Нэт Прикли - Племя Страница 61

У правителя возникло желание взять вместо гребцов еще троих воинов, но он тут же передумал: перевернуть долбленку с пятью тяжело вооруженными воинами куда проще, чем с умеющими работать веслами гребцами. Если уж клан Ореховых Стержней приготовил ловушку, то воинов лучше сохранить для ответного удара. Плавать ведь можно не только на пирогах, но и на узких плотах — а разницу в скорости и маневренности вполне компенсируют пара арбалетов.

На мостик поднялись хорошо знакомые Найлу Лохарь и Тигнай и принялись подтягивать лодку. Похоже, морячка пожертвовала для него самыми опытными людьми.

По веревке правитель первым спустился вниз, занял место на корме, следом опустилась Нефтис, сразу перебросив щит из-за спины вперед и прикрыв собой Посланника Богини. Гребцы соскользнули почти одновременно, привычным рывком распустили узел и взялись за весла.

— Куда плывем, мой господин? — деловито поинтересовался Тигнай.

— Видите во-он то дерево с раздвоенной вершиной? Нам нужно мимо него и в глубь леса по прямой.

Моряки опустили весла в воду вдоль борта, несколькими толчками повернули долбленку носом в указанное место, после чего принялись разгонять ее сильными толчками.

— Теперь немного левей, мимо дерева с низкими ветвями. А толстое поросшее мхом дерево лучше обойти справа, — поначалу Найл пытался объяснять дорогу подробно, но вскоре перешел на более простые и ясные команды: — Нос левее, нос правее, нос прямо.

Спустя час на пути встретилась одинокая пирога с двумя туземцами. Найл положил руку на рукоять меча, прощупывая их мысли, но агрессивности в их сознании не обнаружил. Скорее, их наполняла некая отчужденность, опасливость — примерно такая, какую испытывает любое животное или насекомое при встрече с ядовитой змеей.

— Кажется, здесь все-таки что-то произошло, — покачал головой Посланник. — Нефтис, будь на всякий случай настороже.

Пирога прошла под полом одной из хижин — от стоящей неподалеку кухни доносились аппетитные запахи копченостей. На мостик выглянула женщина и тут же шарахнулась назад, боясь, что ее заметят.

Тут же послышался дружный детский плач — словно дети почувствовали приближение чужаков сквозь глухие стены своей «ямы» и тоже испугались. Еще час дороги, и Найл узнал мангры, удерживающие дом вождя.

Веревка входной хижины приглашающе свисала вниз. Правитель, кивнув Нефтис, поднялся наверх, подождал стражницу. Почти в ту же минуту, как внутрь забралась Нефтис, на ведущем в хижину мостке появился Айван.

— Рад видеть тебя, Посланник! Рад видеть тебя, Нефтис!

Брат по плоти выглядел вполне жизнерадостным, даже веселым.

Правда, казалось странным, что в своем доме он ходит с мечом на поясе и со щитом за спиной. А еще возле входного люка стояло несколько тонких жердей с обожженными кончиками: такого в хижинах туземцев правитель раньше не видел.

— Сейчас я прикажу Жувии принести моркхи и вареных крабов, — пообещал воин. — Рыба вам наверняка надоела в любом виде, по себе знаю.

— Ты тут совсем обжился, — улыбнулся Найл. — Каково тебе в роли вождя племени?

— Спокойно тут, — пожал плечами паренек. — Рыбу я ловить не умею, ее мне местные жители приносят. Крабов Рия хорошо собирает. Три раза на нас соседи пытались напасть, но мы их быстро отогнали.

Айван улыбнулся приятным воспоминаниям, и Найл получил возможность взглянуть на прошлое его глазами:

В первый раз, когда перепуганные туземцы с женами и детьми стали набиваться к нему в дом, а по воде внизу заскользили десятки пирог с воинствующе вопящими врагами, он растерялся. Случилось это через день после отплытия флотилии. Похоже, соседи клана Ореховых Стержней прослышали про беду своих ближних и примчались поучаствовать в грабеже.

Они были совершенны уверены в уничтожении дома вождя, и его сохранность доставила бандитам неприятный сюрприз. Однако отступать они не собирались, рассчитывая, что клан Рыжих почти наверняка разграбил накопленные на случай осады припасы.

Распределившись по дому и немного успокоившись, туземцы заняли места на мостиках и стали методично пускать вниз двухметровые стрелы с острыми наконечниками из рыбьих костей.

Брат по плоти видел, как тяжелые стрелы, выпущенные из слабых луков падали, не пролетев и десятка метров, как их хрупкие наконечники тут же ломались, задев борт пироги или ударившись в лопасть весла, которыми прикрывались нападающие. И тогда он решил пойти на единственную эффективную, по его мнению, меру: схватившись за веревку, он громко крикнул:

— За мной! — и ринулся вниз.

Удар тела легко опрокинул пирогу, в которую Айван собирался спрыгнуть, но воин успел отреагировать: он не разжал рук и позволил веревке откачнуться в другую сторону, сбросив его в другую лодку.

Пока растерявшиеся туземцы соображали, как следует поступать, и пытались удержать равновесие, он молниеносно пронзил одного мечом, прыгнул на второго, приложив его рукоятью в лоб. Ближняя пирога двинулась на помощь — Айван прыгнул на нее и, естественно, опрокинул. По счастью, неподалеку оказались корневища мангрового дерева. Воин, швырнув перед собой щит, выбрался туда, поднялся на ноги.

Туда же вылез и один из туземцев, закричал Айвану в лицо что-то обидное и моментально схлопотал окантовкой щита под ребра. Второй туземец из опрокинутой пироги вылез на другой корневой пучок, начал подпрыгивать, размахивая деревянным мечом, воинственно орать.

Брат по плоти огляделся, увидел плывущее весло. Айван вложил оружие в ножны, выловил весло и начал с помощью его Т-образной рукояти подтягивать к себе перевернутую пирогу.

Остальные воины нападающего клана устремились на него, взявшись за луки. Для более верного выстрела они подплывали практически в упор. Поначалу Айван спрятался за щит, прислушиваясь к мерному стуку безопасных для толстого дерева стрел, а потом просто прыгнул вперед, дотянувшись до слишком близко подплывшего врага кончиком клинка.

Неустойчивая долбленка нападающих перевернулась. Раненый, оставляя за собой розовый кровавый след и крича от боли, поплыл прочь, а второй туземец попытался, опираясь на дно лодки, стукнуть брата веслом по голове. Айван поднырнул и со всей силы ткнул его мечом в живот. Под водой удар получился не очень сильным, но кровь потекла, и противник обратился в бегство.

Теперь туземцы не решались приблизиться к гостю из моря даже на дистанцию выстрела, грозя луками издалека. Айван опять вылез на корни, выволок сюда же трофейную пирогу, перевернул, выливая воду, а потом забрался внутрь и кинулся в безумную атаку, поставив перед собой щит — придерживая его зубами, неумело гребя веслом и с трудом сохраняя равновесие.