Далия Трускиновская - Деревянная грамота Страница 62

Он еще не знал, как вызовет Соплю, как обратится к нему. Кое-что они с Семейкой заготовили полезного - то вранье, к примеру, которым Данила мог объяснить свою внезапную любовь к кулачному бою, а также объяснение на случай, если кто-то встречал его в Кремле у Аргамачьих конюшен. Причем ведь и враньем особым их выдумка не была - а просто возможным продолжением вчерашнего боя с Желваком...

Разумеется, он не помнил, в котором месте едва не сбил конем Соплю, и потому прошагал лишнее, прежде чем набрел на нужный ему забор. И то догадался об удаче, лишь услышав показавшийся знакомым голос. Данила, старательно отворачиваясь, прошел мимо мужика в большом тулупе с поднятым воротником, но прозвучавшие слова оказались настолько любопытны, что он повернулся лицом к противоположному забору и распахнул полы шубейки, как бы собираясь справить малую нужду.

- А ты не сомневайся! - уговаривал знакомый голос длинную щель в заборе. - Жить будешь, свет, как у Христа за пазухой! Ни в чем тебе отказа не будет!

Из-за высокого забора что-то пробубнили.

- Так не кто-нибудь, сам Трещала! А Трещала-то чей внук - помнишь? И что он от деда в наследство получил - знаешь? Трещала так научит, как никто не научит! С Трещалой такие деньги наживешь, как тебе и не снилось!

Диковинное имя "Трещала" и обрадовало Данилу более всего - его упоминал Сопля, стало быть, не девка за тем забором, которую сманивают бежать из отчего дома, а мужик, имеющий прямое отношение к кулачным боям. Вот только для чего вести такие речи через щель в заборе - Данила еще не понимал. Но скоро до него дошло.

Прервав на полуслове соблазнительные речи, мужик в тулупе кинулся прочь от забора на другую сторону улицы и встал рядом с Данилой, повернувшись к переговорной щели спиной и как бы занятый тем же самым делом.

- А что, морозец вроде поутих, - обратился он к парню, всем видом показывая тем, кто вздумал бы смотреть на них, что вот шли два приятеля по делу, остановились нужду справить, сейчас дальше побредут.

- Поутих, брат Томила.

От такого ответа скоморох онемел.

- А ты кто таков?! - опомнившись, воскликнул он.

- А не признал?

- Данила, что ли?

- Он самый, - и парень сразу решил брать быка за рога. - Мне тебя, Томилушка, Бог послал. Ты всех кулачных бойцов, поди, знаешь. Тут где-то Сопля живет - не скажешь, в котором дворе?

- А на что тебе Сопля? - удивился скоморох.

- Говорили мы с ним, - не вдаваясь в подробности, объяснил Данила, он учиться кулачному бою звал. Сказывал - в Хамовниках его искать. Вот я и надумал...

- А на что тебе?

- Да надобно.

- Обидел, что ли, кто? - догадался скоморох.

- Да надобно, и все тут.

- Обидели, выходит. Я тебя знаю, норов у тебя гордый, посчитаться хочешь. А что, на конюшнях у вас поучить некому?

- То-то и оно...

Данила не то чтобы не умел врать - он медлил, и только, он уж собирался приступить к вранью, но не понадобилось.

- С Богдашкой Желваком, что ли, не поладил?

Данила кивнул.

- Девку не поделили?

И на это парень утвердительно хмыкнул. Томила, сам того не ведая, излагал несложную выдумку Семейки.

- И что, крепко тебе от него досталось?

- Что досталось, то и мое, - для убедительности Данила сквозь шубейку потер шею и плечо.

- Ишь ты! - Томила поглядел на собеседника уважительно. - А пойдем-ка прочь отсюда.

- А к Сопле?

- Да ну его, Соплю! Что с него проку? Думаешь, Сопля с Одинцом учат? Им лишь бы стенку собрать кое-как да на лед выпустить, а там хоть трава не расти!

