размножается спорами или черенками, — пробормотал профессор. — Нет, не пойдет. Не пойдет! Какие двойникам передаются качества? Какие свойства?

— Вот именно! — многозначительно заметил Брюстер.

— Где материалы лаборатории? — спросил профессор.

— Мне придется обыскать все вокруг, — сказал Адамсон. — Время поджимает.

Эд выключил микромагнитофон и поднялся на второй этаж. Двойники? Чудики из службы безопасности совсем свихнулись. Они доконают старика. А может, речь шла о «зеленых»?

Он нашел Верити в картинной галерее. Девушка нетерпеливо мерила шагами длинный зал. В своем желтом платье она казалась сошедшей с одного из холстов.

— Ты в порядке?

Она кивнула.

— Эд, тебя не удивило, что службу безопасности заинтересовала моя теория?

— Не особенно, милая, — ответил он. — Должно быть, у Адамсона просто что-то внутри разладилось.

— Не доверяю я агентам СБ, — проговорила Верити.

— Не заводись.

Он легонько подтолкнул девушку к выходу из галереи. Пока все идет неплохо. Она ни о чем не догадывается. Надо проследить за Адамсоном, а потом сочинить отчет. Представив, как СБ гоняется по саду за белками, Эд едва удержался от смеха. На пороге комнаты Верити он остановился.

— Мне надо возвращаться, — сказал он печально.

— Я кинулся за тобой, забыв про все на свете.

— Не волнуйся за меня, — сказала Верити. Он огляделся. Ее комната казалась меньше той, которую отвели ему. В помещении было темно. Окно выходило на огороженный кирпичной стеной дворик позади дома. Эд спросил девушку, не принести ли ей теплого молока или валерьянки, но она отказалась, улеглась на постель и застыла в позе Спящей Красавицы.

— Как бы мне хотелось остаться… — прошептал он.

— Посмотри, что они там делают, — сказала Верити.

Он вышел из комнаты, подержал на ладони тяжелый ключ — и запер дверь снаружи.

6

Быстро миновав галерею, Эд направился к себе. На темной лестнице, ведущей в восточное крыло, он задержался: по коридору шли Адамсон и Кэртойс.

— …огнеметы? — донесся до Грея встревоженный голос Кэртойса.

Оказавшись в своей комнате, Эд облачился в подходящую для задуманного одежду, переобулся и проверил оружие. Все это время он говорил в мини-фон. Не выключая аппарата. Грей вышел на балкон.

— …в данный момент объявлена малая тревога. Мое прикрытие разлетелось вдребезги. Адамсон обыскивает окрестности нашего дома в поисках инопланетян. СБ уверена, что в доброй старой Англии их высадился целый выводок, что они ездят в поездах и выглядят точь-в-точь как мы с вами. Неужели СБ не понимает, что делает? Если газетчики пронюхают о том, что здесь творится, на ближайшие сто пятьдесят лет нам обеспечен грандиозный инопланетный бум. Не забывайте, что первым узнал обо всем я, Эд Грей — Белка-Летяга!

Луна пряталась за тучами, но его глаза уже привыкли к темноте. Он различал извилистые тропинки, заброшенные дорожки, заросли кустарника и группы деревьев. Вдалеке у стены, которой обнесен был огородик при кухне, мелькнул огонек. Должно быть, Адамсон с факелом или с фонарем. Эд перелез через поручень и ухватился за ветку. Он соскользнул с балкона и повис в воздухе, раскачиваясь туда-сюда. Дерево дрожало и тряслось.

— Эй! — он удивился собственному голосу. Глянул вниз, попытался взобраться обратно на балкон. Ветка качалась все сильнее. Наконец Грей упал. Пролетев метров шесть, он свалился на землю, а сверху на него обрушился сук. Теряя сознание, он почувствовал, как листья щекочут его лицо.

7

Кэртойс сражался с заржавевшим засовом железных ворот, ощущая спиной пронзительный взгляд Адамсона.

— Что-нибудь видите?

— Тихо!

Адамсон резким движением направил луч фонаря на заросшую травой лужайку, где была когда-то крокетная площадка. Ворота раскрылись с протяжным скрипом, от которого Кэртойса бросило в холод. Звук был отвратительнее того, что возникает, когда проведешь ногтем по грифельной доске. Кэртойс отодвинулся, пропуская Адамсона вперед.

Под ногами пружинила трава. Они вошли в старый сад, обнесенный по кругу стеной. От огорода его отделяли эта самая полуразвалившаяся стена и деревянная решетка. Верити иногда заглядывала сюда, а в прошлую среду даже посадила кресс-салат и горчицу. Их молодые побеги виднелись рядом со стеблями душицы и тимьяна.

— Что вы рассчитываете найти? — спросил Кэртойс. Адамсон, который уже перебрался в огород и расхаживал там, освещая фонарем грядки с луком, не услышал вопроса. Продравшись сквозь заросли розмарина, Кэртойс на ощупь отыскал в стене дверцу. Он был почти уверен, что Адамсон движется ему навстречу, и потому, увидев, что огонек фонаря мелькает в другом конце сада, с досадой покачал головой. Как видно, робота ничуть не заботило то, способны ли смертные ориентироваться в темноте без источника света.

Протиснувшись в дверной проем, Кэртойс оказался во фруктовом саду. Однако прохладно. Он сунул руки в карманы куртки и заторопился дальше. Что-то подгоняло его, заставляло прибавить шаг. Небо прояснилось. Надо спешить… Становилось все светлее. В отдалении голос одинокого петуха возвестил рассвет.

Тропа пошла в гору, и вот Кэртойс стоит на гребне холма, рядом со старой айвой. Он услышал перезвон колоколов. Значит, сегодня воскресенье.

От этого на душе у него стало-еще радостней. Он припомнил стихотворение, которое когда-то безуспешно пытался выучить; в нем описывался рассвет. «Тридцатый год под небом я…» Если бы тридцатый, а то ведь уже под шестьдесят. Ну да ладно, надо идти, пока видимость хорошая и ветер, если верить флюгеру над посадками хмеля, северо-западный, и полицейских нигде не видно.