Владимир Михайлов - Советская фантастика 80-х годов. Книга 2 (антология) Страница 60

— Это действительно запретный район?

— Какое это имеет значение?

— Но ведь он ненамеренно. Может, позвонить Джеффрису?

— Джеффрис обязан исполнять законы так же, как и все мы.

— Но ведь законы не действуют. Введено осадное положение.

— Тем хуже для этого Гийома.

Полковник, вы в самом деле хотите его упечь?

— Имею на сей счет установленный порядок.

Но это же… похоже на нелепость! — Спринглторп в последний момент сглотнул неположенное слово «идиотизм».

— А чем вы поручитесь, что он не мародер или не соглядатай банды мародеров, только и ждущих его условного сигнала?

— Полковник, мы слишком часто говорим о мародерах, а ведь ни одного случая…

— Потому-то и ни одного, что мы слишком часто говорим.-

— А если я возьму его на поруки?

— Не вздумайте. Пусть это делает виконт Кельтхайр. Придется его искать. Только этого нам не достава…

Пол выскочил из-под ног Спринглторпа. Свет померк, но было видно, как полковник всем телом метнулся влево и распластался на дверце несгораемого шкафа. Что-то хрястнуло Спринглторпа по шее сзади, он ткнулся спиной и локтями в стену, но соскользнул на пол и уже было привстал на корточки, как его пнуло. Он упал ничком, ударился головой. Что-то гремело, падало, разбивалось. Кто-то кричал. Он тоже закричал. Его подбросило, и он падал томительно долго. Упал, и стало совсем темно. В этом стальном ящике сверху на него ничего не обрушится, он останется невредим, это главное. Как темно!..

3

— Послушайте, не курите здесь! Дышать нечем!

— Тише. Тише!

Фонарь бился о шест палатки и безостановочно дребезжал. Огромные тени метались по стенам и своду, когда кто-нибудь вставал или переходил с места на место, и от этих внезапных бестелесных бросков сжимало горло. В ушибленный затылок монотонно вгрызалась боль, повязка стесняла движения, но они и без того были тяжелы и неуклюжи. Все тело как налилось свинцом. Долго он так не выдержит. Шестьдесят два года возьмут свое, и он рухнет как подкошенный на вздрагивающую землю.

При мысли об этом его закачало, и он сжал руками край стола, чтобы не упасть с узкого железного стульчика.::

— Вот здесь трещина выходит на сушу. Ширина ее — метров тридцать. Она, идет дугой на юго-восток, вот здесь пересекает реку. Река обрушивается в нее водопадом. Дальше трещина сужается, сворачивает на юг, потом снова на восток, задевает озеро. Судя по всему, озеро стекает в нее. Мы летели вот здесь. Вода отступила метров на двести от берега. Дальше трещина идет очень прямо на юго-восток и теряется в лесу

— А дороги? («Глупый вопрос. Кто это?»)

Пилот пожал плечами.

— Что? Разорваны? («Конечно же, разорваны!»)

— Кроме этой, восточной. Мы вдоль нее возвращались. Видимых повреждений на ней нет. В пределах зоны наблюдения.

— Скажите летчикам, пусть отдыхают в вертолете, — подсказала Памела, и Спринглторп, через силу подняв голову, громко произнес:

— Благодарю вас. Мы теперь более отчетливо представляем себе положение. Можете идти и отдыхать в вертолете.

Пилот медленно пошел к выходу. Его громадная тень чиркнула по стене палатки. Спринглторп пошатнулся.

— Я должен добавить, — сказал он, одолев слабость. — С узла связи нам пока не звонят. Это значит, что связи нет. Ни с кем. Ни на севере, ни на востоке. В том числе и с правительством. С правительственными органами.

— Надо послать вертолет в Файфкроу!

— Мы обсуждали этот вопрос. Из четырех наших вертолетов цел один, остальные повреждены. Мы с трудом сможем восстановить еще один. Запас горючего крайне ограничен. Поэтому мы решили отложить вылет. До тех пор, пока окончательно не выяснится, что иным способом связи не установить.

— А французский самолет?

— Это особый вопрос. Самолет имеет легкие повреждения, его сейчас ремонтируют. Надеемся, к утру он будет в порядке. Мы предполагаем использовать его для отправки во Францию обращения за помощью к международным организациям и отдельным странам. Через наше посольство во Франции.

— Это было согласовано с правительством?

— Нет, — сказал Спринглторп и только тут ясно вспомнил слова Джеффриса: «Мы обратимся за помощью». — То есть я хочу сказать, правительство собиралось это сделать, но, по-видимому, не успело. Мы посовещались — мисс Дэвисон, мистер Кэйрд, отец Фергус и я — и пришли к выводу, что медлить нельзя. И мы решили предложить комитету взять на себя ответственность за этот шаг перед всей нацией и ее будущим правительством. Будущим, поскольку очевидно, что сейчас у нас его нет. Ради этого мы вас и собрали. Мы хотели обсудить обращение позже, когда обстановка станет яснее. Но раз уж зашла речь… Может быть, проголосуем? Есть ли возражения? Нет. Тогда давайте зачитаем проект. Мисс Дэвисон, прошу.

— «К Объединенным нациям, ко всем международным организациям, правительствам и народам всех стран. Наш остров постигла катастрофа. Уже более суток длится непрекращающееся землетрясение, разрушающее страну и все, что создано в ней руками людей. Число жертв огромно, страна лишена столицы и правительства, ресурсы тают с каждым часом. Мы обращаемся к вам с призывом оказать нам любую возможную помощь воздушным путем. Нужно эвакуировать раненых, детей и стариков из опасных зон. Нужны источники энергии, машины и оборудование для восстановительных работ. Нужно жилье легкого типа, продовольствие и медикаменты, медицинский персонал и оборудование для полевых госпиталей, нужны вертолеты и летчики. Мы пока не представляем себе, как и когда мы сможем возместить расходы, но готовы использовать для этого все средства, которые окажутся в нашем распоряжении. Поспешите установить с нами связь и помочь нам. Именем народа гражданский комитет округа Рэли». Все.

Мертвая тишина. Только ходит ходуном земля и дребезжит фонарь. «Кого назначить вместо раненого Уипхэндла?» — в сотый раз тоскливо подумал Спринглторп, а вслух спросил:

— Какие будут предложения?

— Есть предложения. Надо вычеркнуть слова, что мы лишены правительства, — ответил голос из тьмы, где беспокойно покачивались бледные пятна лиц.

— Но ведь мы же его лишены.

— Нет. Вы и мы — это и есть правительство. Уж раз мы за это беремся… — начал голос и потерялся в нестройном гомоне.

— Это не так. Никто не давал нам таких полномочий. Мы не можем… Тише! Тише, пожалуйста!

— Хорошо, пусть это и не так. Я не юрист, хотя, по-моему, вся эта казуистика гроша ломаного сейчас не стоит. Но нельзя писать, что у нас нет правительства. Нельзя. Поймите! — настаивал голос.