Кир Булычев - Жертва вторжения (сборник) Страница 61

Некоторые академики радовались встрече с Минцем, давно исчезнувшим из их поля зрения, а другие завидовали ему и не скрывали неприязни. У нас редко любят гениев.

– Садитесь, – попросил Президент и сам уселся во главе длинного стола. – Разговор предстоит серьезный. Надо поговорить о дальнейших, понимаешь, космических исследованиях.

В кабинете воцарилась тишина.

– Есть у нас, понимаешь, трудности, – продолжал Президент. – Поломки, неполадки, раздается зарубежная критика, кое-кто ставит под сомнение тот факт, что мы, понимаешь, великая держава.

Эти слова вызвали возмущение среди генералов и академиков. Они принялись высказывать возмущение открыто, чтобы Президент их услышал. Президент поднял руку и произнес:

– Не выступайте, все я слышу, все понимаю. И думаю, что мы найдем способы. Не оскудела наша земля талантами. Есть у нас камни за пазухой.

Президент сделал знак референтам, и тут же открылась дверь и ввели юношу лет пятнадцати – худенького, лохматого, с серьгой в ухе, в футболке, джинсах и грязных кроссовках.

Некоторые из присутствовавших не смогли сдержать своего негодования из-за того, что наша молодежь оставляет желать.

– Погодите вы, – рассердился Президент. – В молодежь верить надо, а не подножки подставлять. Подножки подставлять – это каждый умеет. Иди сюда, Сережа, расскажи нашим корифеям, чего ты открыл и обнаружил, пока они по заграницам ездили.

Юноша оказался не таким робким, как того ожидал Корнелий Иванович.

Он вынул из заднего кармана джинсов какую-то считалочку, начал нажимать кнопки. Шум в кабинете утих. Все ждали.

– Объяснить, как произошло открытие, или вкратце? – спросил юноша у Президента.

– А если подробно, мы поймем?

– Боюсь, что нет еще, – смущенно улыбнулся Сережа. – В общем, мне удалось вычислить, что в нашей Галактике есть обитаемые планеты. К сожалению, они находятся довольно далеко. Но я точно знаю их координаты и, если кто захочет, могу показать расчеты.

Всем захотелось возмутиться, но заявление Сережи было настолько неожиданным и наглым, что никто не отыскал нужных слов.

И тут, как назло, поднялся академик Кочубей, ведущий наш астрофизик, и сказал:

– Мальчик занимался в моем кружке при планетарии. Я проверял его расчеты. Ошибки нет.

Вот тогда начались споры и даже крики. Словно Президента не было в комнате. Таким сенсационным было событие.

Пошумели, покричали, потом Президент легонько стукнул ладонью по столу, стол вздрогнул, и академики и генералы вспомнили, где они находятся.

– Хочу заметить, – сказал Президент, – информация совершенно секретная, Сережу мы пока изолировали…

– Вот об этом я и хотел сказать, – вмешался Сережа. – Ну сколько можно! Если б знал, никогда бы такого открытия не делал.

– Эх, юноша, юноша, – заметил академик Беневоленский. – Поработали бы со мной при изобретении водородной бомбы, тогда бы не возмущались.

– Кстати, – добавил генерал-полковник с дьявольской бородкой, – всем присутствующим придется дать подписку о неразглашении.

– Ну это ты, понимаешь, поспешил, – остановил ретивого генерала Президент. – Это мы успеем. А знаешь почему? А вот и не знаешь, раз мигаешь глазами. До нашего брата по разуму еще долететь надо. А ведь не долететь. Сколько у тебя парсеков получается?

– Шесть, – ответил юноша.

– Вот и я говорю, что не долететь. А долететь надо. Я собрал вас, понимаешь, посоветоваться.

С разрешения Президента академики начали допрашивать Сережу с целью унизить его в глазах Президента, тот понимал и посмеивался, генералы тоже стали спрашивать о глупостях вроде военного потенциала наших братьев по разуму, а Удалов крепко задумался.

Он-то отлично знал, что Галактика кишмя кишит разумными цивилизациями, к нам прилетают, Удалова тоже возили на отдаленные планеты. Но это, разумеется, тайна в пределах Великого Гусляра. Сережа до своего открытия дошел самостоятельно. А раз так – скажите, почему Президент вызвал в Москву именно Минца с Удаловым из Великого Гусляра, а не Пупкина с Рабиновичем из Нижнесосенска?

Совещание продолжалось еще часа полтора и не пришло ни к какому результату. Даже если кто и поверил мальчишке, то предложить космическую экспедицию, чтобы утереть нос всем американцам, не смог, нет у России такой возможности.

По прошествии двух часов Президент поблагодарил всех участников. Когда гости стали подниматься, он сказал Минцу:

– Лев Христофорович, останьтесь, и вы, Корнелий Иванович, задержитесь, пожалуйста.

Ежась под злыми взглядами некоторых академиков, Удалов с Минцем задержались. Вскоре они с Президентом остались одни.

– Нет, – сказал Президент, – с нашим народом каши не сваришь. Я так и думал, что ничего они не придумают. Но чтобы до такой степени, то даже я не предполагал. А вы как думаете?

Профессор Минц поскреб блестящую лысину и произнес:

– Не мое дело судить коллег и генералов. Но ваши мысли мне понятны.

– Вот уже лучше! – обрадовался Президент.

– Достаточно сложить два и два, чтобы получилось два в квадрате.

– Надо запомнить, – сказал Президент и записал слова профессора. – Смешной, понимаешь, парадокс.

– Вам принесли координаты иноземной цивилизации, – продолжал Минц, – и вы как государственный человек сделали вывод…

– Я сделал вывод – надо лететь! – сказал Президент.

– Это сегодня единственный способ обогнать Америку и показать всему миру, что Россия остается великой страной.

– Ну молодец, ты – наш старик! – обрадовался Президент. – Продолжай!

– Но я тоже не представляю, каким образом… – начал было Минц, но тут Удалов его перебил:

– Я думаю, что речь идет о минимизации.

– Об этом неудачном опыте?

– Вот именно! – воскликнул Президент. – Зря вы это изобретение выбросили, Лев Христофорович… Зато сейчас оно нам очень пригодится. Если у нас имеется отдаленная цивилизация и если у нас нет денег, чтобы отправить туда космическую экспедицию, то почему бы не уменьшить космонавтов до миниатюрных размеров, и тогда…

– Запасов воздуха и пищи надо в сто раз меньше, вес корабля в сто раз меньше – всего надо в сто раз меньше! – заявил Удалов. – Вы гений.

– О гениальности – это лишнее. У меня есть семья и другие советчики. В коллективе живу, думаем вместе. А решения приходится принимать, понимаешь, в одиночестве. Устал я, ребята. Пошли, что ли, пообедаем. Супруга ждет.

Все приборы для корабля изготавливались на станции юных техников и в Институте борьбы с вредными насекомыми. Мебель и прочие вещи поручено было изготовить фабрике твердой игрушки. Фабрику оцепили автоматчики, прочие организации тоже охранялись.