Келли Линк - Вляпалась! (сборник) Страница 7

– Ну что ж, – вслух сказала Фрэн. – Наверное, вы не в обиде, что я ей кое-что рассказала. – Почувствовав облегчение, она громко рассмеялась.

– Это кому же и что ты рассказала? – раздался чей-то голос.

Фрэн схватила гитару и выставила ее перед собой, словно оружие.

– Папа?

– Положи на место, – сказал все тот же голос. Из-за розовых кустов показался какой-то человек. – Я не твой чертов папаша! Но мне бы очень хотелось знать, где он.

– Райан Шумейкер, – узнала его Фрэн. Она положила гитару на землю. К первому мужчине подошел второй. – И Кайл Рэйни.

– Здоро́во, Фрэн, – приветствовал ее Кайл. – Мы ищем твоего папаню, как Райан и сказал.

– Если позвонит, я ему передам, что вы его искали, – ответила Фрэн.

Райан закурил сигарету, глядя на Фрэн поверх огонька.

– Мы хотели поговорить с твоим папашей, но, думаю, ты вполне могла бы его заменить и помочь нам.

– Вот уж вряд ли, – сказала Фрэн. – Но давай, говори, в чем дело.

– Твой папаша должен был вчера ночью завезти нам той сладкой штуки, – сказал Кайл. – Да только вот пока он к нам ехал, видать, слишком много об этом думал, а думать твоему папочке вообще вредно. Он решил, будто Иисус хочет, чтобы он вылил все до последней капли, и именно этим он и занимался всю дорогу под гору. Не будь он таким везучим, что-нибудь бы вспыхнуло неподалеку, но, видно, Иисус пока не жаждет встречаться с ним лично.

– И мало того, – прибавил Райан, – когда он доехал до магазина, Иисус пожелал, чтобы он влез в фургон и разбил весь алкоголь Энди. К тому времени, как мы поняли, что происходит, там почти ничего не осталось, кроме двух бутылок ликера и упаковки из шести бутылок крюшона.

– Одна из них тоже разбилась, – уточнил Кайл. – А потом он смылся, прежде чем мы успели с ним поговорить.

– Что ж, я вам сочувствую, но не могу взять в толк, какое отношение это имеет ко мне? – сказала Фрэн.

– А вот какое: мы тут пораскинули мозгами и решили, что твой папаша запросто мог бы обеспечить нам доступ к некоторым из лучших домов в округе. Я слышал, люди, что приезжают сюда на лето, не прочь покутить.

– То есть, – сказала Фрэн, – если я вас правильно поняла, вы рассчитываете, что отец возместит вам ущерб, став при этом соучастником кражи?

– Он мог бы выплатить компенсацию бедняге Энди, – заметил Райан. – Привезти еще этой сладкой выпивки.

– Ну на этот счет ему надо будет посоветоваться с Иисусом, – сказала Фрэн. – Думаю, ваше второе предложение осуществимо, но вам, скорее всего, придется подождать, пока они с Иисусом не устанут друг от друга.

– Дело вот в чем, – сказал Райан. – Я, видишь ли, человек не особо терпеливый. Может, твоего папаши сейчас тут и нету, но ты-то здесь. И думаю, ты могла бы провести нас в пару домов.

– Или указать, где папаша хранит личные запасы, – добавил Кайл.

– А если я не стану делать ни того, ни другого? – спросила Фрэн, скрестив руки на груди.

– А вот это интересный поворот, Фрэн, – сказал Кайл. – В последние несколько дней у Райана настроение хуже некуда. Вчера вечером в баре он укусил шерифа в руку. Потому мы и не подъехали раньше.

Фрэн сделала шаг назад.

– Подождите, ладно? Я вам кое-что расскажу, если пообещаете не говорить папе. О’кей? Вверх по дороге есть один старый дом, о котором никто, кроме нас с папой, не знает. В нем никто не живет, и папа держит там перегонный куб. Там вообще много всего. Я вас туда отведу. Только не говорите отцу, что я это сделала.

– Конечно, не скажем, солнышко, – заверил ее Кайл. – Зачем же нам вносить разлад в вашу семью? Мы просто хотим получить свое.

И вот Фрэн снова отправилась вверх по склону горы по той же дороге. Перебираясь через канаву, она промочила ноги, но старалась держаться впереди, подальше от Кайла и Райана, насколько это было возможно.

Когда они добрались до дома, Кайл удивленно присвистнул.

– Ничего себе! Нехилые руины…

– Это еще что! Сейчас увидишь, что там внутри, – сказала Фрэн. Она подвела их к черному входу и открыла двери. – Вы уж простите, тут темно. Электричество часто выходит из строя. Папа обычно приносит с собой фонарик. Хотите, я за ним сбегаю?

– У нас есть спички, – сказал Райан. – Оставайся здесь.

– Куб стоит в комнате справа. Смотрите, куда наступаете. У папы там целый лабиринт из старых газет и всякого барахла.

– Темно, будто в аду в полночь, – буркнул Кайл, пробираясь на ощупь по коридору. – Кажись, я у двери. По запаху – как раз то, что нужно. В общем, буду идти на запах. Тут же нет никаких ловушек, правда?

