Фредерик Пол - Свидание с хичи. Анналы хичи Страница 68

— Я в этом уверен, — ответил я, не поворачиваясь, чтобы она не видела моего лица.

— Я тоже, — сказала она жалобно. Я отодвинул свою тарелку. Долли, чтобы сменить тему, спросила материнским тоном: «Вам не нравится, как я готовлю?»

Пальцы Эсси перестали массировать мне плечи, потом впились в тело. «Робин, ты ничего не съел».

Все смотрели на меня. Забавно. Мы находились неизвестно где, у нас никаких возможностей добраться домой, а эти четверо смотрят на меня, потому что я не ем обед. Конечно, в начале путешествия, когда Альберт еще не онемел, Эсси суетилась вокруг меня. Сейчас все вдруг поняли, что я нездоров.

Да, я был нездоров. Я быстро уставал. В руках покалывало, словно они затекли. У меня не было аппетита. Я почти ничего не ел, и Эсси не заметила только потому, что мы ели наскоро, когда случалось время. «Помогаю растянуть наши припасы», — я улыбнулся, но никто не улыбнулся мне в ответ.

— Глупый Робин, — зашипела Эсси, и пальцы ее оставили мои плечи и перешли на лоб, измеряя температуру. Температуры не было: когда никто не видел, я глотал аспирин. Я принял терпеливое выражение.

— Все в порядке, Эсси, — сказал я. Не совсем ложь, просто желаемое: я ведь не уверен, что болен. — Вероятно, следовало бы провериться, но без Альберта…

— Для этого? Зачем Альберт? — Я повернул шею, удивленно глядя на Эсси. — Для этого нужна только медицинская подпрограмма, — твердо сказала она.

— Подпрограмма?

Она топнула ногой. «Медицинская программа, юридическая программа, секретарская программа — они все включены в Альберта, но могут действовать и самостоятельно. Немедленно вызови медицинскую программу!»

Я смотрел на нее. Мысли метались, говорить я не мог. «Делай, что я говорю!» — закричала она, и я обрел наконец голос.

— Не медицинская программа! — воскликнул я. — Есть кое-что получше! — Я повернулся и крикнул в воздух:

— Зигфрид фон Психоаналитик! Мне отчаянно нужна помощь!

В год своих психоаналитических сеансов я сидел как на иголках, дожидаясь появления Зигфрида. Иногда приходилось и подождать: в те дни Зигфрид состоял из смеси схем хичи и программ, составленных людьми, и ни одна программа не принадлежала моей жене Эсси. Эсси — очень хороший специалист. Миллисекунды, требовавшиеся для ответа, превратились в нано-, пико-, фемтосекунды[9], и Альберт оказался способен отвечать в реальном времени, как человек. Нет, лучше человека!

И вот когда Зигфрид сразу не появился, у меня было такое ощущение, как при включении света: он не загорелся, значит, где-то перегорело. Не станешь терять время, снова и снова включая eго. Просто знаешь. «Не теряй времени», — сказала у меня за плечом Эсси. Если голос может быть бледным, то таким был ее голос.

Я повернулся и потрясенно улыбнулся ей. «Вероятно, положение хуже, чем мы думали, — сказал я. Лицо у нее тоже бледное. Я положил свою руку ей на руку. — Это возвращает меня в прошлое, — сказал я, чтобы занять время и не думать о том, насколько хуже. — Когда я встречался на сенсах с Зигфридом, самое трудное было ждать, когда он появится. Я всегда нервничал и…» — ну, я начал болтать. И мог бы продолжать вечно, если бы по глазам Эсси не увидел, что больше не нужно.

Я повернулся и одновременно услышал его голос: «Мне жаль слышать, что для вас это было так трудно Робин», — сказал Зигфрид фон Психоаналитик.

Даже для голографической проекции Зигфрид выглядел неважно. Он сидел неудобно просто в воздухе, сложив руки на коленях. Программа не потрудилась добавить стул или блокнот. Ничего. Только Зигфрид. Выглядел он так же, каким я его помнил, но чувствовал себя явно неловко. Посмотрел на нас пятерых — мы все смотрели на него — и вздохнул, прежде чем вернуться ко мне. «Ну, Робин, — сказал он, — не скажете ли, что вас беспокоит?»

Я слышал, как Оди Уолтерс набрал воздуха, чтобы ответить ему, как Джейни щелкнула языком, чтобы остановить его, потому что Эсси покачала головой. Но я на них не смотрел. Я сказал: «Зигфрид, старая жестянка. У меня проблема как раз по твоей части».

Он смотрел на меня, нахмурившись. «Да, Робин?»

— Фуга.[10]

— Случай серьезный?

— Очень.

Он кивнул, словно ожидал этого. «Я предпочел бы, чтобы вы не пользовались медицинскими терминами, Робин.

— Он вздохнул, пальцы его сплетались и расплетались. — Скажите мне. Вы просите меня помочь вам самому?»

— Не совсем, Зигфрид, — признался я. В этот момент вся игра могла рухнуть. Мне кажется, она чуть не рухнула. Зигфрид какое-то время молчал, но не сидел неподвижно — пальцы его сплетались, а когда он шевелился, вокруг его тела в воздухе появлялся голубоватый ореол. Я сказал: — Это мой друг, Зигфрид, может, самый близкий друг в этом мире, и у него серьезные неприятности.

— Понятно, — сказал он, кивая, словно действительно понял. Но, я думаю, так оно и было. — Вероятно, вы знаете, — заметил он, — что вашему другу нельзя помочь, если он не присутствует здесь.

— Он присутствует, Зигфрид, — негромко ответил я.

— Да, — сказал он, — я так и думал. — Пальцы его теперь были неподвижны, и он откинулся, словно на спинку стула. — Ну, а теперь расскажите мне о нем и, — с улыбкой, которой я обрадовался, как ничему в жизни, — на этот раз, Робин, если хотите, можете пользоваться специальными терминами.

Я услышал, как за мной негромко выдохнула Эсси, и понял, что мы оба затаили дыхание. Я взял ее за руку.

— Зигфрид, — сказал я, начиная надеяться, — я понимаю, что термином «фуга» обозначается бегство от реальности. Если кто-то оказывается в двусмысленной ситуации, прости, я хочу сказать, если он оказывается в положении, когда одно мощное побуждение противостоит другому столь же мощному, он не выдерживает этого конфликта и отворачивается от него. Делает вид, что конфликта не существует. Я знаю, что смешиваю несколько школ психотерапии, Зигфрид, но правильно ли я выразил общую мысль?

— Достаточно близко, Робин. Во всяком случае, я понял, что вы хотите сказать.

— Например, — я помолчал, — человек глубоко любит жену. Он узнает, что у нее связь с его близким другом. — я почувствовал, как Эсси сжала мне руку. Я ее не обидел: она просто подбадривала меня.

— Вы смешиваете побуждения и эмоции, Робин, но это неважно. К чему вы ведете?

Я не позволил ему торопить себя. «Или другой пример, — сказал я, — религиозный. Человек, искренне верующий, обнаруживает, что Бога нет. Ты следишь за мной, Зигфрид? Он искренне верил, хотя знал, что многие умные люди не разделяют его веру, и вот понемногу он начинает убеждаться, что они правы, и наконец эти доказательства становятся настолько убедительны…»