Александр Шалимов - Охотники за динозаврами Страница 60

— Догадываюсь, старина. Но дело обстоит совсем не так, как ты, по–видимому, вообразил. В начатой нами игре у меня нет никого ближе тебя. Именно поэтому, а еще потому, что мы с тобой не только единомышленники, но и друзья, я вынужден заботиться о твоей безопасности не меньше, чем о своей и Райи…

— О моей безопасности?

— Именно, Стив. Обстоятельства складываются так, что тебя необходимо вывести из‑под возможного удара. Поэтому, во–первых, при тебе теперь безотлучно будет находиться Тео, а во–вторых, тебе лучше будет на некоторое время уйти в тень… Исчезнуть временно с горизонтов ОТРАГа, Пэнки и еще кое–кого.

— Объясни, что произошло.

— Я собирался это сделать сегодня, даже если бы ты сам не заговорил. Видишь ли, кое у кого зародилось подозрение, что ты не тот, за кого себя выдаешь, вернее — за кого мы с тобой решили тебя выдавать.

— А кто я тогда?

— Версии мне уже преподносились разные, вплоть до того, что ты советский агент.

— Ого!

— Не удивляйся, ты сам дал повод. Твоя дама, с которой ты встретился в Тунисе и провел целую неделю в Сиди–Бу–Саид, откуда приезжала?

— Черт побери, разве я не сказал тебе об этом, когда попросил несколько свободных дней?

— Так разве дело во мне! За тобой последовали не только мои люди, чтобы охранять тебя и твою даму, но и еще кое‑кто…

— Твоих людей я в глаза не видел, если только… — Стив вспомнил о свертке, полученном в аэропорту “Картаж”, и замолчал.

— Если только что? — спросил Цезарь, внимательно глядя на него.

— Нет, ничего. Ерунда! Просто не видел никого.

— Превосходно. Ты и не должен был их видеть. Но они все время были близко от тебя. И вот они выследили твой второй “хвост” и даже… уполовинили его, что, по–видимому, явилось ошибкой.

— Штучки Пэнки?

— Инициатором был Крукс, но он согласовал все с Пэнки. И Пэнки дал своих людей…

— Что понадобилось этому прохиндею–святоше?

— Крукс давно подозревает, что ты не тот, за кого себя выдаешь… Он несколько раз пытался убеждать меня. Раньше мне удавалось нейтрализовать его доводы… Или он делал вид, что верит мне. Месяц назад, когда я последний раз был в Нью–Йорке, он снова вернулся к этой теме. Сначала взял с меня торжественную клятву на Библии, что разговор останется между нами. Я поклялся ему на этой кожаной книжке тем охотнее, что, как ты знаешь, не верю ни в бога, ни в черта. А если бы во что‑то и верил, то выбрал бы Будду. Но дело не в этом… Он рассказал мне, что некоторое время назад нанял частного детектива и тот сумел установить, что ты в действительности не Хорхе де Эспиноза, воспользовавшийся документами погибшего Стива Роулинга, а самый что ни на есть настоящий Стив Роулинг. Он собрал кучу доказательств, включая отчет сингапурской полиции с персоналиями жертв ночной резни в буддийском храме… Словом, много доводов, что ты Стив Роулинг. Смешно, не правда ли? Я, конечно, поднял все эти доводы на смех, еще раз заверил Крукса, что сам видел убитого в ту ночь журналиста Стива Роулинга, сам взял его документы, чтобы воспользоваться ими, а потом отдал их… тебе… ну и так далее, как мы в свое время условились, но… подозрений Крукса в этот последний раз я, видимо, не рассеял… Более того, Крукс теперь тоже склоняется к мысли, что ты агент Москвы. Твоя поездка в Тунис для встречи с дамой, которая оказалась американской корреспонденткой, аккредитованной в Москве, подозрения Пэнки и Крукса только упрочила…

— Черт побери, — вырвалось у Стива, — так они все время шпионили за нами с Мэй! Ничего себе сэндвич!

— Во всяком случае, выяснили, что Круксу требовалось.

— И что же теперь?

— Пэнки предложил “убрать” тебя…

— А ты, конечно, согласился.

— Не остри… Хорхе де Эспиноза!

— Ну а все‑таки, интересно, что ты ему ответил?

— Прежде всего, что я ничему этому не верю и что готов поручиться за тебя, как… за самого себя. Потом развернул ему ту же версию, что и Круксу, но с подробностями — что мы с тобой вместе учились в Оксфорде, что ты из старой дворянской семьи и с юности ненавидел либералов, что мы снова встретились в Юго–Восточной Азии, что ты спас мне жизнь и все прочее.

— Пэнки это не убедило?

— Нет… Потом я сказал, что если уж действительно возникли подозрения относительно твоих связей с Москвой, это настолько серьезно, что необходимо все тщательно проверить. Ведь у тебя могут оказаться помощники. Необходимо выяснить твои связи и уж потом решать.

— Этот крючок он заглотил?

— Кажется… Договорились, что возле тебя будет безотлучно находиться один из самых надежных наших агентов.

— Это кто же?

— Тео. Еще договорились, что под каким‑либо предлогом я отстраню тебя от ответственных функций, в частности от всего, что связано с полигонами, от участия в секретных заседаниях совета директоров. Тебе придется уехать… куда‑нибудь…

— Неплохо придумано. Что еще?

— Пока, пожалуй, все… За тобой будут следить — Пэнки, конечно, пошлет кого‑то еще. Сейчас твоя главная задача — не навлекать на себя новых подозрений. Говорю затем, что ты мастер по этой части. Вот и сегодня — понадобилось тебе выяснять технические подробности у Линстера.

— Но ведь я спрашивал сущий вздор.

— Неважно, Вопросы касались сверхсекретного объекта. Знаешь, с чего начал Пэнки, лишь только появился здесь?

— Ну?

— Устроил мне разнос по поводу твоего присутствия.

— И ты позволил?

— Стив, ты отдаешь себе отчет в серьезности положения?..

— Но ведь пока еще ты глава “империи”… В конце концов, Пэнки один из твоих служащих, а Крукс вообще неведомо кто… Его “роман” с Хорхе де Эспинозой в Акапулько девять лет назад не имеет никакого отношения к сегодняшним дням твоей фирмы.

— Крукс остался моим поверенным в делах, кроме того, он консультант фирмы и один из наших акционеров. С его мнением считается и Пэнки.

— Ты в плену собственных предосторожностей, Цезарь. Больших ставок так не выигрывают.

— Одна из ставок — наши с тобой жизни. Игра достигла стадии, когда лишняя предосторожность не помешает. Сейчас любой неточный шаг может навлечь на меня те же подозрения, что навлек на себя ты.

— Тогда самое безопасное для тебя последовать совету Пэнки. — Стив презрительно усмехнулся.

— Слушай, — начал Цезарь, покусывая губы, — хотя нет, все это вздор… Нас просто околдовали злые духи амазонской пущи. Зачем ты издеваешься надо мной? — По лицу Цезаря пробежала судорога, и он отвернулся.

— Ладно, извини, — сказал Стив, глядя на него исподлобья, — эта влажная духота действительно не дает собраться с мыслями… Я не понимаю, как в возникшей ситуации смогу быть полезным… Ведь если ты предложишь мне укрыться где‑нибудь в Новой Зеландии…