Колин Гринлэнд - Вернуть изобилие Страница 64

— Ты говоришь, полиция не может преследовать нас здесь, капитан?

— Нет, — отвечала Табита, роясь в шкафу в поисках шнура всенаправленной антенны. Все, что она нашла, были только огнеупорные прокладки.

— Даже эладельди?

Табита была убеждена, что кусок шнура у нее где-то есть. Она была даже уверена, что видела его сегодня. В нетерпении она вывалила на пол все прокладки. Они мягко ударились о пол и покатились в разные стороны.

— Даже они, — ответила она.

Табита заползла в шкаф и нырнула глубоко внутрь. Она чувствовала взгляд Могула, прикованный к ее ягодицам. Думай, что делаешь, Джут, велела она себе. На минуту она забыла, что искала.

— А капеллийцы?

Признав свое поражение, Табита вылезла из шкафа:

— Ну, как сказать, — она стряхивала в рук пыль, — капеллийцы…

Девушка подняла глаза и встретилась с его глазами. Они пожирали ее с бесконечной мягкостью. Табита почувствовала, что ей стало жарко.

— Капеллийцы ведь могут все что угодно, так? — коротко ответила она, опустив глаза и с силой отряхивая колени брюк. Все, что она могла видеть, — это его лицо, их лицо. Сегодня у него были усы. Табита так и не разобралась, как они проделывали этот трюк с усами. Он все еще стоял там, терпеливо помогая ей. Нехотя Табита снова взглянула на него. Он подал ей огнеупорные прокладки, аккуратно уложенные стопкой.

Он явно делал в отношении нее успехи, Табита не могла этого отрицать. Он преподносил ей неожиданные мелкие подарки, притаскивал тарелки с крабами и имбирем, соте, приправленным пастернаком, как раз в те минуты, когда она умирала от голода, но сама мысль о готовке вызывала у нее отвращение. От этого Табита злилась и замыкалась в себе, тем более от того, что сама хотела его. Она и могла бы получить его, но только не при Марко, болтавшемся рядом. Не то чтобы ей все еще был нужен Марко, просто она не могла от него отделаться.

А потом пропал лазерный сварочный карандаш, и Табита перевернула весь корабль вверх дном, разыскивая его.

И карандаш, и кусок шнура всенаправленной антенны Табита обнаружила в дорожном ящике Тэла. Сама она туда их явно не клала.

Увидев, что Табита нашла пропажу, птица окончательно рехнулась. Она бешено кружила вокруг, издавая звуки, похожие на бренчание электрогитары, а потом нырнула в ящик и спрятала голову под крыло.

— Шрити наогар Прекрасная Ноттамун! — жалобно кричал Тэл. — Никто не знает, какие беды я перене-е-с!..

— Ты брось мне морочить голову, птичка, — с угрозой в голосе сказала Табита. Неожиданно рядом оказался Могул, делая успокаивающие жесты. Но Табита не желала, чтобы ее успокаивали. Она с грохотом захлопнула крышку над головой пернатого воришки и повернулась, собираясь уходить. Выходя из трюма, Табита услышала, как он чирикает про себя. Это было точное воспроизведение стука осевого запора «Берген Кобольда», когда в его кристалле появляется дефект.

Табита отправилась выяснять отношения с Марко. Тот лежал на койке с книжкой комиксов.

— Он ничем не лучше своего хозяина, — заявила Табита в заключение своей речи.

Марко резко сел на койке, отбросив книжку. Она плавно опустилась на пол.

— Его — кого? Ты что, думаешь, он просто какая-то дрессированная домашняя птичка? Ты так ничего и не поняла? Он внеземлянин, черт побери, разумный внеземлянин, с ним надо иметь терпение, стараться понять его. А потом что ты имеешь в виду — я у тебя никогда ничего не крал. Назови что-нибудь. Хоть одну вещь, что я у тебя украл.

— Назови хоть одну вещь, которую ты не украл!

Хуже всего было то, что перегородка между их каютами была настолько тонкой, что Табита никак не могла забыть о его присутствии.

Когда она шла назад через трюм, атмосфера была наэлектризованной. Саския сидела на сундуке, обняв руками колени и мрачно созерцая брата, лежавшего в их гамаке и подчеркнуто ее игнорировавшего. Стенная роспись погибла. Кто-то размазал ее большими горстями масляной краски.

Тэл свешивался вниз головой с балки в проходе, продолжая петь:

— Никто не знает, какие беды я перене-е-е-е-с…

34

Отремонтировав все, что можно, и стремясь избежать общества остальных, Табита взяла за правило проводить долгие часы в ЭВА, привязанном к кораблю, общаясь со своим журналом. Забыв о своей обычной сдержанности, в этом полете она разговаривала с кораблем больше, чем когда-либо. В этом путешествии через царство действительности избранный ею товарищ был воображаемым. Когда люди, естественные и реальные или наоборот, слишком утомляют, лучшим другом может стать искусственный.

Табита надела костюм и открыла внутреннюю дверь переднего выхода правого борта. Шлюз был полон мусора: оберток от пищевых продуктов и помета попугая. Весь корабль напоминал свалку. Надо отметить, что вообще-то ничего нового в этом не было, только раньше это была свалка самой Табиты, болтавшаяся где-нибудь вблизи того места, где она ее оставила, и поэтому имеющая право на существование, естественная и почти незаметная. А теперь это была свалка, устроенная чужими людьми, неожиданная и навязчивая.

Табита открыла внешнюю дверь, закрепила на поясе трос и выскользнула в никуда. Мусор облаком вырвался вслед за ней. Какое-то время он будет честно вращаться по орбите вокруг корабля, а потом его поглотит реальность. Табита медленно направилась к носу «Элис Лиддел», где она могла сидеть на пустоте и следить за кабиной пилота. Если она увидит, как туда заходит Тэл, она засунет маленького мерзавца в клетку, и черт с ними, с отношениями между видами.

Привязной ЭВА в сверхпространстве и более удобен, чем в обычной космосе, но и имеет свои неудобства. Головокружение, если человек ему подвержен, все равно остается из-за псевдогравитации. В какую бы сторону ты ни вышел, через некоторое время все равно окажешься под кораблем, плывя навстречу бесконечному железообразному облаку, «образующему» «пол». Время от времени в окружающем тебя слепом отклонении появляются искажения, от которых волосы встают дыбом, странные смещения, с треском возникающие разрывы. Зато здесь нет перспективы, нет чувства РАССТОЯНИЯ, пугающей амплитуды пространства; нет бездонных заливов, в которых чувствуешь себя ничтожным, нет удаляющихся звезд, смеющихся над тобой.

На корме Табита увидела Кстаску, он лежал метрах в пяти от кормы, греясь в зубчатой радиации нарушенной относительности; и девушка опять подумала — интересно, как реальность может отличить Херувима от смятой трубочки из-под чая. С того первого раза, когда они вместе выходили наружу, они в основном старались не замечать друг друга, как соседи, у которых слишком маленькие садики.