Игорь Джавадов - Мишень для левши (сборник) Страница 64

Диверы «вздрогнули» и потянулись за закуской.

– Ну, Карик, понял, как теперь ты должен меня уважать? – спросил Белов, лениво пережевывая кусок осетрины. – Сколько между нами поколений? Двенадцать, не меньше? Значит, завтра за руль сажусь я. А ты, внучек, будешь внимательно наблюдать за окрестностями.

– Сначала водить научись, дедушка, – отозвался Кари. – Забыл, как у тебя мотор заглох, когда от британского патруля удирали? Это тебе, дулеб, не на хазарской кобыле ездить, клянусь молотом Тора!

– Я только одного не пойму, – вмешался Гарун, успокаивая расходившегося Кари. – Ты называешь Белова дулебом, сам клянешься, как варяг, а с виду вы оба русичи. Кто же вы на самом деле?

– Настоящий русич – это я, – ответил Кари, хлопнув себя по широкой груди. – А Белов, что рядом сидит, есть славянин из шестого века. Точнее, дулеб с Южного Буга.

– А ты сам из какого века? – спросил Гарун.

– Я-то? – засмеялся Кари. – Я – из девятого. У нас весело было! На Византий за добычей не раз ходили. Хороший выкуп давали ромеи. Не скупились, знали, что торговлей все золото себе вернут. За доброе оружие, за хмельное вино, за черноглазых рабынь, что обучены делать всякие штуки! А дерутся греки слабо. Эгль, если в броне, один с десятью пешими ромеями справится.

– Так то Эгль! – протянул Белов. – Ему что греки, что гридни твоего Рюрика, все едино.

– Молчал бы лучше, хазарский табунщик, – вспыхнул Кари. – Никогда не служил я у него, пора бы тебе запомнить! Я с самого начала был с Хельгом. Пока Хререк со своими готами возле Новагорода кругами ходил да войти не решался, мы сразу в Изборске сели. А это была кривичей земля, и она стала нашей.

– Так ты из варягов, – удивился Гарун. – А говоришь, что русский.

– Ты ничего не понимаешь! – замахал руками заметно подвыпивший Белов. – Мы, дулебы, поляне, древляне, – все славяне, северная ветвь скифского народа. Кари – совсем другое дело. Его отец, Алв Хнув, был конунгом у короля Норвегии Хараальда Косматого. В то время король Хараальд правил уже половиной Скандии, потому что удача была на его стороне. В нашем деле удача – это главное. Отцом Алва был Кари из Бердлы, который был дядей Улфу, который был отцом Грима, который был отцом нашего Эгля. В честь деда Алв назвал своего сына Кари. Кариславом его уже кривичи, на свой славянский лад, прозвали. А здесь второе имя Бердлин добавили, так как его род из села Бердлы.

– А как же Святая Русь? – удивился Гарун. – Я всегда думал, что славяне и есть Русь.

– Это потом, – заворочал языком Белов. – При князе Владимире славяне обрусели, а русичи ославянились. Их тогда немного осталось, потому как многие в поход ушли и обратно не вернулись. А при князе Ингваре славяне землю пашут да зверя промышляют. А русские, варяги служивые, торговлю ведут да дань собирают. Так-то вот! Ну, что, еще по одной? – он разлил водку по стопкам.

– А под пельмени останется? – спросил Кирога.

– Останется, не переживай ты так, – успокоил Кари.

– Как, еще и пельмени будут? – воскликнул Гарун, ощупывая тугой живот.

– Надо питаться, пока кормят, – объяснил Кари. – Неизвестно, когда еще раз получится так вкусно поесть. В походах, бывало, по два-три дня постились. Зато уж потом… Ну, поехали?

Опрокинув стопку, дулеб закрыл глаза и откинулся к стене. Кари дотянулся до вазы и задумчиво отправил в рот полную ложку черной икры.

– Ты сам-то, Гарун, какого роду-племени будешь? – лениво спросил он, заедая икру долькой лимона.

