Иван Афанасьев - Неспособный к белизне Страница 69

Тем не менее, готовился разразиться скандал. Геологи, химики, астрофизики требовали информации: где именно был обнаружен объект, какова его масса, и всё такое прочее. После того, как Кван Туум намекнул им, что на анализ был представлен метеорит, ученые потребовали продемонстрировать его оставшуюся часть: специалисту нетрудно отличить целое от фрагмента. Потребовалось вмешательство самого высокого уровня, чтобы заткнуть излишне болтливые рты. Но всё равно информация просочилась наружу. Кван Туум к тому времени представил в верха подробные донесения, следствием стало полнейшее засекречивание деятельности его лаборатории. В числе прочих сотрудников Юрий Кондрахин оказался, по сути, под домашним арестом.

На работу и с работы его неизменно сопровождали четверо телохранителей, подозрительных личностей Юрий замечал и вблизи дома. Слава богу, никто не притязал на вторжение в жилище. Учебные занятия прекратились, и тут даже сам Кван Туум ничего не мог поделать.

Кондрахин оказался в изоляции. И без того весьма узкий круг его общения теперь ограничился Кэитой, Кваном Туумом и — редко — Муном Коолом. Прошли все сроки, в которые ему следовало отправить очередное донесение Тхану Альфену.

Кван Туум тоже ходил потерянный. Едва в исследованиях наметился колоссальный прорыв, как по указанию сверху пришлось свернуть все работы. И неизвестно, сколько будет продолжаться этот вынужденный перерыв. Возможно, всё сложилось бы по-иному, доложи он о результатах последних полевых испытаний. Но он не успел подготовить почву. Ведь оператором в последнем эксперименте была Кэита Рут, не имевшая допуска к исследованиям. Привлекая ее к работе, Кван Туум шел на риск, вполне оправданный в случае удачи, но непростительный при всех других исходах. Момент, вполне подходящий для того, чтобы сообщить о победе, оказался безвозвратно упущенным.

Тем не менее, каждое утро Кондрахин и Кван встречались в лаборатории. Никаких опытов не производилось — финансирование проекта было заморожено на неопределенный срок. Чинили и усовершенствовали старые приборы, предавались теоретическим рассуждениям. Следовало готовить новый эксперимент с дистанционным воздействием и разрабатывать пригодную для работы под открытым небом легкую и надежную установку.

Но если раньше занкарец блистал фейерверком идей, то теперь, что ни день, он становился всё мрачнее и насупленнее. Посмеиваясь в душе, Юрий наблюдал за метаморфозами, происходящими с его начальником. Ему было всё равно, когда продолжатся исследования, и продолжатся ли они вообще. Его работа на Белведи завершилась. Просветленные получат честный и однозначный ответ на поставленный перед ним вопрос: нет, белведская цивилизация очень и очень далека от возможности предсказания гибели Вселенной. Заодно Юрий сделал и другое, более значимое для него самого открытие. Теперь он был твердо убежден в том, что, помимо астрального и ментального полей, существует и третье — чувственное. У людей оно неотрывно связано с каким-либо из основных психических излучений. Но его можно отделить от них, сделать самостоятельным, придать ему силу и направленность. Чувственное поле не имеет отношения к астралу и проникает повсюду. Именно с его помощью Кондрахин проник в сознание Предначертанного Врага — других объяснений не существовало.

Как показал опыт с Кэитой, вряд ли белведы самостоятельно освоят управление собственными скрытыми способностями. Их психика альтернативна: они либо думают, либо переживают чувство, и в силу этого не способны придать чувствам необходимую направленность.

Дело оставалось за малым: пробраться в Северный Фитир и послать сообщение Стражам. Правда, у него до сих пор не было радиостанции, и приобрести ее, находясь под неусыпным оком службы безопасности, было немыслимо. Но Кондрахин продумал и этот вопрос. Ему, сам о том не ведая, поможет Кван Туум. И Юрий начал исподволь готовить его к этому.

— Ты как-то спрашивал, ган, — однажды сказал он, — что такое черный день. Мне кажется, он настал. Сдается, что нашу лабораторию прикрыли.

— Временно, — буркнул, словно огрызнулся Кван Туум.

— Ага. И ты будешь сидеть, сложа руки, и терпеливо ждать. Так я тебе и поверил.

— А что ты предлагаешь? Нам на дальнейшие эксперименты не выделили ни сигла!

— Ну и что? Забыл про содержимое нашего сейфа? На сколько потянет золото?

— Тысяч на сорок, — глаза белведа загорелись, — а если узнают его происхождение, то оно и вовсе бесценно!

— Вот именно — бесценно, — пригасил его порыв Юрий, — у нас его просто отберут. Так что продать придется, как обычные самородки. Это возможно?

Ученый задумался. Купить он мог, что угодно, а вот торговлей ему заниматься еще не приходилось.

— Попробую, — нерешительно сказал он. — А на что мы пустим эти деньги?

— Естественно, на подготовку масштабных испытаний, результат которых навсегда заткнет рты наших недоброжелателей. Послушай, что я надумал.

И Юрий вдохновенно поведал Квану о своих представлениях и планах. Из его рассказа вытекало, что лабораторные эксперименты бессмысленны. В силу здорового инстинкта самосохранения лаборанты неосознанно минимизируют эффект, опасаясь разлететься в клочья вместе с оборудованием. Поэтому для регистрации результатов приходится использовать высокоточное измерительное оборудование. Но уже первые полевые испытания показали, насколько мощным может оказаться воздействие на пространство. Точные и дорогостоящие измерения в подобных экспериментах вообще не требовались. И всё же, это тоже был не совсем полноценный опыт. Вспомнить хотя бы, как Квана ударной волной выбросило из укрытия. Лишь по счастливой случайности он не сломал ни конечностей, ни позвоночника. Дальнейшие испытания должны стать радиоуправляемыми. Только так можно доказать военным истинную силу будущего сверхоружия.

Кван Туум не мог спорить с Юрием. Пусть тот неправильно представлял себе причину свертывания экспериментов (об утечке информации Кван, разумеется, своему подчиненному не сообщал), зато Островитянин оставался единственным, кто знал, как достичь результата. Кэиту Рут пока в расчет принимать не следовало, ей еще предстояло доказать, что она самостоятельно, без помощи и вмешательства Юрена, достигла эффекта исчезновения вещества.

Но всё следовало хорошенько обмозговать. Где проводить испытания? Какое оборудование потребуется? Меры безопасности? Круг посвященных?

Программа была заморожена, но не свернута. Кван Туум по-прежнему оставался руководителем проекта, его сотрудникам исправно выплачивалось жалованье. В отличие от Кондрахина, он не подвергался столь бдительной опеке. Хватало тех двух телохранителей, что сопровождали его и ранее. Они не шпионили, а именно охраняли своего высокопоставленного подопечного. Режим секретности предусматривал: если кто из них попытается проникнуть в суть проводимой Кваном работы, подпишет тем самым себе смертный приговор.