Игорь Смирнов - Гармана Страница 63

Перед смертью Арут решил сделать все для того, чтобы представить себя жертвой недоразумения. Это ставило под угрозу планы Лоэра, может быть, даже ставило под удар его жизнь и открывало все лазейки замыслам суперата. Никор до хруста сжал челюсти. Взгляд, полный ненависти, остановился на Лоэре. Лязгнул меч и застыл в воздухе.

- Гел...

В глазах Никора на секунду промелькнуло какое-то неуловимое воспоминание, какая-то неясная мысль.

- Гел, это же я, Лоэр... Ну, вспомните вашего Рита Лоэра!

- Лэр...

- Да, да, Лоэр!

Рука с мечом медленно опустилась, пальцы левой судорожно сдавили виски. Так он стоял с минуту. Все замерли, ожидая развязки и боязливо переглядываясь между собой. Леопарды натянули ленты как струны.

- Стойте... - неизвестно к кому обратился Никор. - Лэр... Лэр... Кто ты?.. Вроде мы с тобой встречались, давно-давно...

- Конечно же, Гел! Вспомните Сурт, службу в легионе примэрата Ариса Юркона...

Никор едва заметно улыбнулся:

- Ты, наверно, чародей, прорицатель?.. Твои слова подобны песне юных эрсин, звуку чистого родника в пустыне... Ну, скажи мне, что за сила живет в тебе? И что мешает мне убить тебя? Чары или защита богов?

- Старая дружба, Гел.

- Ты опять назвал меня Гелом. В этом есть что-то давнее - манящее и пугающее. Ты, видно, тем и страшен, что речи твои дают крылья ослам и превращают львиц в ланей... Нет, двоим нам не сжиться на этом свете!.. Арестуйте его! - сказал он телохранителям. - Я сам подвергну его пыткам!.. О, что я испытал со смертью преданного Арута!

5. ДВЕ ВСТРЕЧИ

Видимо, не меньше суток пробыл Лоэр в подземелье. За это время никто не приходил к нему. Мучила жажда и голод. Факел давно погас, и неуютный холодный мрак казался бесконечным и жутким. В мертвой тишине пищали крысы - их мягкий топот раздавался иногда совсем близко.

Однажды вдруг забрезжил свет, четко очертив арку узкого прохода, и в камеру вошел человек с крохотной коптилкой над головой. Каково же было удивление Лоэра, когда он узнал Беруша. В слабом свете лицо его казалось еще более безобразным, а руки, державшие глиняную чашу с чадящим фитилем, были словно облеплены коричневой чешуей.

- Эрат, - надсадно прохрипел он, - я усыпил стражу. Только скорее!

Лоэр опешил.

- Зачем?

- Как зачем? Неужели вы хотите умереть?

Лоэр с минуту молчал, глядя мимо Беруша во мрак помещения, затем тихо сказал:

- Нельзя мне уходить отсюда, друг мой. Нельзя. Вот в чем штука. Я очень рад, что здесь, в чужом краю, есть хоть один человек, на помощь которого я могу рассчитывать...

- Но вас же убьют!

- Поймите, Беруш: уйти отсюда я не имею права!

- Э-эрат...

В голосе Беруша Лоэр вдруг уловил столько боли, что волна озноба прокатилась по спине, и он вгляделся в страдальческое лицо спасителя. Беруш не выдержал и опустил голову.

- Вам нельзя здесь... - прошептал он.

Лоэр с усилием потер лоб, мышцы его напряглись.

- Прошу вас, уходите, пока не поздно.

Беруш сразу как-то сник, словно растение на морозе, и медленно побрел к выходу.

- Вы забыли светильник, эрат...

Беруш замер. Когда он повернулся, Лоэр увидел на его обезображенных щеках слезы. Большие чистые глаза в последней попытке умоляли о побеге. Лоэр молча покачал головой и завороженно смотрел перед собой, пока слабый свет коптилки не померк в проходе. Когда полный мрак окутал его, он продолжал, не шелохнувшись, смотреть в ту же сторону: таинственный Беруш всколыхнул мысли, и в душе тоже что-то перевернулось. Так, не садясь, не меняя позы, он простоял до тех пор, пока в камеру с факелом в руках не вошел один из командиров Никора. Прежний факел он небрежно бросил в угол, а на его место воткнул тот, который принес с собой. Ни слова ни говоря, он приблизился к Лоэру и, освободив его руки от цепей, коротко сказал: "Убирайся".

- Куда?

- Куда хочешь. Тут будет другой.

- Ну и пусть себе будет - не подеремся, места хватит.

Командир посопел немного, не спуская с узника задумчивых глаз, и спокойно заявил, что двинет ему по загривку. Лоэр сел на скамью:

- Пойми, друг мой, мне негде жить! А здесь уютно, как во дворце.

- Ишь брякнул - как во дворце, - проворчал командир, смягчившись. Глаза его подобрели, и в углах губ появилась сочувственная улыбка. Жрать-то, небось, хочешь?

- Не отказался бы.

- На вот, пожуй лепешку... Да ступай, ступай наверх, не торчи тут.

Трое солдат ввели в камеру низкорослого крепыша в серой тоге и с удивлением уставились на сидевшего Лоэра.

- А этот чего тут? - спросили они.

- Да пусть, - сказал командир нерешительно. - Уходить не хочет.

- Так Владетель же велел выгнать его!

- Я схожу к нему. - Командир машинально позвенел цепью и бросил ее конец на пол. - Парень-то вроде хороший: раз не бежит, значит и в самом деле не виноват перед нами... А ну-ка, прикуйте новичка, ребята, да покрепче! - Он обернулся к Лоэру. - Ладно. Вот твой угол - сиди покуда, а я схожу к Владетелю, может, придумаем чего.

Когда стражники скрылись в проходе, прикованный к стене человек сказал:

- Права сильных утверждаются оружием!

Лоэр вскочил с места.

- Наконец-то! - Он вгляделся в лицо нового узника. - Боги! Бун Харт?

- Да, это я, Лоэр. Не подходите. Лучше стойте у входа, как бы не подслушали. Я здесь по просьбе Гара Эрганта, чтобы лично ему передать все, что услышу от вас. Будем говорить о главном. Место встречи с посланцами пока остается прежнее: на горе. На всем пути от Сурта до Квина расположены посты самых быстрых всадников и быстроходных кораблей. Гонцы днем и ночью будут передавать друг другу срочный сообщения: ведь летающие лодки теперь бездействуют!.. Ах, как я глупо попался, Лоэр! Эргант так надеялся на меня!

- Не отчаивайтесь, друг мой. Я обещаю освободить вас.

Глаза Буна Харта словно вспыхнули.

- Не выдумывайте! Во мне ли дело? В общем, будем считать, что я здесь надолго, поэтому вместо ваших новостей для примэрата я буду говорить о новостях в Сурте.

- Рано отчаиваться, Харт, и тем не менее я с интересом выслушаю вас. Прежде всего, как самочувствие Гара?

- Неважно. - Бун Харт понуро уставился в пол. - Лихорадку он считает пустяком по сравнению с опасностью стать рептоном. Он железный человек вы знаете, - и все же с приступами удается справляться все труднее.

- Бедный Гар!

- Он не любит, когда его жалеют, Лоэр.

- Знаю.

- Ну, а в остальном... Положение в столице и в Стране налаживается благодаря жестким мерам примэрата. Он добился самоличного решения спорных вопросов. Он умно и смело ломает старые представления, мешающие избавлению от нашей главной беды - рептонства. Жаль, что эрат Горан выступил против самовластия Эрганта и в знак протеста вернулся в свою деревню.