Джек Вэнс - Плавучие театры Большой Планеты Страница 63

Многочисленные превратности судьбы внушили Зампу твердую убежденность в том, что после крупного выигрыша следовало как можно скорее выходить из игры. Как только закончились трехдневные коронационные празднества, он решил покинуть Морнун и плыть на юг по Висселю. Гассун, будучи в высшей степени великодушным монархом, разрешил Зампу отчалить в любое время, по его усмотрению. «Тем не менее, почему бы вам не остаться в Морнуне? — спросил он. — Мы старые приятели! Я могу наделить вас титулом гранда и даровать вам обширное поместье — впрочем, вы и так уже заслужили вельможные почести и усадьбу, так как они обещаны победителю конкурса прокламацией Вальдемара».

Но Зампа невозможно было переубедить: «Как вам известно, я на три четверти — бродячий менестрель, и только на одну четверть — аристократ. Капризные речные ветры у меня в крови! Если хотите, пожалуйте мне железом сумму, эквивалентную стоимости поместья, чтобы я мог построить великолепнейший плавучий театр из всех, какие когда-либо видели на берегах Висселя, Синтианы или любой другой реки!»

Гассун хотел было ответить широким щедрым жестом, но ему пришлось сдержать размах руки — зелено-золотая плащаница тесно облекала его плечи, в связи с чем новоиспеченному королю приходилось внимательно следить за своими движениями, чтобы ветхая ткань, паче чаяния, не разорвалась. Принцесса Бланш-Астер сидела на софе из резного нефрита; на ее лице застыло отсутствующее выражение.

«Как вам будет угодно, — ответил Гассун. — Но вы должны обещать, что ваше новое великолепное судно посетит Морнун во время первого плавания, и что вы развлечете нас своими фарсами и фантазиями».

«Несомненно, так и сделаю!» — заявил Замп.

Гассун вызвал конюшего: «Немедленно отвезите двадцать слитков чугуна на борт судна «Очарование Миральдры» и передайте их в распоряжение маэстро Зампа».

Замп поклонился Гассуну, а затем и принцессе Бланш-Астер — та отозвалась безразличным кивком. Теперь она казалась Зампу скучноватой и апатичной. Ее зеленое шелковое платье было расшито жемчугом и чугунными блестками, а ее светлые волосы дворцовые парикмахеры превратили в изощренное сооружение из завитых локонов и колечек. И для этого она вернулась в Морнун?

«Позвольте мне удалиться без лишних слов», — сказал напоследок Замп.

«Попутного ветра!» — отозвался Гассун.

Под аркой выхода Аполлон Замп остановился и обернулся, чтобы в последний раз попрощаться взмахом руки. Гассун стоял посреди гостиной: высокий и поджарый, он остался самим собой — клочки непослушных белых волос торчали между зубцами его железной короны, костлявые пальцы осторожно сжимали отвороты легендарной плащаницы.

Вернувшись на палубу «Миральдры», Замп проверил качество доставленных двадцати слитков чугуна, весивших в общей сложности почти девяносто один килограмм. Убедившись в том, что весь персонал находился на борту, он приказал отдать швартовы, поднять паруса и плыть на юг.

Бездонное озеро блестело, как плоское и гладкое зеркало; паруса безжизненно обвисли. Замп распорядился опустить в воду гребное колесо, пристегнуть волов к вороту и позвать им на помощь труппу Пеплошторма. Гарт Пеплошторм громко протестовал: «Нас освободили от задолженности! Теперь мы свободные люди, нам не пристало крутить ворот!»

«Действительно, вы свободные люди, — согласился Замп. — Но вы должны заработать сумму, достаточную для вашего содержания на всем обратном пути в Кобль — то есть, вам придется крутить ворот. Если вы предпочитаете остаться в Морнуне, прыгайте за борт и плывите к берегу!»

Ворча и ругаясь, Гарт Пеплошторм и его спутники поплелись на корму и налегли на спицы ворота.

Теперь нос плавучего тетра шумно рассекал озерную воду. Через час Замп приказал поднять гребное колесо — нерешительный ветерок слегка надул паруса, и судно продолжало тихонько скользить на юг.

К полудню следующего дня судно промчалось через Мандаманские Ворота и, продолжая плыть по течению, беспрепятственно миновало замок Банури. Справа и слева простиралась степь Тинзит-Ала; впереди до самого горизонта струился Виссель.

Сезон муссонов уже закончился; капризные, непостоянные ветры дули то с одной, то с другой стороны. Но Замп никуда не торопился. Чтобы волы и Гарт Пеплошторм не теряли форму, он заставлял их крутить гребное колесо всего лишь один час утром и один час после полудня; все остальное время, вполне удовлетворенный спокойным дрейфом вниз по течению, он занимался подготовкой чертежей своего будущего чудесного нового судна. Замп намеревался заказать самые ценные породы дерева, нанять самых искусных резчиков, закупим, самое лучшее лантинское стекло! Для труппы и команды он предусмотрел роскошные каюты со всеми удобствами, а для себя просторные апартаменты на корме с многостворчатыми окнами над журчащей кильватерной струей. На верхних палубах Замп собирался устроить украшенные колоннадами галереи, как на «Воюзе», сцену он намеревался оборудовать хитроумными механизмами, не уступавшими оснащению «Деллоры», а ряды складных сидений в зале должны были напоминать те, что он видел на борту «Заоблачного странника». Главная палуба, разумеется, должна была круто подниматься, поворачиваясь на петлях, чтобы публику в случае чего можно было без промедления смыть за борт, а дополнительное потайное устройство, раскрывавшее провал посреди зрительного зала, позволяло бы сбрасывать в трюм и ловить грузовой сетью особо опасных нарушителей спокойствия. Обе системы доказали свою полезность на практике. Следовало ли установить на новом судне кормовое гребное колесо? Пару боковых гребных колес? Или гребные винты? На этот счет Замп еще не принял окончательное решение. Какой репертуар ему следовало выбрать? Классические трагедии древней Земли? Ха-ха! Откинувшись на спинку кресла, Замп смотрел на облака, плывущие по бескрайнему небу Большой Планеты.

На четвертый день после того, как «Миральдра» миновала Мандаманские Ворота, внимание Зампа привлек всадник, скакавший во весь опор по восточному берегу. Поравнявшись с судном, всадник принялся призывно размахивать руками; глядя в подзорную трубу, Замп обнаружил, что в седле сидел Теодорус Гассун.

Замп приказал подобрать паруса и спустить шлюпку. Через некоторое время Гассун, шатавшийся от усталости, с покрасневшей от солнца и задубевшей от ветра кожей, присоединился к нему на квартердеке.

«Король Теодорус, ваше величество! — приветствовал его Замп. — Вы оказываете мне большую честь, и я чрезвычайно рад оказать вам гостеприимство, хотя и не ожидал увидеть вас так скоро».