Тэд Уильямс - Город золотых теней Страница 66

Между ладонями незнакомца что-то дрогнуло, потом распахнулось отверстие — пустота еще более глубокая, словно тень, упавшая на воздух. Темнота дважды моргнула, и из отверстия выпорхнула другая белая фигурка, поменьше, похожая на птицу в той же мере, в какой незнакомец — на человека. Она спорхнула на плечо сима Ксаббу, посидела секунду, чуть подрагивая, как новорожденная бабочка с не обсохшими еще крылышками. Рени в ленивом недоумении смотрела, как фигурка птицы просеменила к уху Ксаббу — к той рудиментарной складке, что заменяла симуляции ухо, — и проверещала что-то, словно нашептала секрет. Потом птица вспорхнула и улетела.

Больший клок пустоты внезапно ожил. Вскочив, он хлопнул в ладоши:

— Уходите. Быстро.

— Но… — Рени опустила глаза. Ксаббу двигался. Рука его судорожно сжималась, точно пыталась поймать нечто улетевшее.

— Теперь ты сможешь взять его с собой. И прихвати это. — Незнакомец запустил руку в собственное тело и вытащил нечто, сияющее мягким янтарным светом.

Рени тупо глядела на него. Незнакомец нетерпеливо наклонился, взял ее за руку, разжал стиснутые пальцы и сунул в ладонь свой подарок. На мгновение Рени поразилась обыденности его призрачного прикосновения, потом глянула на то, что получила. Это был желтый кристалл о множестве граней.

— Что… что это? — Становилось трудно запоминать. Кто этот белый тип? И что она тут делает?

— Не спрашивай больше, — отрезала тень. — Иди!

Мгновение Рени смотрела в бездну, скрывавшую лицо. Что-то промелькнуло в памяти, но она не могла вспомнить, что именно.

— Бегите!

Она прижала к себе Ксаббу. Он был хрупок, как дитя.

— Да. Конечно. Выход.

Сад лопнул, как мыльный пузырь.

Вокруг была тьма. На мгновение Рени показалось, что она застряла при переходе, потом она вспомнила, что на ней шлем. Всхлипывая от боли, она подняла руку и откинула забрало.

Стало ненамного светлее — сплошная серость и черные вертикальные полосы. Потом до нее дошло, что полосы — это постромки упряжи. Она висела в воздухе, чуть покачиваясь. Обернувшись, она увидала, что Ксаббу висит рядом — настоящий Ксаббу, в реальном теле. Под ее взглядом он конвульсивно вздрогнул и поднял голову, пытаясь сосредоточить взгляд.

— Ксаббу. — Голос ее звучал приглушенно — она не вытащила наушники, но сил поднять руку еще раз уже не оставалось. Что-то надо было сказать ему, что-то очень важное. Рени мучилась, пытаясь припомнить, и чуть не сдалась, но тут до нее наконец дошло.

— Зови «скорую», — пробормотала она и рассмеялась тому, как странно это звучит. — Кажется, я умираю.

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Калифорнийские «мультибраки» стали законными.

(Изображение: две женщины и мужчина, все во фраках, входят в церковь.)

ГОЛОС: Собравшаяся возле церкви в Сан-Франциско толпа громко выражала свой протест, когда заключался первый только что узаконенный брак между несколькими партнерами. Вступающие в брак мужчина и две женщины заявили, что «сегодня великий день для людей, не довольствующихся традиционными отношениями между двумя личностями».

(Изображение: преподобный Пилкер на церковной кафедре.)

ГОЛОС: С этим согласились не все. Преподобный Дэниел Пилкер, глава фундаменталистской группы «Царствие сегодня», назвал новый закон «бесспорным доказательством того, что в Калифорнии уже можно попасть в ад с черного хода…»

Глава 12

Глядя сквозь зеркало

Пол сделал шаг вперед. Золотое сияние померкло, и он вновь оказался в пустоте.

Все вокруг было затянуто туманом, столь же густым, как и прежде, но он ничего не таил внутри. Не было здесь, по счастью, и Финча с Маллитом, но Пол надеялся, что по эту сторону сияющих врат он обнаружит нечто большее. Он не был точно уверен, что означает слово «дом», но подсознательно надеялся найти здесь именно его.

Он опустился на колени, потом вытянулся на жесткой и ничем не примечательной земле. Вокруг клубился туман. Пол закрыл глаза — смертельно уставший, утративший надежды и мысли — и на некоторое время отдался во власть темноты.

Какое-то время спустя он расслышал тихий шепот — словно в тишине зашуршала тонкая бумага. Волосы шевельнул теплый ветерок. Пол открыл глаза и изумленно сел. Его окружал лес.

Долгое время он просто сидел и смотрел. Он так давно не видел ничего, кроме развороченной снарядами грязи, что зрелище целых деревьев с густыми, все еще сохранившими листья ветками успокоило его душу, как вода, выпитая страдавшим от жажды человеком. И разве важно, что почти все листья пожелтели и побурели, а многие опали и толстым слоем покрывают землю? Уже сама возможность увидеть хоть какой-нибудь цвет показалась ему бесценным даром.

Он встал. Ноги у него так одеревенели, что казались хламом, выброшенным кем-то за ненадобностью, но которым он вынужден по необходимости воспользоваться. Он набрал полную грудь воздуха и с наслаждением ощутил знакомые запахи влажной земли, увядающей травы и даже едва заметный запах дыма. Ароматы живого мира нахлынули на него столь мощно и неотразимо, что разбудили голод; внезапно ему захотелось вспомнить, когда же он ел в последний раз. Говяжья тушенка и сухари… такие знакомые слова, но он не мог припомнить, какие предметы они обозначают. В любом случае ел он очень давно и далеко отсюда.

Несмотря на теплый воздух, Пол на мгновение почувствовал внутренний холодок. Куда он попал? Ему припоминалось какое-то темное и жуткое место, но из сознания совершенно ускользнуло, что он там делал и как оттуда выбрался.

Сама нехватка воспоминаний означала, что их отсутствие не станет его долго тревожить. Солнечные лучи просачивались сквозь листья, и светлые пятнышки золотыми рыбками плавали по земле, когда ветер раскачивал деревья. По крайней мере, он сейчас в живом месте, где есть свет и чистый воздух, ковер сухих листьев и даже — Пол наклонил голову, прислушиваясь, — отдаленное птичье пение. И если он не может вспомнить, когда в последний раз ел, что ж, это дополнительный повод поискать еду.

Он опустил взгляд. И увидел на ногах тяжелые кожаные ботинки, что показалось ему знакомым и правильным, зато все остальное его весьма удивило. Он оказался одет в толстые шерстяные чулки и облегающие штаны, кончавшиеся чуть ниже колен, а также в плотную рубашку и куртку, также шерстяные. На ощупь ткань казалась странно грубоватой.

Лес простирался во все стороны, тут не было ни дороги, ни даже тропинки. Пол задумался, пытаясь вспомнить, в каком направлении шел, пока не остановился, но и это знание рассеялось столь же бесследно, как и унылый туман — единственное, что он мог с уверенностью вспомнить о том, что предшествовало его появлению в лесу. Оказавшись перед открытым выбором, он заметил удлинившиеся тени и повернулся спиной к солнцу. Так, по крайней мере, он будет ясно видеть дорогу.