Фрэнк Херберт - Муравейник Хеллстрома Страница 66

Тишина.

Хеллстром увидел Мимеку, жестом показал присоединиться к нему, продолжая движение в сторону временного усилителя. При его приближении старший наблюдатель повернулся, узнал Хеллстрома и сказал:

— Мы разобрались с теми, кто проник внутрь, но остались еще двое у ограды. Они вне пределов досягаемости станвордов. Может быть, зайти с тыла?

— Подождите, — сказал Хеллстром. — Можем мы вернуться в дом?

— Те двое у ограды вооружены по крайней мере одним пулеметом.

— Я поднимусь по лестнице, — предложил Салдо. — Вы подождите здесь. Вам нельзя рисковать, Нильс.

— Пойдем вместе, — сказал Хеллстром. Он махнул Салдо идти впереди и обратился к Мимеке: — Я рад, что ты спаслась, Фэнси.

Она кивнула, почти восстановив дыхание.

— Жди здесь, — сказал ей Хеллстром. — Ты нам можешь вскоре понадобиться.

Он повернулся и пошел вслед за Салдо, который ждал его с вооруженными работниками у лестницы. Внезапность атаки и ее ярость потрясли Хеллстрома. Они действительно попали в огонь, в самое пекло. В студии оказалось на удивление мало повреждений — только пробоина в стене у северной двери. Какое-то оборудование разбилось и лежало в беспорядке на полу, в том числе небольшой улей с пчелами. Те, которые выжили, жужжали сейчас сердито, но на работников не нападали — прекрасный тест эффективности процесса выведения. Хеллстром сделал в уме пометку о необходимости похвалить директоров этого проекта и предоставлении дополнительных ресурсов.

Главный кран студии не был поврежден, и Салдо уже направлялся к клети, когда Хеллстром появился из колодца. Его глазам предстало не очень приятное зрелище: тела работников быстро убирались командой уборщиков, но еще повсюду лежали трупы! Трупы! Трупы! Проклятые убийцы! Хеллстром ощутил в себе нарастание чисто родовой ярости. Он хотел взмахнуть рукой, позвать за собой и кинуться на двух оставшихся из нападавших на них, разорвать их на части голыми руками, не важно, какую цену за это придется заплатить. Он чувствовал то же подпитанное адреналином настроение и других работников. Они последуют за ним при малейшем намеке с его стороны. Они больше не являлись съемочными группами, актерами, техниками, специалистами по решению сложных проблем, связанных с добыванием энергии и денег Внешних. Это были взбешенные работники, каждый из них.

Хеллстром заставил себя подойти спокойно к клети и присоединиться к Салдо. Он сделал глубокий нервный вздох, впрыгивая в клеть. Муравейник никогда еще не был в такой опасности и никогда прежде не нуждался в спокойствии и выдержке своих главных специалистов.

— Возьми баллон, — сказал Хеллстром Салдо, когда клеть поднялась в воздух. — Скажи двум последним из нападавших, что если они не сдадутся, то будут убиты. Надо попробовать взять их живыми.

— Если они откажутся? — голос Салдо был далек от нормального. Это был полный эмоций голос мужчины, готового к атаке.

— Тебе не следует надеяться на их сопротивление, — сказал Хеллстром. — Их следует оглушить и взять живыми во что бы то ни стало. Проверь, нельзя ли подобраться под них по какой-нибудь галерее со станвордом.

Клеть мягко опустилась на краю. Хеллстром вышел, и Салдо последовал за ним. Дверь была открыта, и изнутри слышались возбужденные голоса.

— Скажи работникам полагаться больше на язык жестов в такие ответственные минуты, — приказал Хеллстром, явно рассерженный. — Меньше шума и бестолковщины.

— Да, да, конечно, Нильс.

Салдо ощутил благоговейный испуг от холодной команды Хеллстрома. Чувствовался стиль ведущего специалиста: трезвый расчет доминирует над гневом, клокочущим внутри. Без сомнения, нападение вывело Хеллстрома из привычного состояния, но он сохранил над собой полный контроль.

Хеллстром шагнул в дверь и рявкнул:

— Немедленно восстановить здесь порядок! Поставить экранирующий глушитель на место. Наш телефон все еще связан с Внешним миром?

Тишина установилась мгновенно. Работники послушно начали исполнять приказание. Специалист по безопасности, стоящий в конце изогнутой стойки, на которой крепились глушители, передал телефон Хеллстрому.

— Поставьте оборудование там, — приказал Хеллстром, принимая аппарат, — и пошлите наблюдателя вниз на «Проект сорок». Наблюдатель не должен вмешиваться, просто наблюдать. При любых признаках продвижения он должен доложить об этом лично мне, напрямую. Ясно?

— Да, — сказал Салдо и бросился исполнять поручение.

Хеллстром приложил телефонную трубку к уху и ничего не услышал. Он вернул аппарат работнику.

— Линия не работает. Попробуйте восстановить ее.

Работник взял телефон и удивился:

— Все было в порядке еще минуту назад.

— А сейчас нет.

— Куда вы хотели позвонить, Нильс?

— В Вашингтон. Хотел узнать, не пришло ли время блефовать.

«Полноценная жизнь, должные действия в должное время, знание конструктивного служения сотоварищам, и в Котел после смерти; вот значение истинной дружбы. Вместе в жизни, вместе в смерти».

Кловис выбрала для себя первый фургон, пренебрегая возражениями Мэрли, что, мол, «это не место для женщины». Она сказала ему, куда он может с этим отправиться, и он с пониманием улыбнулся.

— Ясно, милочка. На ферме, быть может, довольно весело, и ты хочешь, чтобы твой дружок наслаждался этим временем не слишком долго. Если так, я вернусь и расскажу тебе сам.

«Значит, ему все известно!» — подумала Кловис.

И она плюнула Мэрли в лицо и подняла левую руку, чтобы смазать ему по морде — в ответ на его замах кулаком. Вмешались другие, и ДТ закричал:

— Мой Бог! Нашли время драться! Что вы оба придумали? Все, пора отправляться!

При первой возможности за городом они остановили фургон, надежно связали Крафта, сунули в рот кляп и бросили на заднее сиденье. Он кричал: «Вы заплатите за это», — но дуло пистолета, нацеленное на него, заставило его замолкнуть. Он позволил себя связать и лежал потом на сиденье с широко открытыми глазами, стараясь запомнить все, что видел.

Кловис уселась рядом с ДТ, севшим за руль. Она смотрела на пейзаж за окном, ничего не замечая. Значит, вот так все и кончается. Люди на ферме убьют Эдди при первых признаках нападения. У нее было время подумать об этом, и она пришла к однозначному выводу. Иначе агент поступить не может: он должен идти навстречу опасности. Глаза ей застлал алый гнев, гнев внешний, зовущий ее вперед. Ей также стали мерещиться другие мотивы выбора именно ее Шефом как руководителя операции. Он хотел, чтобы руководитель испытывал слепую, смертельную ярость.