Брайан Олдисс - Больше чем смерть: Сад времени. Неадертальская планета. На белой полосе Страница 62

Дождь перестал, что было не так уж важно. Промокшая во время заплыва через реку одежда неприятно липла к телу, а вдобавок их хлестали мокрые кусты, когда они обходили городок стороной. Наконец они вышли на дорогу, которая должна была привести их к кораблю Андерсена.

Алиса немного отстала, и Андерсен остановился, поджидая ее.

— Послушай, Алиса, — сказал он, когда она поравнялась с ним. — Я думаю, что тебе нужно остаться здесь. Вернешься к Мендерстону. Он не сможет долго злиться на тебя.

— Да уж, это не тот человек, который сможет долго обходиться без женщины.

— На Земле тебя ждет совсем другая жизнь. Там давно научились обходиться без женской ласки.

Ему самому было неприятно, что он так грубо разговаривает с ней. Но у него не было другого выхода. Ему хотелось как можно скорей остаться одному, чтобы разобраться в хаосе мыслей и чувств, переполнявших его.

Алиса с потерянным видом шла рядом. В просветах между деревьями возник черный силуэт космического корабля. Увидев его, она не смогла сдержать слез.

— На Земле ты должна будешь работать. Вся твоя жизнь будет расписана по минутам, а роботы будут контролировать каждый твой шаг.

— Я выйду замуж. Я не такая уж старая. Кое-кто находит меня довольно привлекательной.

— Замуж?! Не городи чепухи. Все браки строго регламентированы. Ты должна будешь пройти кучу тестов и различных обследований. В наше время — это безнадежная затея.

Он готов был возненавидеть ее. Он вспомнил Арльбластера, который корчился на земле в предсмертных судорогах. Сжав маленькие крепкие кулачки, Алиса наступала на него. Он оттолкнул ее, ударив по плечу. Она в страхе отступила.

— О Кейв, — сказала она, — ты…

Ее голос дрожал, на лицо набежала тень. Она пятилась, не сводя с него испуганных глаз, а потом кинулась бежать в сторону городка.

Андерсен дождался, когда ее маленькая фигурка исчезнет за поворотом, и вздохнул с облегчением. Наконец-то он свободен! Один. Сам по себе. Не хватало ему еще взять ее в жены — эту старую Ворону. Она почему-то решила, что может составить его счастье.

Увязая по щиколотки в раскисшей после дождя глине, Андерсен добрался до своего корабля. Он похлопал рукой по его округлому боку. На темной отполированной поверхности металлического корпуса он увидел свое отражение и не узнал себя.

— Это не я, — сказал он. — Это какой-то насупленный Ворон сидит в железной клетке, но он не дождется меня.

Его больше не грела мысль о том, что в любой момент он может покинуть эту планету. А корабль не казался могучим красавцем. Груда бездушного металла — и ничего больше.

Скинув с себя липкую тесную одежду и башмаки, он окунулся в мягкие листья, ласкающие кожу, в высокие травы, льнущие к ступням ног, в душистые ароматы растений и пряный запах земли, по которой он ступал босыми ногами. Тени и свет скользили по его лицу, доставляя острое чувственное наслаждение, как будто его кожи касались нежные пальцы любящего существа. Не было больше никакой внутренней борьбы — равновесие и гармония в мыслях и чувствах привели его в какой-то исступленный восторг. Это была победа его нового «я», подчинившего себе все остальные маленькие «я» — злые и ненужные. И он растворился в новом Эдеме.

Гордый собой автор лежал все в той же позе на полу тесной камеры, и, когда он шевелился, его железные доспехи, изготовленные из консервных банок, позванивали. Десятый Координатор и Главный Наблюдатель закончили чтение повести, и в воздухе повисла напряженная тишина, хотя между собой машины, возможно, и вели диалог, общаясь с помощью высокочастотной связи, — Андерсен об этом мог только догадываться.

Писателю надоело валяться на полу безо всякого дела, и он сел, скрестив ноги. И его угнетала неопределенность: раз уж его поймали, то пусть побыстрей решают его дальнейшую судьбу.

— Может, вы меня отпустите? — спросил он, сам не веря в то, что это возможно. — Ничего, кстати, не имею против того, чтобы снова отправиться в зоопарк. Ну по крайней мере переведите меня в камеру, где я мог бы разогнуться.

— Мне необходимо кое-что выяснить, — спокойно произнес Главный Координатор. — Написанное тобой — правда или вымысел?

— Это беллетристика. Талантливо это сделано или нет, но у каждого жанра свои законы.

— Отдельные моменты, безусловно, правдивы. Например, ты сам. Такой человек, как Фрэнк Арльбластер, — вполне реальное лицо. То же самое относится и к Стенли Мендерстону. Но кое в чем ты погрешил против истины. На самом деле ты не остался на Нехри II, а вернулся на Землю.

— Мой вам совет — выкиньте из ваших мозгов всю эту хреновину. К вам это не имеет никакого отношения. Да и ко мне тоже. Я не пишу больше прозы — только стихи.

— Мы ничего не поняли из твоих объяснений. Ты не ответил на мой вопрос.

— О Боже! Как я могу объяснить?! Я написал эту повестушку, когда возвращался на Землю с Нехри II. Нужно же было как-то убить время. Я вернулся не на ту Землю, которую оставлял. После Атомной Недели от цивилизации остались какие-то разрозненные осколки… Кому теперь нужна моя повесть?

— Что касается Атомной Недели, то тут нам все понятно. Недостает ясности в вопросе о твоей книге. Мы слушаем.

Андерсен тяжело вздохнул:

— Я преступник, Координатор, я знаю. Я совершил побег из зоопарка. Отправьте меня обратно, разрешите мне жить, как и прежде, с моей женой. Я обещаю вам, что побегов больше не будет. Приходите ко мне в гости, и я с удовольствием за чашкой кофе поболтаю с вами о литературе.

— Принято, — сказал Координатор.

Его превосходному английскому мог бы позавидовать выпускник Кембриджа.

Это было не самое плохое место на планете, и условия жизни здесь нельзя было назвать невыносимыми. Занимавший обширную территорию зоопарк был застроен современными домами с благоустроенными — по нынешним меркам — квартирами. Здесь жило около двадцати тысяч человек, уцелевших после Атомной Недели. Границы этого своеобразного гетто зорко охранялись роботами, а люди бережно сохраняли животных, собранных отовсюду. Для экзотических животных были выстроены вольеры, аквариумы, террариумами. Но миролюбиво настроенным зверям не возбранялось жить, где им нравилось. Нередко можно было встретить льва, свободно разгуливающего по улицам, или бегемота, купающегося в бассейне вместе с людьми. Общая беда всех сдружила, для многих забота о братьях меньших стала едва ли не самой главной. Рядом с домами появились загоны для скота, свинарники, птичники. Поначалу могла показаться дикой такая картинка — современный горожанин гонит по улице стадо овец или свиней, но к этому быстро привыкли. Кое-кто даже обнаружил с удивлением, что свежезажаренный кусок свинины ничуть не уступает по вкусу синтетической сосиске.