– Ну, сейчас я в Москве живу. Точнее, жил, – смутился Гарун. – А родом я с Кавказа.

– А, – протянул Кари. – Лезгин, значит.

– Не, – мотнул головой Гарун. – Аварец.

– Обрин? – неожиданно завопил Белов, отдираясь от стены. – Да я тебя, гада! – он вскочил, опрокидывая посуду. Правая рука дулеба лихорадочно шарила по бедру в поисках рукояти меча.

– Сядь! – властно приказал Кари. – Ты где находишься?

– Ты не понял, это же обрин, – рычал дулеб, ворочая налитыми кровью глазами. – Я не забыл, как он, как они всех моих родных, всех наших родичей под корень вырезали. И братьев моих, и сестер, – заревел он, утирая пьяные слезы.

– Когда это было! Знаешь, сколько веков уже прошло? – спросил Кари, незаметно делая знак Гаруну, чтобы тот пересел от разбушевавшегося дулеба.

– Это для тебя века прошли, – заплетающимся языком возразил Белов. – А я этих гадов хорошо помню. Как они избу подожгли и малых детей в огонь покидали, а потом всех стариков пиками перекололи… – дулеб покачнулся и опустился на скамейку.

– На вот, лучше выпей, – Кари наполнил квасом самый большой кубок и придвинул. – А про них забудь. Давно все обры сгинули и следа от них не осталось.

– Правда, что ли? – удивился Белов. Он жадно припал к кубку и одним духом вытянул содержимое.

– Саток, – обратился он к индейцу. – Ты – самый честный человек в обеих Америках. Скажи мне, сагамор, правда, что обров больше нет?

– Правда! – серьезно подтвердил индеец.

– Тогда это кто? – дулеб показал на Гаруна.

– Это Гарри, наш новый дивер, – спокойно ответил Саток.

– А он не обрин? – закрывая глаза, спросил Белов.

– Нет, не обрин, он москвич, – сказал Кари и погладил дулеба по голове. – Ты поспал бы лучше. Завтра рано вставать. Спи давай. Я покараулю в дозоре. Сейчас моя очередь.

– А, москвич, – сонно протянул Белов. – Как там Иван Васильевич, грозный царь поживает? – он со стуком уронил голову на стол и захрапел.

Глава 14

Кирога быстро смахнул черепки под стол и наполнил кружки квасом. Кари поднял свою кружку и дружески положил руку на плечо напрягшегося Гаруна.

– Выпей квасу, друг, и постарайся понять, – медленно проговорил русич, глядя в заледеневшее лицо аварца. – В прошлом Белов был дулебом из шестого века. Дулебы основали могучий союз племен. Бозич, великий князь, объединил земли от Днепра до Карпат. Это он открыл путь из варяг в греки. Тысяцкий Вышата с конным войском погулял по южным землям, по следам Атиллы. Дулебы готовились всерьез тряхнуть империю, ради славы и добычи. Ранняя смерть Бозича обрушила их планы. Потом началась борьба за власть. Дулебы перестали играть главную роль. Союз распался. Потом пришли обры. Земли дулебов оказались на их пути. Закаленные в походах кочевники легко справились с народом, который селился родами в небольших городках. Белов из своего рода один уцелел. Обры ушли дальше. Паренька подобрали торговые кривичи, которые возвращались на север окружным путем. Купцы подкормили мальца, а потом продали хазарам. Там он сделался табунщиком и выучился хазарской верховой езде. Он и сейчас может сутками сидеть в седле. Для меня это история трехвековой давности, про тебя и говорить нечего. Но Белов – другое дело. Когда он выпьет лишнего, как сегодня, у него просыпается родовая память. Что для нас история, для него – как вчера. Постарайся понять и не суди строго парня, оставшегося с малых лет без роду-племени. Ты кавказец, ты должен знать, как трудно жить человеку без жгучего чувства принадлежности к роду. А от хазар он все равно сбежал, – внезапно развеселился Кари. – Эй, Белый! Ты зачем от хазар сбежал?