Дмитрий Каполь - Посланник железного бога Страница 61

Ответ Юру явно не удовлетворил. Он покачал головой и прополз в переднюю часть палатки, попутно достав из рюкзака плед.

– Я разбужу тебя после двух ночи, – глянув на часы, буркнул он, отодвинул полог и стал смотреть на дождь, который нещадно хлестал по потолку и стенам палатки.

– Угу, – пробормотала девушка и нырнула в спальник. – Доброй ночи.

Утро выдалось сырым и хмурым, как и настроение. Путники молча, практически не разговаривая друг с другом, позавтракали, собрались и, ежась от промозглости, вылезли из палатки. Привычными движениями Юра собрал их временное убежище, сложил в чехол, привязал к рюкзаку, и они пошли в сторону чернеющего пятна болот.

Не говоря ни слова, Зерея протянула спутнику свернутую маску и сказала:

– Потренируйся пока одевать.

И она ловким движением надела второй комплект на себя. После чего сняла и медленно повторила вновь.

– Понял?

– Что я, противогаз ни разу не надевал, что ли? – обиделся Юра и напялил маску на свое лицо.

Получилось, конечно, не так ловко, как у девушки, но маска легла плотно.

– Снимай, – кивнула головой Зерея. – Сейчас можно идти, не боясь. Но как только достигнем испарений болот, я дам знак, и ты ее наденешь.

– Хорошо, – согласился парень, и они пошли дальше.

Чем ближе они подходили к темно-зеленому полю трясины, окруженному деревьями-исполинами, тем тяжелее становилось на душе. Словно камень грехов повис на шее и всем своим весом принялся тащить душу ко дну, а вокруг прыгали бесы и кривлялись. Тряхнув головой, Юра отогнал от себя мрачные мысли и попытался сосредоточиться на чем-то ином. Но не получалось. Через десять шагов меланхолия вновь наполнила все его нутро.

С каждым пройденным метром становилось все тише и тише. Стихло стрекотание насекомых, и тени птиц перестали скользить над полями. Шаги звучали глухо, несмотря на то, что на смену коротенькой и чахлой травке пришла трава другая, высотой по щиколотку. Она была сочной, и ее побеги клонились к влажной и жирной земле. Вскоре гул сменился на чавканье, и Юра вопросительно посмотрел на Зерею. Словно ничего не замечая, она шла вперед. Он тронул девушку за руку, и она едва не подпрыгнула на месте.

– Не пора? – он потряс маской в воздухе, на что в ответ получил качанье головой.

– Рано еще.

Парень пожал плечами и попытался отделаться от вновь нахлынувшего на него отчаяния. Ему вдруг почему-то показалась глупой идея идти в Высь-Град, просить чародея создать портал. Да и что такое этот портал? Магия? Но что эта магия значит? Что она из себя представляет? Он многое видел в этом мире, что вполне можно объяснить с научной точки зрения. Не окажется ли этот портал обманом? Может, пора разворачиваться и идти обратно?

Они ступили под сень огромных деревьев, которые росли прямо на болотах. Снизу, от самой травы, по корням поднимался мох и устилал собой кору, поднимаясь все выше и выше по ветвям к самым макушкам. Легкой дымкой опускался туман и окутывал стоящие вдалеке исполины. Под ногами хрустели фиолетовые и ядовито-зеленые поганки, которыми, словно причудливым узором, был выстлан травяной ковер.

Легкий шум дождя выводит его из задумчивости. Он трясет головой, словно освобождается от грузных и малоприятных мыслей, смотрит вперед и вздрагивает. Над его головой, выглядывая из-за извергающих из себя на землю влагу облаков, ухмыляется луна, а под раскидистыми деревьями прямо перед ним стоит скамейка. Обычная такая скамья, которые раньше, лет двести назад, можно было увидеть на остановках. Юра помнит их по старым фильмам. Скамейка вся промокла, вода потоками стекает с нее. А на скамье сидит девочка и держится руками за края скамьи. Она одета в черное платьице, на коленях у нее лежит завернутый леденец. Этакий оранжевый круг с белыми спиралями и зелеными вкраплениями. Сбоку, опираясь плюшевой спиной о жесткое дерево, притулился медвежонок. Один глаз-пуговка где-то потерялся, зато второй пристально смотрит на незнакомца, словно хочет что-то сказать, но не может разверзнуть зашитый суровой ниткой рот. Прямые волосы закрывают глаза ребенка, и нельзя сказать, смотрит она на него или так и сидит с закрытыми глазами. Юре почему-то кажется, что смотрит, и от одной этой мысли по коже пробегает холодок. На губах у девочки застыла виновато-грустная улыбка, и казалось, что что-то

посмотри на меня

она шепчет. Но что,

пожалуйста…

расслышать он не может. Или слышит, но не может понять? Что-то знакомое

глаза, мои глаза, прошу тебя,

и едва уловимое

загляни в них

И еще. Девочка словно ненастоящая. С нарастающим ужасом он отмечает про себя, что сквозь ее мертвенно-бледную кожу он видит спинку скамейки. И, он готов поклясться, видит вырезанное сердце, пронзенное стрелой. И чьи-то инициалы. «К. и В. Навечно» – вот что там было написано.

Легкий крик ужаса вырывается из груди парня, и он в панике начинает оборачиваться в поисках проводника. Легкий и покалывающий ужас перерастает в хлынувшую потоком панику, словно шлюзы, сдерживавшие этот напор, сломлены, и эта волна крушит все барьеры, которые до этого были на ее пути.

– Зерея! – слышит он свой глухой крик, который вязнет в шуме дождя и застревает в вязком тумане.

Что-то бьет его по голове, и он теряет сознание.

Открыв глаза, он увидел размытое серое небо с проблесками лазури. Дышать было тяжело, и он инстинктивно потянулся к лицу.

– Стой, дурья твоя башка, – он услышал глухой голос Зереи и замер. – Только маску не вздумай снимать.

Он сел и тряхнул головой. На лицо был надет местный аналог противогаза, и сквозь мутные окуляры мир казался расплывчатым и туманным. Рядом стояла девушка и с тревогой смотрела на него.

– Как ты?

– Вроде пойдет. Что со мной было?

– Некогда рассиживаться, – вместо ответа сказала Зерея и протянула ему руку.

Он схватился за нее и встал. Немного кружилась голова, а в целом он был в полном порядке. Из-за надетой на голову маски мир вокруг приобрел мутные и расплывчатые черты. Кругом все так же чернели деревья, обвитые мутной зеленой пленкой. Немного подумав, Юра сообразил, что это мох. Тяжело дыша, он шел, едва поспевая за Зереей. А девушка спешила, это было видно по ее немного нервной походке. Время от времени она оборачивалась и, Юра был в этом уверен, сверлила его взглядом.

Пройдя с сотню шагов, он обернулся, но не увидел ни срывающегося с небес дождя, ни ухмыляющейся луны, ни девочки на скамейке. Все исчезло.