Алексей Кудашев - Ледяной остров (в сокращении) Страница 66

Алексей Петрович временами украдкой посматривал на Сорокина. После ночного случая на улице Винокуров посоветовал поручить Сорокину дело, которое могло заинтересовать его хозяев. Трофимов догадался, чего хочет капитан. Поэтому он откомандировал Сорокина в объединение Приморнефть, на промыслах которого испытывались снаряды для беструбного цементажа скважин. Но Сорокин или заподозрил что-то, или не желал рисковать после ночного нападения Атамана. Люди Винокурова напрасно следили за каждым его шагом. По предложению Сорокина в снаряд было внесено несколько конструктивных изменений, благодаря чему он стал работать безотказно.

Но сознание того, что рядом притаился враг, продолжало мучить Трофимова. Исподтишка он наблюдал за своим другом, ловил каждое его движение.

- Ты не рассказал мне, Илья, как работает новый цементировочный снаряд,-спросил Трофимов.

- Очень хорошо. Зацементировали десять скважин, и все удачно.

- Герметичность?

- Полная.

- Это просто замечательно!-Трофимов закурил папиросу.

- Ну конечно, экономится столько металла.

- И время.

- Да, и время.

Охотники долго молчали, вдыхая пьянящие запахи леса, полевых цветов.

- Я, пожалуй, подамся к Трясучим плавням,-Сорокин остановился у еле заметной тропинки, уходившей в сторону от озера, выжидательно посмотрел на остальных мужчин.- Желающие составить компанию есть? Там в это время всегда много уток.

- Я с вами, Илья Тимофеевич, если не возражаете. Люблю бродить в камышах,- инженер из лаборатории свернул на тропинку.

Вскоре высокая трава почти скрыла Сорокина и его спутника.

- Виктор Николаевич, ты говоришь, что у ПБУ-8 плохая устойчивость?

-Да.

- А если убрать башню магазина? Это улучшит дело?

- Конечно. В ней-то вся и беда.

- Мы так и сделаем. И у нас будет великолепная подводная буровая.Трофимов спрыгнул на прибрежную осыпь.- Вот смотри,- и он палкой стал чертить схему.- Башня нужна нам для обсадных труб. Но мы будем цементировать морские скважины без труб, они не нужны. И этим мы устраним второй недостаток ПБУ-8.- Отложив в сторону ружья и позабыв об охоте, инженеры, словно маленькие дети, разрисовывали голую землю. Проходили час за часом, а они все возились.

Таня Березина, возвращаясь с Королевым берегом, громко расхохоталась, увидев двух взрослых мужчин, ползающих на четвереньках. На ее смех они даже не подняли голов. И только когда она приблизилась к самой осыпи, Трофимов неожиданно закричал:

- Не подходи, чертеж испортишь!

- Какой чертеж? Ах, вы решили в классики поиграть. Похвально для вашего возраста. Между прочим, в детстве я тоже занималась этим делом.

Но шутка не имела успеха. Мужчины были серьезны. Таня умолкла.

Григорий Иванович ни о чем не расспрашивал инженеров.

Он спокойно снял ягдташ, ружье и, усевшись на пригорке, закурил трубку. Таня же, как любопытный ребенок, ходила вокруг, рассматривая исчерченную прибрежную землю.

- Нoвoявленные архимеды,- наконец сказала она, отойдя к геологу.

- Садись, Танюша, снимай свое ружье,- Геолог подвинулся к краю разостланного плаща, уступая место девушке.

- Григорий Иванович,- крикнул Трофимов,- нет ли у вас чистой бумаги?

- Никакой нет, Алексей Петрович.

- А у тебя, Таня?

- Я сумочку оставила у костра.

- А, черт! Придется идти в лагерь.

В это время из лесу вышел увешанный охотничьими трофеями Родионов, а при нем, к счастью, оказалась записная книжка.

- Алексей Петрович, разреши, я скопирую чертеж.-Дубравин взял из рук Родионова записную книжку.

И не успели инженеры выкурить по папироске, как Виктор уже все закончил. Сличив копию эскиза с оригиналом. Алексей Петрович ногой уничтожил чертеж на земле.

- Ну пошли, товарищи, а то можно с голоду умереть. Там, наверное, Танина утка уже сварилась.-И перекинув ружье запину, Алексей Петрович широкими шагами направился вдоль озера. Следом, весело переговариваясь, двинулись остальные- От лагеря вместе с дымом доносило вкусный запах пищи.

- Где же дичь? - встретил охотников старший Дубравин.

- Вот она! - Трофимов торжественно потряс над головой записной книжкой.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Новый шифр радиопередач Краузе и Кларка был получен, и управление госбезопасности контролировало теперь не только каждый шаг Краузе, но и следило за радиоперекличкой.

Потеря направленного передатчикa вынудила шпионов реже прибегать к связи через эфир. Винокуров понимал, что Кларк постарается снабдить своего агента новым аппаратом. Можно было, конечно, кончать эту игру, но капитану хотелось раскрыть связд Краузе с его агентурой. По всей видимости, эта агентура была малочисленной.

Краузе вел себя очень осторожно. Винокуров понимал, что совершенная ими где-то ошибка при поисках направленного передатчика напугала шпиона.

После поездки на Лесные озера Сорокин-Краузе уже несколько дней отсиживался дома. На работе вел себя безукоризненно, помогая Родионову в последних расчетах. Из Проектного отдела он спешил домой, никуда не заходя. Лишь иногда свврачивал к Приморскому бульвару и усаживался в тени кипарисов и эвкалиптов. Но и тут в его поведении нельзя было усмотреть ничего подозрительного. Прекрасная погода, запах моря и цветущих деревьев, а главное, прохлада манили сюда многих. Посидев в одиночестве полчаса-час, Сорокин неизменно покупал газету и шел домой.

-Опять ничего,-разочарованно докладывал Мамедов Винокурову.

- Терпение, товарищ лейтенант,- невозмутимо отвечал Винокуров.

- Приготовьтесь,- сказал однажды капитан.- Ожидается норд. Думаю, что нам будет работа.

На следующее утро Приморск проснулся от завывания порывистого ветра. Море стонало. Ветер гнал с улиц последнюю пыль и мелкий песок. В воздухе метались сорванные листья.

К ночи ветер усилился. В десять часов вечера Краузе вышел из подъезда. Постояв на тротуаре и не заметив ничего подозрительного, он не спеша направился к автобусной остановке, у которой одиноко стояла женщина, прикрывая от ветра бортом пыльника почти с головой укутанного грудного ребенка. Ребенок плакал и выгибался в одеяльце.

Краузе помог женщине сесть в автобус и вошел в него сам. Сквозь запыленные окна еще раз окинул взглядом пустынную улицу и убедился, что все спокойно. Через несколько остановок автобус опустел. На Чернокаменской Краузе вышел и, пройдя дворами на Нагорную улицу, сел в троллейбус. Так меняя несколько раз свой маршрут, он в конце концов очутился на юго-западной окраине города. Ветер гнул к земле деревья, безжалостно обдирал листву. Выли собаки, одиноко, в тоске надрывался ишак.

Садами Краузе вышел за город; петляя, спустился к Черной речке. Здесь, у воды, под нависшими скалами было тихо. Краузе сел на камень и долго прислушивался. Кроме свиста ветра в расщелине да бешеного шума рощи, стонущей под убийственным нордом, ничего не было слышно. Непроглядная темень поглотила окружающие предметы. Река, оправдывая свое название, казалась черной, в стремительном потоке ее тускло мерцали отражения одиноких звезд.