Пол Андерсон - Ради славы Вселенной Страница 64

Лицо Торбена было мокрым от крови и пота, кожа — холодной, а дыхание — слабым и прерывистым. Он был в шоке. Нужно поскорее поднять его наверх!

Лисса обвязала его под мышками импровизированной веревкой и крикнула:

— Все в порядке, Медноруд! Поднимай!

Хватит ли у сузаянца сил? Если не хватит, ей придется просить помощи по рации и дожидаться здесь спасательной партии. Сможет ли она продержаться до ее прибытия — неважно. Сейчас женщину беспокоила одна мысль: если Медноруд уронит Хебо, не сорвутся ли они в пропасть вдвоем — она и Торбен?

Но ничего подобного не случилось. Каким-то чудом Медноруд сумел вытащить потерявшего сознание человека, а потом помог выбраться Лиссе. Она поднималась очень осторожно, стараясь не ободрать голую грудь о камни.

Оказавшись наверху, несколько минут она лежала неподвижно, загнанно дыша. Потом встала и увидела, что Медноруд едва держится на ногах. ·

— Я отнесу его к спальникам, — пробормотала Лисса. — Ты сможешь дойти сам? Постарайся.

— Я… Могу… Помочь тебе его нести… Если нужно… — прошептал ее друг. — А что будем делать потом?

— Ну, потом… — фыркнула она, не удержавшись от смешка. — Потом мы согреем его своими телами.

Раздев Торбена догола, уложив его на спальник и укрыв вторым, они с Меднорудом прижались к раненому. Только тогда Лисса вызвала станцию Форхолт.

Голос, ответивший из браслета, был еле слышен сквозь треск помех:

— Мы немедленно высылаем медицинский флаер. Прибудем в течение часа. Постарайтесь продержаться.

— А что нам еще остается делать, — буркнула Лисса.

Она не могла просто лежать и бездействовать. Поэтому она принялась растирать спину Торбена, не забывая время от времени ослаблять, а потом снова затягивать жгут. Если начнется гангрена, хирургу придется ампутировать ногу. Потом, в клинике на Асборге, ее восстановят, но Лиссе не хотелось бы, чтобы Торбен прошел через такое испытание.

Сильный и выносливый мужчина пришел в себя еще до того, как прибыли медики, и, пока над ним работали спасатели, не отрываясь смотрел на Лиссу.

Той пришлось признать, что доктора действуют быстро и умело. Медицинский флаер завис над площадкой и спустил вниз платформу, оснащенную балансирами, которые не позволяли ей раскачиваться на сильном ветру. Медик принялся хлопотать над Хебо, как только раненый очутился внутри летательного аппарата.

— Вы сделали все правильно, миледи, — сказал врач. — Эта штучка спасла ему жизнь. Спасибо. Мы слишком любим старину Хебо, чтобы его потерять.

В комфортабельном флаере Лисса наконец смогла вымыться, переодеться и принять болеутоляющее. Она не обращала внимания на взгляды, которые бросали на нее все мужчины. Как же прекрасно было наконец согреться и заснуть бок о бок с Меднорудом.

Она проспала до самого Форхолта.

Директор базы сердечно поприветствовал их и предоставил в их распоряжение комнаты, где можно было передохнуть перед возвращением в колонию. Лисса с Меднорудом приняли любезное предложение и не вылезали из кроватей до самого полудня.

Спустившись к обеду, Лисса рассказала работникам станции о том, что произошло. Те сочувственно выслушали ее рассказ.

Когда женщина и сузаянец решили вернуться в свои комнаты, Медноруд спросил:

— Мы сможем утром навестить почтенного Торбена Хебо?

— Почему бы и нет? — ответила Лисса. — Я и сама собиралась это сделать.

— Вы хотите поговорить с ним наедине?

— Гм… — Она поняла, что имеет в виду Медноруд, и по ее коже пробежали мурашки. — Это зависит от того, в каком он состоянии.

40

Они прекрасно выспались, хорошо позавтракали и отправились в медицинский корпус.

Утро встретило их мелким серебристым дождиком и радостным щебетом птиц. Пройдя мимо дома, где люди отдыхали после рабочего дня, Лиса и Медноруд свернули за угол — и женщина остановилась как вкопанная при виде человека, который шел им навстречу. Почувствовав напряжение спутницы, сузаянец низко пригнулся, хотя ему мешали тугие повязки.

Подойдя ближе, человек остановился. Капли дождя сверкали в его черных кудрях; на лице с резкими чертами появилась улыбка.

— Добрый день, миледи, — поздоровался он. — Я давно ждал встречи с вами.

— Добрый день, Ромон Касперссон Сифелл, — официально ответила Лисса.

— Приветствую, почтенный Медноруд, — шутливо отсалютовал Ромон Сифелл.

— И я вас приветствую, — медленно произнес сузаянец, — хотя прежде мы не встречались.

— Я слышал о вас, видел ваши снимки. И я в восторге от ваших подвигов. Да разве есть кто-нибудь, кто не слышал бы о вас — и на Асборге, и на Фрейдисе?

Лисса сомневалась, что Ромон действительно испытывает к ней и Медноруду те теплые чувства, которые он так старательно демонстрировал.

— Я не знала, что вы здесь, — сказала она.

— Я часто бываю на Фрейдисе, миледи, — ответил он. — Мой Дом вложил много средств в компанию «Венусберг Энтерпрайзис». И мы, конечно, отслеживаем, куда уходят наши инвестиции. Отслеживаем не только по сводкам и отчетам.

— Значит, вы — наблюдатель, — кивнула она.

— Один из наблюдателей. Пожалуй, главный из них. Я имею достаточное техническое образование, к тому же успел побывать на многих планетах и с самого начала работал с капитаном Хебо. Я первый представил его финансистам, будущим инвесторам. Признаться, мне не пришлось долго их уговаривать.

— Вы всегда на высоте.

Ромон снова улыбнулся.

— «Доброе дело в греховном мире»!

Наверняка то была цитата, но Лисса не сумела уловить смысла архаичных слов.

— Признаюсь, я забочусь и о своих интересах, не только об интересах моего Дома. Я надеюсь хорошо на этом заработать, а большой бизнес, как вы сами понимаете, требует сил и времени.

— Похоже, весть о нашем спасении облетела всю планету и даже донеслась до членов правления.

— Конечно! Я очень рад, что в эти дни как раз оказался на Фрейдисе.

Неожиданно его голос задрожал:

— И… Как я счастлив, что вы уцелели! Даже древние поэты не смогли бы передать, что я чувствую…

Потом лицо его снова стало непроницаемым.

— Я вылетел сюда, как только узнал о случившемся.

— Спасибо… вы очень добры.

— Вы, наверное, ходили навестить нашего товарища? — полюбопытствовал Медноруд.

— Именно, — кивнул Ромон. — Ему уже лучше.

Стоя под мелким дождем, Сифелл помолчал, прежде чем продолжить:

— Я хотел повидать вас троих и от всего сердца пожелать вам удачи.

Его голос вновь звучал ровно и холодно.