Роберт Вардеман - Хозяева космоса Страница 60

Он вскрикнул, когда споткнулся обо что-то, лежащее на полу. Тяжело упал.

– Барт, что случилось? – спросила Ларк.

– Я нашел Рани, – ответил он.

В полной темноте он протянул руку и дотронулся до женщины. Она не шевелилась. Кинсолвинг нащупал ее горло и прижал кончик пальца к сонной артерии.

Только холодная плоть – никакого пульса. Когда он отнял палец, тот оказался мокрым и липким от крови. Рани убили.

Из глубины машинного отделения доносилось жужжание низкочастотной энергии, и звучала дрель, сверлящая стальные трубы. Робот-убийца продолжал свою работу. Если Кинсолвинг не найдет и не остановит его, то и он, и Ларк кончат так же, как Рани дю Лонг.

Глава вторая

Камерон терпеливо ждал в прихожей, критически изучая себя в сверкающих окнах, выходящих на Гамму Терциус-4. Он слегка подвинулся, чтобы свет падал под должным углом образуя настоящее серебристое зеркало. Похлопал пальцами, возвращая на место локон своих песочного цвета волос, и подумал, не изменить ли цвет, но немедленно отверг эту идею. Он поворачивался то в одну сторону, то в другую, чтобы продемонстрировать дорогие одежды, сознавая, что сзади на него смотрят секретари.

Завидуют ли они ему, его положению и власти? Камерон в этом сомневался. Их собственная власть была велика и простиралась по всей корпорации Межзвездные Материалы. Они могли позавидовать его вкусу в одежде. Королевский шелковый камзол пурпурного цвета с ослепительными зауженными рукавами был украшен пуговицами из настоящего жемчуга на запястьях и горле. На Камероне был черный бархатный плащ, уравновешенный снизу маленькими свинцовыми шариками, отчего он ровно свисал с широких плеч Камерона. Облегающего фасона брюки, по которым шли желтые и желтовато-зеленоватые узоры, пожалуй, выглядели чересчур кричаще, он это знал, но какого дьявола? Если уж он не сможет утвердить свою персональную моду, кто еще в этой скучной сонной компании это сумеет?

Пускай же эти наблюдатели завидуют его прекрасному вкусу в одежде. Или пусть они его боятся.

Камерон улыбнулся своему отражению. Да, пусть боятся. Это ему больше всего нравилось.

Он чуть отклонился от первоначальной позиции, и в его поле зрения попали огни города. Двухсотэтажная башня поднималась над городом. Над городом лежал купол атмосферы, но она не простиралась до такой высоты. По другую сторону от холодного стекла лежал вакуум пространства.

Камерон дотронулся до маленького серебряного цилиндра, висящего у него на поясе. Стоит отдать простую команду, и робот прорежется прямо сквозь стекло. Взрывная декомпрессия убьет всех, кто находится в комнате. Знает ли кто-нибудь о могуществе, которое сосредоточено в его руках? Камерон считал, что все знают. Они знают и боятся его. Как может человек найти лучшее место работы, чем у него в ММ?

– Мистер Камерон, председатель сейчас вас примет, – объявил тот секретарь, которого Камерон определил как обладающего самой большой властью в маленькой тесной группе – Приготовьтесь оставить мне свое оружие.

Камерон слегка усмехнулся. Не слишком-то сильно, как раз настолько, чтобы проявить презрение и все же остаться вежливым.

Секретарь, пришедший в замешательство, захлопал глазами. Он сказал Камерону:

– Вы не можете войти, пока не сдадите оружие.

– Это какое же оружие? – спросил Камерон с неожиданной тревогой в голосе.

Он заметил сканнер, когда входил в приемную офиса, но оставался вопрос – насколько точен этот аппарат. Хотя ММ располагали самой тонкой аппаратурой для того, чтобы защищать Гамильтона Фремонта, ответственные за это люди редко утруждали себя. Совсем не так, как бы повел себя Камерон, если бы достиг такого значительного положения.

– Председатель Фремонт ждет, сэр, – напомнил секретарь. – Разве вы хотите рассердить его, отказываясь выпот нить самое обычное и разумное требование?

– Разумеется, нет, – заверил Камерон.

Он вытащил с полдюжины образцов роботов, самых разумных, самых способных к самостоятельным действиям, если их однажды запрограммируют для определенной миссии. Камерон утаил еще с десяток приспособлений и инструментов разной степени изощренности.

– Это все, сэр? – спросил секретарь.

Другие обменялись взглядами, скрывающими враждебную настроенность.

– Еще один есть, – Камерон широко улыбнулся.

– Если вы войдете в помещение еще с одним, сэр, результат вам не понравится, – предупредил секретарь.

– Не стоит беспокоиться, не стоит беспокоиться, – беззаботно произнес Камерон.

Он повернулся, бархатный плащ театрально развевался. Пошел к двери широким и четким шагом. Камерон никогда не колебался, когда проходил в дверь, ведущую в зал заседаний, где его ждал Фремонт и остальные. Утаенные приспособления прошли вместе с ним, какие бы сканнеры не настраивали против него. Он мог бы уничтожить всех в этой комнате меньше чем за секунду.

Ощущение власти кружило ему голову. Какая эфемерная штука жизнь, и он держит в своих руках жизни всех директоров собравшегося совета. Просто дотронуться до пульта, и ты посылаешь ослепительный отряд смертоносных роботов, которых никто не в силах остановить.

Камерон изящно поклонился в сторону Марии Виллалобос. Женщина сидела на дальнем конце овального стола заседаний, ее смуглый цвет лица сегодня еще темнее от плохо сдерживаемого гнева. Камерон восхищался ею больше, чем кем бы то ни было в этой комнате. Она никогда не допускала, чтобы такие пустяки, как совесть, становились у нее на дороге.

Что касается остальных, то Камерон испытывал к каждому из них разную степень презрения. Мечникофф когда-то претендовал на полную власть в корпорации Межзвездные Материалы. И больше не претендует. Его заменил денежный человек, аккуратный бухгалтер Лью. Что до Кеннета Гумбольта, то Камерон даже и не пытался скрыть свое насмешливое отношение к нему.

Быстрым взглядом он оценил ситуацию. Эмоции директоров варьировались от гнева Виллалобос до ужаса Гумбольта. Камерон повернулся к Гамильтону Фремонту, председателю и главному исполнительному директору ММ.

Прозрачные руки Фремонта вытянулись вперед и дотронулись до стола перед ним. Водянистые глаза попытались сосредоточиться, но ничего не вышло. Сбоку от Фремонта стояла медсестра, подобная статуе. Интерес к ней Камерона не был сексуальным, хотя она и обладала физической красотой. Она управляла теми средствами, которые продлевали жизнь Фремонта, – и приготовляла лекарства, которые возвращали этого трясущегося дурачка к миру реальной жизни.

Она наклонилась и прижала шприц к горлу Фремонта. Вены запульсировали, неповторимая прозрачность кожи исчезала по мере того, как улучшался приток крови. В манере держаться этого человека проявлялась стальная несгибаемость. Он не пошевелился и не заговорил, но стал центром внимания, точно превосходный актер, вышедший на сцену.