Бен Бова - Орион (Орион - 1) Страница 65

Дал, успевший собрать вокруг себя оставшихся в живых соплеменников, первым прекратил преследование и занялся тушением пожара. Краем глаза я заметил Аву, призывавшую меня присоединиться к ним. Но я уже не мог остановиться. Я бежал к пещерам, где, по моему глубокому убеждению, находилось логово Аримана, организатора и вдохновителя коварного кровавого набега. Я чувствовал, что должен найти и убить его, как только что убивал его сторонников.

У подножия утесов было тихо и темно. Шум и огни сражения остались позади. Я остановился и прислушался. До меня доносилось тяжелое дыхание по меньшей мере пяти воинов, судя по всему намеревавшихся взять меня в кольцо. Я продолжал двигаться, делая вид, что не замечаю их присутствия. Но в тот момент, когда они разом бросились на меня, я резко повернулся вокруг своей оси, действуя древком копья, как косой. Удары по ногам сделали свое дело. Трое нападавших рухнули на землю. Пронзив копьем грудь одного из оставшихся на ногах воинов, я голыми руками свернул шею его лежавшим на земле товарищам, тогда как последний кинулся бежать со всех ног, не думая уже ни о чем, кроме спасения собственной шкуры.

Я подобрал с земли три копья и направился к ближайшей пещере.

Рычание пещерного медведя несколько охладило мой пыл, но именно оно и спасло мне жизнь. Если бы зверь напал бесшумно из темноты, едва ли я имел бы хоть малейший шанс устоять против его могучих клыков и лап. Для меня он бил только животным, защищавшим свою берлогу. Я не испытывал ненависти к нему, подобно той, какую чувствовал по отношению к раскрашенным "демонам", напавшим на наш лагерь. Но и выбора у меня не было. Мне оставалось только убить или быть убитым. Стоит ли говорить, что я предпочел первый вариант? Мне повезло. Два моих копья, брошенных одно за другим, попали в цель. Одно из них, по-видимому, пронзило сердце зверя, поскольку он умер почти мгновенно. Перебравшись через тушу животного, я вошел в пещеру.

Оказавшись в полной темноте, я остановился. Ариман прятался где-то поблизости. Я почти физически ощущал его присутствие. Возможно, он и натравил на меня пещерного медведя, как в свое время приказал крысам перегрызть горло беззащитной Ареты.

Без колебаний я направился в дальний конец пещеры. Зрение было совершенно бесполезно в царившей здесь кромешной темноте. Приходилось двигаться на ощупь. Внезапно яркая вспышка света ослепила и почти парализовала меня. Удар тяжелым предметом по голове довершил остальное.

Рухнув на каменный пол, я потерял сознание.

30

Вначале я почувствовал могильный холод и, открыв глаза, обнаружил, что нахожусь в ледяной пещере. Мерцающий бледно-голубой лед окружал меня со всех сторон. Ледяные сталактиты, свисавшие с потолка, придавали обстановке фантастический, ирреальный вид. Судя по всему, мы находились где-то глубоко под землей. Лучшего места для убежища Князя Тьмы, наверное, невозможно было и придумать. Ариман сидел позади огромного пня, который он использовал вместо стола или, может быть, алтаря. Поверхность пня была настолько тщательно отполирована, что в ней, как в зеркале, отражалось его темное, грубое лицо, толстая шея и широкие плечи.

Я принял сидячее положение, прислонившись спиной к ледяной стене. Голова гудела. Проделав несколько дыхательных упражнений, я заставил свою кровь циркулировать быстрее и попытался расслабиться. Боль медленно начала отступать. Взор Князя Тьмы был направлен на полированную поверхность импровизированного стола, словно в глубине его он мог видеть вещи, недоступные взору простого смертного. Я слегка пошевелился. Мои руки и ноги остались свободны, и, судя по тому как мой организм реагировал на команды головного мозга, я не получил серьезных внутренних повреждений.

Ариман поднял голову и устремил на меня грозный взгляд. На этот раз он предстал передо мной, облаченный в странный металлический костюм, украшенный драгоценными камнями, весьма напоминавший скафандр космонавта. В пещере было достаточно светло, хотя я не заметил здесь ни одного источника света. Казалось, слабое сияние исходило прямо из стен и потолка пещеры.

- Биолюминесценция, - объяснил Ариман хриплым, больным голосом, заметив мой недоумевающий взгляд.

Я машинально кивнул скорее для того, чтобы проверить, как функционируют мои шейные позвонки, нежели реагируя на его слова.

- Твои люди быстро потушили пожар, - сообщил он. - Зерно было еще слишком сырым. Мне следовало бы подождать еще неделю, тогда я добился бы успеха.

- Откуда вы взяли воинов? - поинтересовался я.

Самодовольная улыбка пробежала по его лицу.

- Это было совсем не сложно. Среди людей всегда найдутся желающие убивать и грабить. Странное понятие о доблести, но что взять с этих ублюдков? На их взгляд, связка отрубленных голов самый весомый аргумент в любом споре.

- Но ведь именно вы соблазнили их совершить набег.

- В этом не было необходимости. Убийство - неотъемлемая часть их жизни, оно у них в крови.

- Вы начинаете повторяться, - заметил я. - Кажется, дело идет к тому, что и здесь вы потерпите очередное фиаско. Скажите откровенно, вам не надоели вечные неудачи?

- Да, ты что-то такое говорил. По твоим словам, мы встречались уже дважды.

- Неужели вы не понимаете, что обречены, Ариман? Не в ваших силах затормозить прогресс человечества.

Движением руки он заставил меня проглотить конец моей нравоучительной сентенции.

- Однако ты самоуверен, Орион, - заметил он глухим голосом. - У тебя нет ни малейшего сомнения в своей победе. Тем хуже будет для тебя, когда настанет время подводить итоги.

- Ормузд...

Ариман презрительно осклабился.

- Ормузд - даже не настоящее имя того, чьим холопом ты, по сути дела, являешься. Впрочем, о чем тут говорить! Ормузд и Ариман не более чем условные образы, доступные для убогого сознания людей.

Все разраставшийся во мне гнев заставил меня забыть об осторожности.

- Я знаю достаточно, чтобы понять вашу цель, - выпалил я.

- По-моему, я и не скрываю, к чему стремлюсь! - небрежно бросил Ариман. - К сожалению, мне потребуется больше времени, чем я рассчитывал. Я не остановлюсь ни перед чем. Пусть Ормузд бьется над сохранением континуума. Мне нечего терять, ты понимаешь это, Орион? Мне нечего терять!

Его красные глаза, казалось, готовы были испепелить меня. Я чувствовал силу его гнева, его ненависти и чего-то еще, чего я не мог точно определить. Может быть, это была скорбь, вечная, непреходящая скорбь, страшная в своем нечеловеческом величии?

- Вы никогда не добьетесь своего, - резко заявил я. - Что бы вы ни делали. Ваша песенка спета.

- Неужели? - с иронией осведомился он.

- Вы обречены, - упрямо повторил я. - Никому не дано остановить прогресс человечества.