Бернард Вербер - День Муравья Страница 65

Но пока этот крестовый поход в основном наносит ущерб мелким животным в округе. В среднем колонна поглощает по четыре килограмма мяса насекомых в день.

Не говоря о разоренных гнездах.

Если в деревнях заранее узнают о приближении крестового похода, то они предпочитают присоединиться к нему, а не подвергаться грабежу. Поэтому ряды крестоносцев регулярно пополняются.

Когда они покидали Асколеин, их было всего две тысячи триста. Теперь их уже две тысячи шестьсот, в массе своей это муравьи всех цветов и размеров. Даже численность воздушного флота восстановилась. Теперь в нем двадцать два жука-носорога плюс триста воинов пчелиного легиона плюс семейство из семидесяти мух, которые беспорядочно летают туда-сюда. Итак, крестовый поход снова насчитывает примерно три тысячи особей.

В полдень жара стала невыносимой, и они остановились на привал.

Все устраиваются в тени на импровизированную сиесту среди корней большого дуба. 103-й решил этим воспользоваться и выполнить пробный полет. Он просит пчелу прокатить его на спине.

Опыт длится недолго. Из пчелы получается никудышный скакун: она слишком сильно вибрирует. В таких условиях невозможно прицелиться и произвести выстрел кислотой. Ну и ладно. Пчелиная эскадрилья полетит без всадников.

В укромном уголке 23-й снова разводит свою пропаганду. На этот раз ему удалось собрать гораздо больше слушателей, чем в прошлый.

Пальцы — наши боги!

Присутствующие хором подхватывают деистский лозунг. Муравьи одновременно и увлеченно испускают один и тот же феромон.

А как быть с крестовым походом?

Это не крестовый поход, а встреча с нашими господами.

Чуть дальше 9-й проводит агитацию совсем другого рода.

Собравшимся вокруг муравьям он скармливает ужасную историю о том, как Пальцы за несколько секунд утащили целый Город. Все с содроганием слушают его.

Еще дальше расположился 103-й, он ничего не рассказывает. Он слушает. И систематизирует то, что рассказывают о Пальцах насекомые других видов, пополняя свой зоологический феромон.

Одна муха докладывает, что десять Пальцев гнались за ней и пытались раздавить.

Пчела говорит, что оказалась в плену прозрачного стаканчика, а снаружи над ней глумились Пальцы.

Майский жук уверяет, что врезался в какое-то розовое и мягкое животное. Возможно, это был Палец.

Сверчок рассказывает, что его заперли в клетке, кормили салатом, а потом отпустили. Его тюремщиками, разумеется, были Пальцы: пищу ему приносили розовые шары.

Красные муравьи утверждают, что всадили свой яд в розовую массу, и та тут же убежала.

103-й педантично заносит все эти свидетельства в зоологический феромон о Пальцах.

Потом, когда жара спадает, муравьи пускаются в путь.

Крестовый поход идет вперед, по-прежнему вперед.

120. ПЛАН БИТВЫ

Летиция спешит смыть с себя нечистоты метро. Она предложила Мелье посмотреть в гостиной телевизор, пока она примет ванну.

Тот удобно устроился на диване и включил телевизор, а Летиция, погрузившись в воду, снова почувствовала себя рыбой.

Сосредоточенность, задержка дыхания. Она размышляет о том, что у нее есть веские причины ненавидеть Мелье и столь же веские причины быть ему признательной за своевременное вмешательство. Счет по нулям.

А в гостиной Мелье смотрел любимую передачу с радостной улыбкой ребенка перед любимой игрушкой.

— Итак, мадам Рамирез, вы нашли решение?

— Э… Четыре треугольника из шести спичек — это я хорошо себе представляю, но шесть треугольников и шесть спичек — этого я совсем не представляю.

— Вам не на что жаловаться. «Головоломка для ума» вполне могла предложить вам выстроить Эйфелеву башню из семидесяти восьми спичек… (Смех и аплодисменты.)… но наша передача предлагает вам всего лишь построить шесть маленьких треугольников из шести маленьких спичек.

— Я беру джокер.

— Хорошо. Вот вам в помощь еще одна фраза: «Это как капля чернил в стакане с водой».

Появилась Летиция в простеньком халате и с полотенцем на голове. Мелье выключил телевизор.

— Я очень благодарна вам за вмешательство. Вот видите, Мелье, я оказалась права. Самый страшный хищник — это человек. Мой страх вполне обоснован.

— Не будем преувеличивать. Это всего лишь мелкая шпана.

— Мне все равно, кто они, простые безработные или убийцы, это ничего не меняет. Люди хуже волков. Они не могут справиться с низменными инстинктами.

Жак Мелье промолчал и подошел к террариуму с муравьями, который молодая женщина переставила на видное место прямо посреди гостиной.

Он поднес Палец к стеклу, но муравьи не обратили на него ни малейшего внимания. Для них это была всего лишь тень.

— Они снова ожили? — спросил он.

— Да. Из-за вашего «вмешательства» погибло девять десятых, но королева выжила. Рабочие заслонили ее собой и таким образом защитили.

— У них странное поведение. Не как у людей, нет, но… странное.

— В любом случае, если бы не убили еще одного химика, я бы до сих пор гнила в вашей тюрьме, и они бы все умерли.

— Нет, вас все равно бы освободили. Экспертиза показала, что раны братьев Сальта и остальных погибших не могли быть нанесены вашими муравьями. У них мандибулы слишком короткие. Я поспешил и действовал неразумно.

Ее волосы уже подсохли. Она снова вышла и вернулась, одетая в белое шелковое платье, украшенное нефритом.

Держа в руках кувшин медовухи, она отчеканила:

— Это следователь приказал отпустить меня, теперь вам легко говорить, что вы уже убедились в моей невиновности.

Он возразил:

— Но у меня же были серьезные улики. Вы не можете отрицать факты. Муравьи на самом деле явились ко мне ночью. Они на самом деле убили мою кошку Марию-Шарлотту. Я видел их собственными глазами. Конечно, братьев Сальта, Максимилиана Мак-Хариоса, супругов Одержен и Мигеля Синьераза убили не ваши муравьи, но все же это были муравьи. Летиция, я еще раз повторяю, мне всегда была нужна ваша помощь. Поделимся соображениями. (Он проявлял настойчивость.) Эта загадка притягивает и вас, и меня. Будем работать вместе, вдали от юридических механизмов. Я не знаю, кто этот Гамельнский флейтист, но он гений. Его надо обезвредить. В одиночку я этого никогда не смогу, но с вами и вашим знанием муравьев и людей…

Она прикурила длинную сигарету, вставленную в мундштук. Она размышляла. А он не умолкал:

— Летиция, я не герой детектива, я обыкновенный человек. Поэтому мне случается ошибаться, спускать дело на тормозах, сажать невиновных. Я знаю, это грубая небрежность. Я сожалею и хочу исправиться.