Х Оливер - Энерган-22 Страница 62

- Профессор Моралес, - сказал он, - от всего этого нас спасет только "Альбатрос". - Голос его звучал глухо, я бы даже сказал - скорбно. - Только я один располагаю возможностями и средствами для осуществления этой великой цели. Что и побудило меня обратиться к "Энерган компани".

Все взгляды обратились к нему - озадаченные, недоуменные: в этом благостном, смиренном человеке трудно было узнать безжалостного хищника, который, не задумываясь, перегрызал глотки не только своим подчиненным, но и финансовым воротилам и целым экономическим империям. А Мак-Харрис продолжал:

- Сеньор Искров, прошу вас, объясните, в чем именно состоит мое предложение господам из "Энерган компани". Тут нет и не может быть никаких секретов.

Вот она, долгожданная минута. Сейчас или никогда - иного выбора у меня не было, хотя это и могло означать начало конца. Для меня, моей жены, детей... Но пути назад были отрезаны. Я должен был сказать, рем бы это мне ни грозило.

И я решился:

- Сеньор Мак-Харрис предложил Двадцать второй улице двадцать миллиардов долларов за уступку патента на энерган. Он также выразил готовность реорганизовать научные и промышленные базы "Альбатроса" для совместного массового производства нового горючего.

Зал замер. В наступившей тишине слышалось лишь легкое шипенье юпитеров. После томительной паузы - видимо, аудитория не сразу могла проглотить кусок, предложенный мною, - профессор Моралес сказал с презрением и нескрываемой грустью:

- Надо полагать, они ответили согласием? Значит, и эти люди такие же беспринципные и алчные дельцы!

Я медлил. Ведь стоит мне сказать правду, и наступит расплата. Мак-Харрис выжидательно смотрел на меня. От тишины, царившей в зале, заложило уши. И вдруг снова застрекотали камеры, а перед моими глазами всплыл Эль Темпло, библиотека, экран. Я воочию увидел, как сидящий рядом со мной человек расправляется с беззащитной женщиной...

- Нет, - шепотом обронил я, но коротенькое слово прозвучало точно выстрел.

Мак-Харрис сдвинул брови. По залу прокатился шорох.

- Как прикажете вас понимать? - спросил Лино Баталли. - Вы же сами только что заявили...

И тут самообладание окончательно оставило меня, С отчаянием осужденного на смерть, спешащего бросить последние слова в лицо палачам прежде, чем петля затянется на его шее, я крикнул:

- Выслушайте меня! Доктор Маяпан и его сыновья категорически отвергли предложение сеньора Мак-Харриса и выдвинули свои контрпредложения, Вот они.

Я вынул голубой конверт и кинул его редактору профсоюзной газеты. Тот ловко подхватил его, сунул за пазуху и благоразумно стал проталкиваться к выходу.

А я продолжал:

- Двадцать вторая улица предлагает... - тут я остановился, перевел дух и закончил: - В недельный срок, не позднее, Мак-Харрис обязан передать всю, повторяю, всю собственность "Альбатроса" в руки "Энерган компани"...

От волнения я не мог договорить. Горло у меня сжалось, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

- Что такое? - тихо, как бы про себя, спросил Мак-Харрис и выхватил из кармана белый конверт.

Это движение подхлестнуло меня, и я торопливо заговорил, почти явственно чувствуя петлю на своей шее.

- Эта собственность будет использована для возмещения урона, который Мак-Харрис причинил индейским племенам в районах Теоктана и Кампо Верде...

Мак-Харрис вскочил:

- Нет! - крикнул он. - Никогда! А я продолжал все быстрее, смерть уже стояла у меня за спиной:

- Сам Мак-Харрис должен предстать перед Верховным судом и ответить за свои злодеяния и убийство невинных людей, в том числе вождя индейцев по имени Великий Белый Орел и молодой женщины, у которой он собственноручно вырвал сердце из груди!

- Ложь! Ложь! - визгливо кричал Мак-Харрис Он трясся, на его страшном, обожженном лице было выражение отчаяния. - Наглая ложь! Я никого не убивал!

Зал зашумел. Люди повскакали с мест, камеры нацелились на Мак-Харриса, который что-то исступленно кричал. Потом крики перешли во всхлипывания, из горла с хрипом вырвались слова:

- Ради сына... Умоляю... он болен... Стайфлит... Он погибает...

И, согнувшись над столом, всесильный хозяин "Альбатроса" беззвучно зарыдал, комкая скатерть пальцами протеза.

С последнего ряда долетел громкий голос Панчо!

- Да объясните, наконец, толком, что все это значит: Кампо Верде, Белый Орел? Кто такой доктор Маяпан и его таинственные сыновья?

Перекрывая глухие рыдания Мак-Харриса и увещевания Лино Баталли, который пытался его успокоить я громким голосом отчетливо сказал:

- Доктор Доминго Маяпан - сын раздавленного бульдозером вождя индейского племени и муж убитой Мак-Харрисом женщины. Кампо Верде - некогда цветущее селение в семистах пятидесяти километрах Америго-сити, а ныне - образ загубленной земли...

Больше я ничего не успел сказать. Двери с треском распахнулись, и в зал ворвались полицейские. За ними следовал Командор.

Так закончилась моя пресс-конференция.

3. Обстановка осложняется

Из бездны боли и мрака меня вырвал резкий скрип замка. Я с трудом открыл глаза. Тяжелая дверь открылась, вошел надзиратель Нани с кружкой и ломтем эрзац-хлеба. Пнув меня ногой, он рявкнул:

- На, ешь!

Я приподнялся, привалившись спиной к каменной стене. Все тело, казалось, было сплошной раной. ушей сочилась кровь, зубы шатались, голова раскалывалась от боли - ночью меня пытали током, и выл по-звериному. Нани поставил кружку на пол.

- Ешь! - повторил он. - Тебе нужны силы.

Силы? Для чего? Чтобы продлить кошмары "Конкисты" и дикую немыслимую боль, которая не оставляет меня вот уже пять дней и ночей? Лучше умереть голодной смертью или пусть меня бросят в яму к змеям! Лишь бы кончились эти муки. Но в планы Командора не входило дать мне умереть. Я нужен был ему измученный, обессиленный, но живой, он хотел, чтобы я говорил, говорил, рассказал обо всем и прежде всего, где находится Эль Темпло.

Пять суток томил он меня, пять суток демонстрировал на мне свое изощренное искусство инквизитора. И я не выдерживал, рассказывал обо всем, что знал: о пуэблосах в Теоктане, о развалинах, о лаборатории в храме толтеков, о Доминго Маяпане и его сыновьях, о Педро Коломбо, о запасах энергана в пещерах... Но не это интересовало Командора. Он добивался, чтобы я указал местонахождение Эль Темпло и Ясимьенто, сырья, из которого получали энерган, а я этого не знал и проклинал Агвиллу за скрытность. Но вместе с тем радовался этому, ибо в душе был его союзником и другом. И со злорадством думал, что даже если бы и знал, все равно не сказал бы... Ведь умолчал же я о Белой Стене и об Эль Гранде, официанте из отеля "Эль Волкан", о лошадях, груженных мешками. И при мысли о том, что Командору не удалось сломить меня окончательно, я испытывал гордость.