Сергей Калашников - Четвертая дочь императора Страница 66

— Побегу в госпиталь. Сменю Нинку. Буду поздно, ложись без меня. Варя фыркнула, наблюдая ошеломленный Гошкин вид.

— Ну, ты попал. — И тут же изменила тон. — Не огорчай ее, пожалуйста.

За обедом ни Нины, ни Ри не было. Остальные сестрички, одетые каждая в свою форму, весело щебетали, обсуждая общих знакомых, новости, расспрашивали отца и мать о вещах, Гошке неведомых. А он размышлял о Ри. Вот чертовка! Что знает обычаи Земли, которые здесь не у всех в ходу, это ладно. Но его просчитала как! Он и сам не знал еще, а она уже колечки заказала и предупредила ювелира, кто за ними придет.

Собирался за обедом испросить у родителей руки их дочери, и вечером при всех обручиться, а уже все. Окольцован. И покинут. Буднично и безэмоционально. Погулять, что ли еще по городку? А то мысли разбредаются. Возникает чувство предопределенности, обреченности даже. Надо как-то прийти в себя и что-то о себе понять.

Бродил по улицам. Все они выходили к госпиталю, огромную ухоженную территорию которого огибала дорога, ведущая к станции. Между деревьев виднелись невысокие лечебные корпуса, с другой стороны брусчатой мостовой — домики горожан. Тут и типовые, и уникальные постройки. Все стили и эпохи. На столичном острове вообще многое сохранилось в том разнообразии, к которому он больше привык. Унификация не слишком затронула эти места. Немноголюдно. Пару раз у него попросили помощи. Снять с дерева котенка и переставить в доме шкаф. Не сразу сообразил — он же надел дворницкую куртку, что у него еще с Хаммасу. Штатскую-то так и не собрался почистить. Ну да, дворника всегда первым вспоминают, если что-то нужно.

А голова не варила. Смотрел, любовался, подмечал любопытные детали или архитектурные удачи. Так, без единой идеи и направился назад. Очень уж все стремительно произошло. А для разработки какой либо версии данных катастрофически не хватало. Он не видел эту девушку три года, и, после нескольких часов общения женился. А тогда, в день его прибытия, вообще обменялись всего несколькими десятками фраз.

Когда вернулся в усадьбу, засек, что хозяин собственноручно завершает работы по продолжению одной из благоустроенных тропинок. Гравий и песок забрасывает в неглубокую траншею, огороженную бордюром из пиленого камня. На дне угадывается уже подготовленная подушка из крупной гальки, а сейчас идет укладка покрытия и его уплотнение. Включился в работу — дело знакомое. Показалось, что император его вмешательством недоволен. Даже пробурчал что-то насчет того, что некоторые дела стоит делать самому, без слуг и помощников.

Ну и пожалуйста. Сам, так сам.

Ри действительно вернулась поздно. Забралась под одеяло, ткнулась носом в плечо и молча лила слезы.

— Наверное, в детстве недоплакала. — Решил Гошка. И не стал домогаться. Он что-то, опять… не того.

Утром его молодая жена «все объяснила». Оказывается люди, принадлежащие высшему кругу, раз в год одну смену отрабатывают санитарами в этом самом госпитале. Там лежат те, кто уже никогда не выздоровеет. В основном инвалиды войн. Не все, конечно, а нуждающиеся в присмотре медиков. Она первый раз там побывала. Не то, чтобы судна и утки, для этого у нее квалификация недостаточна. Помочь больному пройти на процедуры, пыль протереть в палатах, цветы полить, письмо написать или прочитать. И так ей стало ужасно от вида человеческой немощи, что теперь она…. Ну, в общем, надо, чтобы пациентов там не прибывало.

Посмотрела на Гошку, словно впервые увидела.

— Они много говорят о сражениях, вспоминают командиров. Тебя ни один не вспомнил.

— Так знакомцы мои все служат, может, кто и в запас ушел, но, вроде, никто не калечился.

— Тупица! Ведь именно ты ими командовал! — Ри принялась расстегивать халатик, и стало ясно, что с рефлексами у него все в порядке, а завтрак они пропустят.

После обеда Ри секретничала с отцом, а Гошке принесли толстые альбомы с фотографиями и рисунками военных кораблей других стран. Тщательно иллюстрированный путеводитель по вооруженным силам государств возможного противника с описаниями, техническими характеристиками. Сведения о флотах, местах базирования, последних походах и боевых действиях. Планы, карты, схемы маневрирования. Тут он и свои художества обнаружил. Ужас, сколько всего. Ни в жизни не запомнить. И впечатление удручающее. А если это все на них попрет?

И намёк на то, что период, выделенный для отдыха и развлечений, закончился, воспринял со смирением. Уже стемнело, когда пришла жена. Вместо сна им выпадала дорога. Ри нужно было уезжать. Позвала с собой. Прекрасно. Его дело — переезжать с места на место, так что вдвоем и отправятся.

— Мы три раза в год все вместе собираемся на три дня. Потом в доме только прислуга, — объяснила Ри, пока они укладывали вещички. — Мама часто здесь бывает, остальные тоже наведываются, но случайно и непредсказуемо. Нинка теперь долго не появится. А остальные в начале зимы съедутся на мамин день рождения.

— А это чей был?

— Наш. Совершеннолетие.

Сели в коляску, прижались друг к другу и прикрылись полостью. Летом в этих широтах ночи прохладные. Перед тем, как заснуть Гошка очередной раз подумал, что после своего появления в этом мире он постоянно словно находится под властью рока, несущего его от одного события к другому. Рок не слишком злой, да и события, не сказать, чтобы трагические, но крепнет впечатление, что он действует по сценарию, написанному твердой рукой, руководимой буйной головушкой неисправимого фантазера.

Глава 29

В порт Сайфет прибыли за час до отхода пакетбота. Возница вручил узелок с мамиными пампушками, потрепал Ри по макушке, и уехал. Багажа у них — рюкзачок да чемоданчик. Оба в спецовках обывателей. Ехали третьим классом. Гошка было воспротивился, хотел взять каюту, но был остановлен простым аргументом: «Я на работе».

Так что сидели на лавках среди множества народу. На палубе ветрено, дождик моросит. А тут, в общем салоне, капризничают или носятся дети. Под лавкой скулит собака. Старикан поучает молодуху, как надо ребенка держать при кормлении грудью. Но вентиляция работает исправно, ни вони, ни сквозняков. Группа молодых парней куда-то едет, Ржут время от времени. Попытались вовлечь Ри в свой круг общения, и она перешла на лавку в их стороне. Вернулась нескоро.

Гошка рассеянно поглядывал на окружающее и катал в голове мысли. Вот, ни с того, ни с сего, как это уже не раз происходило с ним на этой… Посейдонии, он вдруг сделался мужем принцессы. Причем, кажется, наследующей трон Империи. Умной, коварной, чертовски соблазнительной, расчетливой и влюбленной в него… определенно. Он к ней тоже хорошо относится. И, что интересно, именно так он относится только к ней, испытывая к остальным представительницам прекрасной половины человечества самые искрение исключительно дружеские чувства.