Олег Никитин - Живые консоли Страница 66

– Ответ положительный, – сказал он и вынул из кармана пиджака карточку (ее ободок, кажется, сверкал ничуть не бледнее солнца). Девушка протянула свою, заметно менее яркую, и Кассий прокомментировал это действие вопросом:

– Запрос на трансакцию 400 евро. Подтверждаешь?

– Да.

Она постаралась уловить изменение цвета карточек. Но суммы на обеих – особенно на принадлежащей эксперту – были так велики, что перевод денег не отразился на яркости каемок. Вся процедура не заняла и трех минут.

22

Вы спрашиваете:

Что считаю

Я наивысшим счастьем на земле?

Две вещи:

Менять вот так же состоянье духа,

Как пенни выменял бы я на шиллинг,И

Юной девушки

Услышать пенье

Вне моего пути, но вслед за тем,

Как у меня дорогу разузнала.

– Выведи пространственную схему программы.

В воздухе над столом, слегка ретушируемая локальным освещением, стала полосами возникать структура «таракана». Это Чиппи сканировал его тело и заодно выделял разными цветами отвечающие за различные функции участки.

Таких участков оказалось 6 (каждый новый цвет сопровождался комментарием): 2 для приема визуальной и аудиоинформации и остальные – для генерации цельного мысленного образа, анализа присутствия объекта атаки, размножения и маскировки.

– Сколько у нас дают за насильственную рекламу, а? – поинтересовался Тима.

– Штраф от тысячи евро. Однако статья о внутрисемейном психологическом насилии предусматривает наказание от полутора тысяч евро.

– Ничего себе! Она нарушила 14-ю статью нашего брачного контракта: о сетевой сексуальной связи с кем-либо помимо меня! Она должна была уведомить супруга о своем намерении по меньшей мере за сутки. Суд примет это во внимание?

– Нет. Но он рассмотрит вашу претензию к Ирине в отдельном порядке.

– Вот и прекрасно. Я заплачу ей, а она – мне.

– Нарушение 14-й статьи вашего брачного контракта предусматривает штраф в размере до пятисот евро, что по меньшей мере 3 раза уступает твоему возможному штрафу, Тима.

– Ну и надоел же ты мне, буквоед! – вслух вскричал изобретатель. – Давай сюда список команд этого «насекомого» и не выступай.

Будь компьютер уверен, что хозяин занимается чем-то противозаконным, он наверняка вызвал бы полифаг. Но с самого начала работы на корпорацию особый отдел «Консолей» приклеил к Тиминой личной программе вполне легальный, зарегистрированный в Департаменте контроля участок кода, позволяющий сотруднику компании работать с любыми подозрительными файлами, в том числе похожими на вирусы. Иначе все разработчики не вылезали бы из полицейского участка. Тем не менее применять в общении с домашней программой терминологию вирусного программирования не рекомендовалось.

Как выяснилось, «таракан» управлялся последовательностями подергиваний за «усики». Прием аудиовизуальных данных об объекте следовало предварить однократным тянущим воздействием на оба отростка, торчащих из «головы» вируса. Тима расположил «насекомое» мордой к себе, глубоко вздохнул, прижал пальцем его тело и активировал программу. Вирус, словно разминаясь, пошевелил лапками и осмотрелся, усваивая текущую обстановку узла. Затем на его голове блеснуло стеклышко микрокамеры, и механический голос проговорил:

– Ошибка записи звука. Повторите ввод аудиоинформации.

– Сразу бы сказал, что надо, а то: «ошибка»! – обиделся Тима.

– Благодарю вас, прием данных завершен.

Изобретатель вновь обратился к инструкции пользователя – вторым пунктом значился ввод образа объекта, подвергаемого внушению. Тима ненадолго задумался, а потом просто приказал Чиппи образовать на столе уменьшенную копию Ирины. Она возникла перед мордой вируса, хаотично, но красиво подвигалась и неожиданно сообщила своим голосом (а одну строчку даже спела на популярный мотивчик):

И впрямь – какой цветокЭффектнее, чем пакли клок? Какой лужокУютней кучи гравия? Какая речкаЖурчит нежнее этих сточных труб?…[1]

– Что это за самодеятельность?

– Для полноценного функционирования программы необходима запись голоса, – отозвался Чиппи. – Ввод запрашиваемой информации завершен.

– Молодец, – сказал Тима. – Может, все-таки деактивируешь копию Ирины?

Сняв вирус со стола, он осмотрелся, прикидывая, куда лучше всего будет его пристроить. Потом он вспомнил, что «таракан» сам найдет для себя наиболее удобную щель, и опустил его на пол. Программа повертела крошечной головкой, пошевелила усиками и затопала в соседнюю комнату.

– Слушай, а почему он не спешит спрятаться? – обратился Тима к компьютеру.

– Объект воздействия отсутствует на данном узле, – пояснил тот. – В случае появления кого-либо, кроме человека, активировавшего его, «насекомое» передаст управление блоку мимикрии и станет текстурно неотличимо от локального участка своего местонахождения.

– Умно! – восхитился изобретатель. – А что, можно подсмотреть, как оно размножается?

– В программу встроено возрастное ограничение, – охотно и, как показалось Тиме, злорадно пояснил Чиппи. – В непосредственной близости от лиц до 21 года этот процесс начаться не может. Обход запрета с помощью организации удаленного наблюдения также запрещен.

– Вот ведь гады!

– Передать сообщение по адресу?

– Ну, передай.

– Адресат не определяется, – после секундной паузы доложил компьютер.

– Ничего удивительного, – пробормотал Тима.

23

Когда Вероника вернула свой образ в компанию сотрудников «Консолей», они уже добились от секретарши подноса с бокалами. Имелась среди них и емкость для гостьи. Однако Кассий не сумел передать ей всю гамму вкусовых ощущений от напитка и был вынужден удовлетвориться привычным для хозяйки апельсиновым соком.

– Каково ваше решение, госпожа Турчанова? – спросил заместитель.

– Я согласна.

– Превосходно! Завтра утром по среднеевропейскому времени прошу вас явиться в лабораторию доктора Гномма. Я думаю, вам следует работать в паре – или, если угодно, тройке, – Коркин покосился на Норберта, – с Дмитрием Гамовым и его лаборантом. Лучше нашего молодого изобретателя вряд ли кто-нибудь сумеет объяснить вам, что именно от вас требуется.

Девушка протянула Коркину подписанный контракт (его целостность восстановилась сразу после исчезновения юриста) и бросила взгляд на Дюгема.