Михаил Савеличев - Догма кровоточащих душ Страница 68

Стрелять очень не хотелось. Это сразу же привлекло бы ненужное внимание. Но и стоять здесь, на ступеньках, а пуще того - возвращаться, не солоно хлебавши, было еще более невозможным. Бензабуро уже готовился совершить акт милосердия и отправить заслуженного ветерана Фабрики назад в первичный полиаллой, но тут на его плечо опустилась чья-то рука, и голос из темноты произнес:

- Этот - со мной.

Веско произнес, уверенно, настолько уверенно, что голем без дальнейших расспросов опустил руку-шлагбаум, Бензабуро подтолкнули в спину, и он вошел под своды вертепа.

Внутри царил полумрак. Электрическое освещение почти отсутствовало, если не считать свечения зеленоватых экранчиков игровых автоматов. Из стен торчали чадящие факела, дым от которых уходил в предусмотрительно прорезанные в потолке отверстия.

На грубо сколоченных столах не имелось даже самых замызганных скатертей, что, впрочем, было к лучшему - разнообразные напитки щедро разливались не только в рюмки, кружки, стаканы и чашки, но, в том числе, на столешницы и на колени посетителей.

В воздухе или, точнее, в том, что от него осталось, висел густой туман из смеси дыма ароматических палочек, алкогольных испарений, зловонного дыхания, в клубах которых посверкивали блестящие звездочки анима-концентрата. Все посетители притона тянули как минимум на статью, предусматривающую насильственную утилизацию, а сам притон - на немедленную ликвидацию службой обеззараживания. Тем не менее, заведение существовало явно не один сезон и обзавелось множеством завсегдатаев.

- Бензабуро, дружище, ты какими судьбами здесь?

Бензабуро оторвался от созерцания живой картинки, достойной занять почетное место в пособии "Что такое нарушения анима-контроля и как с ними бороться", и обернулся к своему рекомендателю. Перед ним стоял Ерикку.

- Шел мимо, - осторожно сказал Бензабуро. Присутствие Ерикку в столь злачном месте его почти не удивило (сам же он сюда попал!), но вид сослуживца, по крайней мере, настороживал. В первые минуты Бензабуро никак не мог четко для себя сформулировать, что же именно в Ерикку было не так.

- Тогда выпьем? - предложил Ерикку.

Они сели за свободный столик почти у самого входа. С одной стороны, не совсем удобно - через них шли все новые посетители, иногда толкая в спины и при этом даже не извиняясь, но с другой, периодически распахиваемая дверь впускала скудные порции свежего воздуха, которого хватало как раз на то, чтобы Бензабуро мог относительно свободно сделать вдох полной грудью.

- Пива, - сказал Бензабуро. - Безалкогольного. Если здесь есть.

- Бензабуро, - наставительно сказал Ерикку, - в здешнем притоне для самых разнообразных форм порока наверняка есть местечко и для порока трезвости. Держи место, я сейчас.

Действительно, Ерикку вскоре вернулся с банкой безалкогольного пива для Бензабуро и бутылкой виски для себя.

- Кампай! - они чокнулись и сделали по глотку. Пиво оказалось холодным и отвратительным на вкус. Но Бензабуро предпочел оставаться сегодня трезвым.

- Как дела в участке? - спросил Ерикку.

- Нормально, - пожал плечами Бензабуро. - Работы, как обычно, невпроворот. Начальство зверствует. Платят мало. А как у тебя? Когда собираешься возвращаться?

Ерикку налил себе еще виски и выпил залпом. На иссиня-бледном лице его появились красные точки - зародыши будущего румянца.

- Тебя не было на церемонии официального прощания с Бананой, - сказал осуждающе Бензабуро.

- Скелет палочками разбирать, - хохотнул Ерикку. - Нет уж, увольте!

Да, палочками. Весь их отдел в церемониальной одежде стоял вокруг лотка со скелетом в траурном зале муниципального крематория и деревянными палочками разбирал, а точнее - ломал кости Бананы, укладывая останки в каменную вазу. Были все, кроме Ерикку. Почему-то Бензабуро казалось, что Ерикку должен обязательно прийти, что он лишь опаздывает и изо всех сил торопится успеть, поэтому сам Бензабуро действовал медленно, старательно отламывая самые маленькие кусочки от ослепительно белого скелета. Он тянул время, но Ерикку так и не пришел. Не пришел.

- Она была твоей напарницей, - хмуро сказал Бензабуро и отхлебнул пиво. Сморщился. Какая же гадость!

- А тебе не жалко их? - внезапно спросил Ерикку.

- Кого? - не понял Бензабуро.

- Их, - Ерикку обвел руками зал. Все столики были заняты. Зал наполнился не только дымом и музыкой, но и неразборчивым гулом голосов, визгливыми вскриками официанток, звоном бутылок и стаканов. - Ведь когда-то они являлись добропорядочными гражданами, работали, платили налоги.

- Они уже не добропорядочные граждане, - угрюмо сказал Бензабуро. - Они - големы, пустые оболочки, которые мешают добропорядочным гражданам работать и платить налоги. Не понимаю я тебя, Ерикку! Ты же лучший охотник, я учился у тебя!

- Все равно, есть в этом какая-то обидная несправедливость, - Ерикку налил себе еще виски. - Может, все-таки выпьешь со мной по-настоящему? Ну, смотри.

- И в чем же несправедливость, Ерикку?

- Здесь нет выбора. Любой самый дрянной преступник - убийца, вор, насильник, есть продукт своего собственного выбора. Он волен выбирать - убивать ему или нет, воровать ему или нет...

- Когда подыхаешь с голоду, такого выбора уже нет, - заметил Бензабуро.

Ерикку посмотрел сквозь наполненный стакан на чадящий факел.

- Выбор есть всегда, Бензабуро. На то мы и люди. Но когда мы перестаем быть людьми, такого выбора у нас уже действительно нет. Голем, в котором иссяк внутренний источник анимы, наверняка не замечает, что перестал быть человеком. Но мы-то знаем, что он больше не человек, а так, ходячая болванка.

- Все равно не понимаю тебя, - сказал Бензабуро. - Они крадут аниму? Крадут. Они убивают людей? Убивают. Ты сам знаешь, что большинство преступлений связано именно с големами и теми, в кого они превращаются, наглотавшись анимы.

- Ладно, - махнул Ерикку рукой. - Это все ерунда. Бессмысленное сотрясание воздуха.

Ерикку помолчал, разглядывая зал, затем загадочно сказал:

- Все давно решено и без нас. Мы лишь должны занять предназначенное для нас место.

- Что ты имеешь в виду?

- Ничего, - мрачно отрезал Ерикку. Красные пятна на его лице так и не слились в румянец, а стали лишь еще ярче. Казалось, что кожа Ерикку покрылась гнойниками, головки которых сейчас созреют, вскроются, источая потоки гноя. Картина эта явилась перед мысленным взором Бензабуро настолько явственно, что он стал смотреть на сцену, лишь бы отвлечься от созерцания Ерикку.

- Сейчас будет интересно, - сказал Ерикку. - Тебе должно понравиться.

- Что именно? - осведомился Бензабуро.

- Представление.

На сцену вышел облаченный в парчовый костюм карлик, раскланялся и произнес в микрофон: