Марина и Сергей Дяченко - «Если», 2000 № 07 Страница 60

На этот раз внимание Кора привлек прилавок торговца одеждой. Товар не шел в сравнение с тем, чем торговали до восстания, но сам факт, что торговля возобновилась, был добрым знаком. Хозяин прилавка опасливо поглядывал на визитеров и судорожно сглатывал.

— Дуан, — обратился Кор к приближенному-ирделианину, — почему бы тебе не купить что-нибудь жене? Ты наверняка давно не баловал ее обновами.

Круглые черные глаза Дуана расширились. Лиен, скорее всего, швырнет подарок в лицо мужу, да еще скажет, что за покупку заплачено кровью ирделиан. Но разве это объяснишь наместнику?

— Мой господин, сейчас такая ситуация, что она вряд ли порадуется обновке.

Кор засмеялся.

— Глупости! Женщины обожают новую одежду. Эй, продавец! — Он ткнул пальцем в испуганного торговца, либо не сознавая, что внушает ужас, либо намеренно не обращая на это внимания. — Смотри-ка, какой живой, радостный цвет! — Он приподнял рулон мягкой красной материи. — Заверните!

Торговцу было велено отправить покупку во дворец наместника. Кор подмигнул Дуану, который старался сохранить бесстрастное выражение лица, и заговорщически прошептал:

— Надеюсь, теперь она ко мне подобреет.

Он удалился, прежде чем Дуан нашелся с ответом. От страха у него прилип к гортани язык. Ирделианин только и сумел, что проводить повелителя взглядом. Доспехи наместника сверкали, бронзовая голова снова наклонилась: теперь он удостоил беседой встречную старушку.

Наместник как будто забыл о Дуане, и тот был рад передышке. Он прислонился к столбу и застыл посреди толпы, наблюдая за наместником, чья серая кожа, казалось, поглощает свет. Кор был в прекрасной форме: украшал свою речь обильной жестикуляцией и демонстрировал искренность. Дуан почти забылся под гомон толпы и жужжание насекомых, размяк на жаре.

Его привели в чувство громкие крики. Едва он открыл глаза, как маленькая фигурка, выскользнув из толчеи, метнулась прямо к нему. Он поймал беглянку и удержал, как она ни рвалась. Толпа разомкнулась во второй раз, выпустив на сей раз двоих солдат. Увидав Дуана и его добычу, они с решительным видом поспешили в их сторону.

— Пусти! — крикнула беглянка. Дуан окончательно убедился, что его пленница молоденькая девушка. С грязного лица на него с ненавистью смотрели запавшие карие глаза. Из-за ее миниатюрности можно было подумать, что это ребенок, но, судя по темному меху на лице, она уже достигла, как минимум, совершеннолетия.

Драконианцы узнали Дуана и остановились перед ним, не зная, как быть дальше. Девушка спряталась за его спину. Он испытывал взгляды сотен глаз. Если он не сумеет защитить девушку от солдат, то соплеменники окончательно от него отвернутся, заклеймив как подлого приспешника поработителей. Да и сам он будет к себе безжалостен.

Он выпрямился, но все равно остался на целую голову ниже драконианцев. Его хвост, скрытый мантией советника, застыл.

Один из солдат сделал высокомерный жест.

— Давай сюда девчонку.

— Какое преступление она совершила? — спросил Дуан. Он мог гордиться своим голосом: в нем не было дрожи. Только руки ходили ходуном.

— Это воровка. Она шарила в моей котомке.

Второй солдат ткнул первого локтем.

— Мы не должны оправдываться перед всякими… Эй, ты, давай ее сюда — она арестована.

— Не отдам, — тихо ответил Дуан.

Солдат снял с плеча ружье. Толпа ахнула и отшатнулась. Девушка взвизгнула.

— Вы выстрелите в безоружного, несмотря на то, что ваш командующий все время повторяет, что эта окку… что мы должны сотрудничать?

— Ничего себе сотрудничество! Вы, ирделиане, не сумели удержать порядок, и теперь нам приходится разбираться вместо вас. — Солдат взял упрямца на мушку и кивнул напарнику.

— Для начала мы заберем девчонку. — Второй солдат сделал шаг вперед.

— Смирно!

Команда была отдана негромко, однако разлетелась по всей притихшей площади. Оба солдата вытаращили глаза и поспешно опустили оружие. Их серые лица окончательно померкли.

Наместник встал между Дуаном и солдатами. У него раздувались ноздри, глаза сузились в холодной ярости. Толпа перестала дышать.

— Что здесь происходит?

Солдат повыше ростом выступил вперед.

— Господин, — начал он неуверенно, — мы пытались задержать преступницу, но этот… этот ирделианин нам помешал.

Кор перевел взгляд на Дуана.

— Это правда, Дуан?

Дуан был удивлен собственным спокойствием: он сумел выдержать страшный взгляд всемогущего наместника.

— Я не знаю, что она совершила, господин, но она еще ребенок. Девочка не могла сделать ничего такого, чтобы… — Он покосился на солдат. — Чтобы разгневать вашу стражу.

Дуан знал, что Кор вне себя. Его гнев был холоден, как горы вдали, как космическая бездна, из которой он прибыл. Золотистые глаза сулили Дуану приговор за самоуправство.

— Сейчас я узнаю правду. Подойди сюда, девушка.

Дуан чувствовал, как она дрожит. Но когда он отпустил ее, она не бросилась бежать, а шагнула вперед с высоко поднятой головой. Она была такой маленькой, что еле доставала макушкой Кору до груди; густые волосы падали ей на плечи. Лохмотья открывали грязные мохнатые ноги.

Кор уперся в нее тяжелым взглядом. Пленница содрогнулась, но тут же расправила плечи.

— Твое имя!

Девушка вскинула голову. Ее карие глаза пугали бездонностью.

— Руэнн а'Лор.

Кор приподнял бровь, не дождавшись подобострастного «господин». Дуан зажмурился от страха.

— Руэнн а'Лор, тебя обвиняют в воровстве. Ты обокрала этих солдат?

Она еще выше задрала подбородок.

— Нет!

Теперь он поднял обе брови и смотрел на нее не мигая, пока она не потупилась.

— Они утверждают обратное.

— Это неправда. Я стояла у прилавка торговца фруктами, хотела подработать. Вдруг один из них… — Она смущенно опустила голову. — Пристал ко мне. Я отказала, они припугнули, что заставят. Я бросилась бежать.

Первый солдат не выдержал.

— Девчонка лжет! Она залезла ко мне в котомку!

Он хотел схватить девушку, но та, к изумлению Дуана, спряталась за спиной Кора.

— Ты нарушил устав, солдат, — молвил Кор с убийственным спокойствием. — Здесь не время и не место разбираться. Вы двое подвергаетесь домашнему аресту вплоть до особого распоряжения. Выполнять!

Дуан знал, что Кор помнит о толпе, ловящей каждое его слово, каждый жест. Солдаты взяли под козырек, лихо развернулись и зашагали сквозь толпу, поспешно расступавшуюся у них на пути.

Кор повернулся к Дуану. Даже в этот жаркий день от его взгляда можно было окоченеть.