Сергей Куприянов - Галоп Страница 60

– Что?

– Вдруг эту дыру копали не отсюда, а оттуда?

– Как это? – удивился майор.

– А так!

– Мать твою…

– Вот тебе и мать. В общем, дуй туда и обнюхай каждый клочок. И сразу мне докладывай. Сразу!

– Есть! – вскочил взволнованный Строг, при этом едва не опрокинув стул, на котором сидел. – Разрешите выполнять?

– Действуй.

Уже через час база зажила новой жизнью; вышедшие с совещания командиры дали новый импульс в виде ругани и приказов, вводя личный состав в состояние повышенного оживления, которое всегда наступает перед начальственной проверкой.

5.

От тихого лесного озера, по прикидкам Макса, отъехали недалеко, от силы километров на десять. Двигаясь по лесу, частенько меняли направление, порой даже казалось, что едут в обратную сторону, и вообще не понятно, как они тут, в лесу, ориентируются. Похожие одно на другое деревья, солнца почти не видно за сомкнутыми высоко над головой кронами деревьев, все однообразное, без хорошо заметных ориентиров. Уже минут через пятнадцать Макс засомневался, сможет ли он найти дорогу обратно, а через час стал полностью уверен, что в одиночку ему из этих мест не выбраться.

Всю дорогу говорун не желал вступать в разговор, ссылаясь на потом. При этом остальные аборигены относились к пленникам без очевидной злобы, чем несколько успокоили Чемпиона, хотя о каком спокойствии можно говорить в таком положении? Смешно.

Что радовало или, по крайней мере, внушало некоторую уверенность, так это восстановившийся контакт с животинкой. Камил перестал восприниматься как ледяная, бесчувственная глыба, он снова стал живым и даже, кажется, более отзывчивым. Макс, решивший не предаваться бесплодному отчаянию, решил попробовать установить новый, более осмысленный контакт с массипо. Если эти парни могут заставить животных подчиняться с помощью телепатии, то почему он не может? К тому же в свое время у него имелись кое-какие соображения по этому поводу, он даже проводил небольшие эксперименты, правда, не афишируя их. Впрочем, результаты его тогдашних усилий трудно было назвать очень уж успешными.

Его нынешнюю попытку воздействовать на Камила говорун прервал в самом начале.

«Сейчас не время для этого. Потом потренируешься».

Что ж, в его ситуации это «потом» выглядит вполне обнадеживающе, поэтому Макс предался наблюдением, хотя смотреть особо было не на что. Деревья, кустарник, трава, мелкие зверюшки шныряют в листве, какие-то птицы кричат, иногда встречаются небольшие поляны-проплешины, которые аборигены почему-то старательно обходили. Догадываются о спутнике? Все же это чересчур. В очередной раз, когда сбоку за деревьями показалась очередная прогалина, решился на вопрос.

– Почему туда не выезжаем? – показал он на просвет.

«Болото», – коротко прокомментировал говорун.

Поэтому Макс удивился, когда они, продравшись сквозь кустарник с цепкими колючками, выехали на полянку, посреди которой оказалось некое каменное сооружение, не то часовня, не то хижина отшельника-одиночки; на большее из-за своих размеров оно не тянуло.

Массипо один за другим опустились на колени и аборигены спешились, Макс вслед за ними, хотя нужды в этом не видел. Ну, хотят помолиться, так он-то здесь причем? Скорее помеха. Но когда со спины опустившейся на землю животинки сняли раненого, заволновался. Черт их знает, может они жертву тут собираются приносить? С них станется. Ведь говорили же… Прочь, не думать об этом.

Говорун, стоявший у темного провала входа, на котором не имелось двери, обернулся к Максу.

«Иди за мной».

Спорить не приходилось.

Уже находясь в шаге от темного прямоугольника неправильной формы, из которого тянуло сыростью, Макс оглянулся, ища подсказки или какого намека на лицах аборигенов, оставшихся на полянке. На него никто не обращал внимания, а трое, в том числе одна женщина, так вообще уходили прочь, судя по уверенности движений, с какой-то конкретной целью.

Шагнув внутрь, он сначала ничего не увидел. Полумрак и сырость, свойственные склепу, мешали восприятию.

– Что здесь? – унимая дрожь, спросил он.

«Подожди. Скоро глаза привыкнут. Стой на месте».

Предупреждение было не лишним, потому что единственным желанием Макса было рвануть отсюда на белый свет. Там, снаружи, тепло, сухо и светло. Здесь же – самый натуральный склеп. Или они решили его познакомить со своим божеством? Вроде как в свою веру склонить. Так хотя бы свечку дали, что ли.

Холод проникал даже под комбез, хотя, по идее, такого не могло быть. Тот должен поддерживать температуру внутри, не давая – в известных пределах, конечно, – проникнуть ни жаре, ни холоду. Впрочем, намокать он вроде как тоже не должен.

Наконец его глаза привыкли к полумраку, и он различил какую-то конструкцию в центре, здорово смахивающию на гильотину. Та-ак, началось. Макс резко отступил назад, лопатками вжимаясь в стену, от которой несло холодом.

«Видишь?»

– Это что такое?

«Дай руку».

– Зачем еще?

«Я тебе покажу. Иначе испугаешься».

– Не испугаюсь.

«Тогда пошли. Держись рядом».

Говорун шагнул первым к П-образной каменной кладке. Макс, поколебавшись – а вдруг?! – за ним. От стены до этой штуки шага три от силы. Он припомнил выражение «идти на Голгофу». Это, кажется, означает, что идти приходится туда, где, как ты твердо знаешь, тебя ждут крупные неприятности. И идти страшно, и не идти нельзя.

Справа, в светлом проеме, что-то мелькнуло, и Макс, замерев, обернулся. Никого не видно. Сердце колотилось, кажется, прямо в глотке, мешая дыханию, ставшему прерывистым и коротким. Напугали, заразы.

Шагнув вслед за говоруном, он оказался под аркой. Теперь стало понятно, что вся эта конструкция всего лишь колодец. Наверху блок с намотанной на него веревкой, которая спускается в дыру, обложенную неровными каменными плитами. Странно только, что у этого колодца нет какого-нибудь бордюра либо заграждения. Так ведь и свалиться недолго, особенно в потемках. Да и дыра весьма внушительная, метра два в поперечнике.

Только на кой дьявол такой колодец посреди леса?!

И веревка толстая, скорее даже канат.

– Это что? – неожиданно громко, так, что даже чуть испугался, спросил он.

«Не кричи тут. Выйдем».

Лучшего предложения за последнее время Макс не слышал, потому воспользовался им немедленно и даже поспешно. Место это выглядело настолько мрачно и даже опасно, что покинуть его, сбежать, не казалось позорным. Уж лучше в лес, чем тут, где в сырости и каменных щелях может быть все, что угодно, от противных мокриц до смертельно опасных змей. Впрочем, дыра, уходящая вглубь, источала не меньшую опасность.