Максим Хорсун - Рождение Юпитера Страница 63

Пресловутый красный гигант скрывался в толще галактического диска. Сияние умирающего Солнца сливалось со светом миллиардов звезд, образующих ткань Галактики. С границы гало Млечный Путь выглядел жемчужным облаком, излучающим ровное свечение. Золотистое утолщение в центре облака – это Ядро. А горячий газ, окутывающий Ядро, – плодородная почва, в которой зреют зерна молодых звезд.

До сих пор ни одно млекопитающее, рожденное в лоне Млечного Пути, не видело свою галактику под таким ракурсом. Не имеет значения, провозгласило ли оно себя сверхсуществом или еще нет. До сих пор ни одно млекопитающее, и более того – ни одно кислорододышащее создание не выбиралось в гало – обширную область вне галактического диска, заселенную старыми маломассивными звездами.

Звезды гало были ровесницами Млечного Пути. Фаза активной жизни для них осталась в далеком прошлом, и, тем не менее, они еще теплились. Ведь далеко не каждое солнце умирает с помпой, с плазменной потехой, под вопль рентгенов, озаряя галактики погребальным костром. Чаще всего оно превращается под гнетом собственного тяготения в тусклый газовый кристалл размером с малую планету, и этот кристалл продолжает светить так долго, что может показаться, будто он вечен.

Звезды, которые серебрили изъеденные метеоритной эрозией борта «Странника», давно устали состязаться с вечностью. Буро-рыжая планета с меченым полушарием была «привязана» к одной из них.

Вялые фотоны белого карлика несли информацию. Скупую, рваную, перенасыщенную эмоциями, которые плазменное сознание «Странника» понимало с большим трудом.

Уловив необъяснимым образом приближение «Странника», в спрессованной глубине вырожденной звезды пробудился древний разум. Куда более древний, чем сам корабль-призрак, чем те «древние» обитатели системы Солнца, которые отправили научно-экспериментальное судно «Баунти» в вечный полет.

Пробудившийся негодовал.

Гравитационный всплеск, случившийся над поверхностью «Буро-рыжей», толкнул «Странника» на скалы. «Странник» втянул себя в гиперпространство и тут же вышел в нормальный космос, но уже над обратной стороной меченой планеты.

Обитатель белого карлика никогда не отличался радушием. Теперь, когда силы иссякли, разум ослабел, а сам он превратился в пленника звезды, чья энергия сжатия поддерживала его жизнь, пробудившийся вел себя подобно слепой стихии.

Десять миллиардов лет назад это существо сбросило оковы материи и эволюционировало до состояния «чистого разума». Ныне оно нуждалось в оболочке куда более громоздкой, чем тело из плоти и крови.

Десять миллиардов лет существо сеяло разум там, где он был способен приняться. Оно заботливо взращивало побеги, а если в этом возникала необходимость, то пропалывало сорняки. Когда же выпестованные цивилизации подросли и окрепли, оно приступило к стрижке и обрезанию. Существо самозабвенно трудилось над созданием галактического сада, в котором каждая деталь радовала бы его всевидящий взор.

Так было в течение десяти миллиардов лет.

Одинокая вырожденная звезда и единственная планета – вот и все, что осталось в итоге от галактической империи.

А сотворенный когда-то сад успел разрастись и одичать.

«Странник» погрузился в гиперпространство. Капитан убедился в истинности своих предположений.

2

Красное, оранжевое, желтое… Снова красное. Все оттенки красного: алый, пурпурный, пунцовый, карминный, рдяной…

Прямо по курсу курьерского корабля пылал мир Солнца. Миллиарды миллиардов кубометров космоса, заполненного свирепой плазмой. Исчезли звезды; пространство поделилось пополам. За кормовыми дюзами «курьера» стелилась первозданная тьма, впереди сияло красным. Красным и всеми его оттенками.

Звезда умирала. Казалось, каждое мгновение оставшейся жизни она использует, чтобы вылить ярость, накопившуюся в недрах за долгие миллионы лет безмятежного существования.

Ай-Оу и раньше видел Солнце вблизи, но никогда – таким разгневанным. Расположение темно-коричневых пятен делало его похожим на человеческий череп; глубоко в хромосфере блистали вспышки ядерных взрывов, плазменные языки отрывались от внешнего газового слоя и уносились в космос…

Оранжевое, желтое и опять красное, – это раздавшийся вширь пузырь Юпитерекса. Самая бурная, самая неукротимая, самая яростная планета системы Солнца полыхала огнями нескончаемых электрических бурь. Магистральный луч тянул курьерский корабль в глубь его владений. Диюдарх блаженствовал, не позволяя Ай-Оу отвести воспаленных глаз от смотровой розетки.

Светло-розовое…

Светящийся поток корональных газов льнул к планете. С нежностью удава он захлестывал Юпитерекс вдоль экватора аккреционным поясом.

Ярко-красное…

Кольцо Юпитерекса – реликт времен образования планет. В прошлом – каменистое и темное, теперь оно пламенело, словно нить накала внутри вакуумной лампы. Трасса вещества, поглощаемого Королевской Планетой, проходила точно через его плоскость.

Бордово-черное…

Горошины лун тонули в разреженном солнечном веществе. Луны таяли, будто воск, и трудно было найти среди них хоть одну, которая сохранила бы изначальную форму сферы.

Курьерский корабль погрузился в жаркое марево, окутывающее окрестности Юпитерекса. В ту же секунду взвыли остатки аварийных систем, регистрируя атаку заряженными частицами. Ай-Оу повезло – «курьер» был оборудован усиленной защитой для работы в околосолнечном пространстве. Другой корабль давно бы превратился в свободно дрейфующий кусок шлака, но этот добросовестный трудяга уверенно держал курс на старую столицу Сопряжения – на покинутый всеми Ганомайд.

Самая большая луна Сопряжения праздновала второе рождение. По темной коре, образовавшейся на заре времен из твердых силикатных пород и водяного льда, текли лавовые реки. Утопленные в дыму вулканы выдавали местоположение стыков тектонических плит. Иногда магма выплескивалась с такой силой, что преодолевала слабое тяготение Ганомайда и уносилась в космос.

Курьерский корабль снижался над полусферой последнего пригодного для жизни города в окрестностях Юпитерекса. Реанимированные волей Ай-Оу посадочные двигатели осветили долину, населенную мрачными тенями.

Поверхность Ганомайда ежеминутно сотрясали подземные толчки. Из разверзающихся трещин вырывались газовые струи, вместе с газом в рдяное небо летели куски породы разных форм и размеров. Обломки проносились мимо корабля или вязли в полярном сиянии защитного экрана. Над долиной висел колоссальный пузырь пылающего Юпитерекса. Казалось, будто планету охватил пожар, подобного которому Вселенная не знала.