– Нет, сэр, – сказала Фрэн. – Иначе отец давно бы уже сам в них угодил.

– Тогда уж можно и осмотреться, – решил Райан. Единственным источником света служил горящий кончик его сигареты.

– Да, сэр, – сказала Фрэн.

– А сортира среди этого бардака нет?

– Третья дверь налево на втором этаже, – сказала Фрэн. – Ее трудно не заметить.

Она дождалась, пока он поднимется по лестнице, и снова выскользнула на улицу через черный вход, прислушиваясь, как Кайл неуклюже продвигается на середину комнаты Королевы. Интересно, что Королева подумает о Кайле? За Офелию она ни капли не волновалась. Офелия была приглашенной гостьей. Да и летние люди никогда не давали в обиду тех, кто о них заботится.

Когда она вышла, один из летних людей сидел на качелях на крыльце и затачивал острым ножом кончик палки.

– Добрый вечер, – сказала Фрэн, кивая.

Человек даже не взглянул на нее. Он был красив до рези в глазах – но не смотреть было невозможно. Вот так они тебя и ловят, подумала Фрэн. Как фонарем в глаза дикому зверю… Наконец она заставила себя отвернуться и сбежала вниз по ступенькам с такой скоростью, словно за ней гнался сам дьявол. На мгновение она все же остановилась и оглянулась. Он все еще сидел на крыльце и с улыбкой затачивал эту несчастную палку.

Добравшись до Нью-Йорка, Фрэн продала гитару. На то, что осталось от отцовских двухсот долларов, купила билет на «Грейхаунд» и пару бургеров на автовокзале. Гитара принесла еще шесть сотен, на них она приобрела билет до Парижа, где познакомилась с парнем из Ливана, который жил на старой фабрике. Однажды, вернувшись со своей нелегальной работы в отеле, она увидела, как он роется в ее рюкзаке. В руке он держал обезьянье яйцо. Он завел его и поставил танцевать на грязном полу. Вдвоем они смотрели на него, пока не кончился завод.

– Très jolie[3], – сказал он.

Прошло несколько дней после Рождества. В волосах у нее таял снег. На фабрике не было ни отопления, ни проточной воды. Ее уже несколько дней мучил кашель. Она сидела рядом со своим парнем, и когда тот снова начинал заводить яйцо, протягивала руку, чтобы его остановить.

Она не помнила, как, собираясь в дорогу, положила его в сумку. Скорее всего, она этого и не делала. Возможно, у них были и зимние дома, а не только летние. Она готова была поспорить, что они могли о себе позаботиться.

Через несколько дней ливанец сбежал – видимо, в поисках местечка потеплее. Обезьянье яйцо он прихватил с собой. После этого на память о доме у Фрэн осталась только палатка, которую она хранила сложенной, как грязный носовой платок, у себя в кошельке.

Прошло уже два года, и Фрэн, убирая комнаты в пансионе, то и дело закрывает дверь, ставит палатку и забирается внутрь. Она смотрит в окно на две яблони, живую и мертвую, и говорит себе, что однажды, совсем скоро, настанет день, когда она вернется домой.

Я вижу тебя насквозь

Когда произошла эта история с секс-видео и с Фаун все пошло наперекосяк, демон-любовник[4] поступил так, как всегда поступал в таких случаях. Отправился к Мэгги – плакаться в жилетку. Девушки вроде Фаун как появлялись в его жизни, так и исчезали, а Мэгги будет с ним всегда. Он и Мэгги… Она, как талисман, который хранишь в кармане. Который нельзя потерять.

Два монстра могут поцеловаться в кино. Один старый друг может прийти к другому старому другу и быть уверенным, что его здесь ждут. И вот демон-любовник взял машину напрокат. После часа пути ему приходит в голову открыть окно арендованного автомобиля и вышвырнуть мобильник. Ни с кем, кроме Мэгги, он говорить не хочет.

(1991) Это сразу после фильма, и после того как они сошлись, и после того как начали осознавать, на какую сделку согласились. Оба вдруг стали очень знаменитыми.

Сцены фильма можно снимать как угодно. В любом порядке. Делать столько дублей, сколько хочется. Последовательность отснятых кадров не имеет никакого отношения к линейному времени. Иногда тебя даже нет в сцене. Мэгги говорит свой текст твоему дублеру. Позже вас вместе склеят. Поезжайте в Буффало, девчонки. Пошли гулять сегодня вечером.

(Это все происходит задолго до того. Это было очень давно.)

Мэгги рассказывает демону-любовнику историю:

Две девушки, и – ты только представь себе – они нашли «говорящую доску». Составляют список вопросов. Одна девушка красивая. Вторая девушка не играет особенной роли в этой истории. Она потеряла любимый свитер. Касается пальцами планшетки. Две девушки, и обе слегка касаются планшетки. Есть ли здесь кто-нибудь? Куда я положила свой синий свитер? Меня когда-нибудь кто-нибудь полюбит? И все в таком духе.