- На льду? - уточнил Данила. Скоморох расхохотался и, подхватил его под локоток, тащил все дальше и дальше от забора, за которым звучали невнятные, но сердитые голоса.

- Ты, сокол, в кулачном бое ничего пока не смыслишь, так и спроси у тех, кто смыслит, какова цена Одинцу и какова - Трещале. И тебе все скажут Трещалу сам старый Трещала учил и мастерство ему передал, да и еще кое-что перед тем, как помереть. И Трещала учить мастер! Одинец-то научит в стенке стоять боком да и скажет - денежки плати! А Трещала настоящему бою выучит. Он Трещале родной внук! Трещала его так учил, что теперь к Трещале боярские-то сынки учиться просятся, и кабы Трещала не помер...

Данила помотал головой - запутался в Трещалах! Дед и внук, стало быть, а помер, очевидно, все-таки дед.

Продолжая ругать неведомого Одинца с Соплей, а Трещалу - хвалить, Томила увлекал слушателя все дальше и дальше от ставшего вдруг для него опасным места.

- Какой смысл учить бойцов только для стенки? - исхитрился спросить Данила. - Все равно же потом каждый сам себе найдет противника, его и лупит! Вот где знание нужно!

- Красиво же, когда стенка! - неожиданно ответил скоморох. - И полезно!

- Полезно?! . - Данила ушам не поверил.

- Ну как опять к нам поляки или какие-нибудь немцы пожалуют? А у нас и ополчение сразу готово! Никого ничему учить не нужно - все парни, все взрослые мужики знают, как строй держать. Гляди...

Томила прямо посреди улицы встал в стойку стеночного бойца: левым боком к противнику, левая нога выставлена вперед, чтобы принять на себя вес при решительном броске, левая рука перед собой, присогнута, защищает голову и грудь, правая же держит сжатый кулак чуть повыше плеча. Потом оскалился, словно бы увидев незримого Даниле врага, да и нанес удар правой по дуге, сверху - вниз, прямо во вражью голову!

- Ежели дурак попадется, то и нос ему стесать можно! - объяснил он. Теперь же представь, что в левой у меня щит, а в правой - сулица. И стоит такая стена щитов, а над ней торчком - сто сулиц с острыми наконечниками! Вот что такое ополчение. Оно не мастерством, а строем сильно. Другое - на все ополчение пищалей не напасешься. Что у ратника? Да то, что дома прихватил, - вилы, топор, да хоть бабий ухват! А против него что? А конный с саблей! Вот строй примет конного на вилы да и расступится, чтобы коня пропустить! Там, сзади, уж найдется, кому его ловить! А строй тут же и сомкнется! И этому учиться надобно!

Рассказывая и показывая руками расхождение и смыкание строя, Томила разгорячился, орать принялся, да так, что добрые люди оборачивались. Но никто не одернул крикуна, мужики - так и вовсе одобрительно улыбались: боец!

- Эх, скорее бы Масленица! - крикнул один, подходя и что есть силы шлепнув скомороха по плечу. А затем, как ни в чем не бывало, пошагал дальше.

- Знакомец, что ли? - удивился Данила.

- Нас, бойцов ведомых, вся Москва знает, мы - наперечет! - похвалился Томила. - Возьмем сейчас извозчика, сразу тебя к Трещале и отвезу по давней дружбе.

- На кладбище, что ли?

- Какое тебе кладбище?! . - скоморох не сразу оценил шутку, но как понял зычно расхохотался. - Просто деда вся Москва звала просто - Трещала, а ко внуку нужно же было что-то добавить, чтобы отличить. Стали молодым Трещалой звать, а как дед помер - он и сделался Трещалой без всякого "молодого". Дед-то знаешь сколько прожил? Годов с восемьдесят! И бит-перебит, и нос сломан, и ребра - сколько раз, а до таких лет дожил!