Джулия Лонг - Любовь в награду Страница 7

Их обоих сегодня ждут уроки.

Глава 3

В кухне Элайза увидела группу людей, сидевших вокруг большого стола, в руках каждого были карты. Из ртов двух женщин торчали сигары. Над столом клубился дым.

Из судомойни тянуло вонью немытой посуды. Легкий налет пыли и жира покрывал, похоже, все поверхности – кухню явно не чистили песком и не подметали довольно продолжительное время. Это было ужасно и в то же время великолепно, потому что ничто так не нравилось Элайзе, как возможность что-то улучшить.

Элайза тряхнула внушительной связкой ключей – те сердито зазвенели.

Никто из играющих не шелохнулся. Потом один из слуг с маху шлепнул карту на стол – остальные что-то забормотали. Все были поглощены игрой. Кто-то уронил пенсовые монетки.

Элайза сердито закашляла. Все разом повернулись и недоуменно посмотрели на нее.

– Мушка на пять карт, да? – задорным тоном спросила она.

Играющие уставились на нее с отвисшими от удивления ртами и пустыми глазами, так как явно не знали, что сказать в ответ на ее вопрос, несмотря на то, что играли они, конечно же, в мушку на пять карт.

– Вам-то че? – наконец медленно произнесла одна из женщин, не вынимая изо рта сигары, подскакивающей на губах, когда она говорила. У нее было широкое апатичное лицо и такой большой лоб, что на него можно было бы проецировать силуэты, а ее саму можно было бы впрячь в плуг. На Элайзу эта женщина произвела удручающее впечатление. Она решила, что это прачка, потому что с виду та могла бы самого дьявола выколотить из белья, а Элайза подозревала, что им всем это вскоре понадобится.

– Добрый день, – поздоровалась она. – Я – новая экономка, миссис Фонтейн. Вот мне «че».

Пять пар бровей одновременно взлетели вверх. Крупная женщина прищурилась.

Что бы только Элайза ни отдала, чтобы узнать, о чем они сейчас думают!

Большая женщина вынула сигару изо рта и принялась лениво помахивать ею.

– Ну что ж, здрасьте, миссис Фонтейн. Вам надо закинуть в кассу шиллинг, если захотите играть с нами. – Она медленно улыбнулась. У нее был тяжелый, оценивающий взгляд.

– Прошу прощения?… – язвительным тоном спросила Элайза.

– Его светлость не задержится тута дольше нескольких месяцев. И нам, слугам, надо держаться вместе. Идите сюда, садитесь, миссис Фонтейн. Китти, чайник! – Женщина отодвинула ногой стул, а та, кого она назвала Китти, подтолкнула к ним чайник и сосуд, весьма смахивающий на флягу с виски. – Это будет самая простая работа, какая у вас когда-либо была, – продолжила женщина.

Слова «нам, слугам» все еще эхом отдавались в голове Элайзы.

«Я – одна из них». Она смотрела на грязные чепцы и фартуки, на рукава, закрученные до загрубевших локтей, на бледные, нездоровые лица – результат жизни, проведенной за тяжелой работой в помещении.

Шею Элайзы обдало жаром, и она взмолилась, чтобы краска не поднялась выше, на ее лицо. Ей казалось, что ее приперли к стене словами «нам, слугам». «Начинай, если собираешься продолжить», – всегда говорил ее отец.

«А сейчас ничто не имеет значения, кроме Джека», – напомнила себе Элайза.

– Да, мы должны держаться вместе, – твердо заявила она. – А теперь встаньте, пожалуйста. Все! Сейчас же!

Сама королева не могла бы говорить таким бескомпромиссным тоном, да еще с такой уверенностью, что ее послушают.

– Прошу прощения, миссис Фонтейн. Что нам сделать? – В голосе «прачки» звучала издевка.

– Встать и поклониться, приветствуя меня, а я в ответ сделаю реверанс. Во всяком случае, я обращаюсь к тем, кто хочет сохранить работу здесь, – проговорила Элайза приветливым тоном, но голос ее был полон стали. – Когда будете кланяться, называйте свое имя и должность, чтобы я могла познакомиться с вами.

Взгляды заметались от одного игрока к другому, как бильярдные шары, и наконец устремились на большую женщину, которая, вероятно, была предводительницей бездельников. Это признание она, должно быть, получила, выиграв состязание в армрестлинге.

– Быть может, позднее, миссис Фонтейн. – Женщина передразнила приветливый тон Элайзы, но умудрилась придать зловещее звучание и ему. – Мы просто хотели немного передохнуть, как видите.

– Передохнуть после чего? Скажите мне, ради Бога, – спросила Элайза еще более сладким голосом.

Противницы хотели обойти одна другую в фальшивом добродушии.

– Мы утомились, проигрывая Рамзи пенни за пенни. Я себе все нервы этим истрепала, вот что.

Судя по тому, куда устремились взгляды всех сидящих за столом, Рамзи был человек, перед которым лежали столбики монет.

Раздался громкий смех, который перешел в покашливание, когда Элайза наградила их ледяным взглядом и демонстративно промолчала.

– Да будет вам, миссис Фонтейн! Мы тут служим с тех пор, как построен дом. Мы тут старожилы, как мебель.

Старожилы, дьявол их забери! Да они не слуги, а паразиты!

– Ага, значит, если вы тут в качестве мебели, означает ли это, что вас не чистили по крайней мере несколько недель? – весело поинтересовалась Элайза. – Вот вы и стали такими же унылыми, как неосвещенные коридоры в особняке, покрылись жиром, как очаг здесь, в кухне.

Теперь уже несколько пар решительно недружелюбных глаз не мигая смотрели на нее с явной враждебностью.

Элайза спокойно и уверенно смотрела на них. Их было больше, но она не на шутку рассердилась и замерла, как притаившаяся кошка. Она умела пугать – точно так же, как это делает кошка. И никто доподлинно не знает, на что способно это животное.

– Хе-хе, – издала неуверенный звук одна из горничных. Звук напоминал не то смех, не то ворчание.

Понятно, что они не могли понять, откуда взялась ее уверенность, в этом все и дело, ведь, к примеру, кошки могут запугать даже более крупных, буйных животных. Под подушечками на их лапках скрываются на удивление острые когти.

С одной стороны, хорошая битва – это именно то, что нужно Элайзе, и будь она проклята, если позволит кому-то помешать ей сохранить крышу над головой Джека и над своей собственной головой.

С другой стороны, ее сердце неистово колотилось о грудную клетку. Если все будет продолжаться в том же духе, ему долго не выдержать. Оно не билось так яростно с тех пор, когда она и Эдуард… Впрочем, сейчас не время вспоминать об этом.

Элайза лихорадочно обдумывала ситуацию. Лорд Ла Вей прав в одном: опытных и верных слуг меньше, чем зубов у курицы. Однако ей также было известно, что прислуге уже не до иерархии. Возможно, здешние слуги распустились и забыли о естественном ходе вещей, потому что, во-первых, игнорировали свои обязанности, а во-вторых, над ними не было никакого начальства. Точно так же старые столбы забора начинают крениться в ту или иную сторону.