Кевин Андерсон - Крестовый поход машин Страница 7

Но даже теперь, десятилетие спустя, старые политические методы продолжали тормозить прогресс. Одобрительный ропот ласкал слух, и Иблис снова посмотрел на представительницу Пинкнона взглядом, исполненным многострадального терпения.

– И в чем же заключается ваш вопрос?

Муньоза Чен, казалось, не замечала поднявшегося в зале шума.

– Ваш Совет продолжает находить все новые и новые функции, подпадающие под его юрисдикцию. Изначально ваша работа ограничивалась надзором за армией Джихада в вопросах проведения военных операций и за деятельностью джипола. Теперь Совет занимается беженцами, распределяет финансирование и припасы, вводит новые пошлины и налоги. Когда кончится эта тревожная экспансия и движение к авторитаризму?

Иблис про себя решил, не откладывая, поручить командующему полицейскими силами Йореку Турру тайно покопаться в биографии этой женщины. Может быть, придется даже найти «свидетеля», который выступите неопровержимыми доказательствами «сговора» Чен с мыслящими машинами. Турр такие вещи хорошо умел. А может, она, как это ни прискорбно, скончается от какой-то не обнаруженной ранее болезни.

Иблис принялся невозмутимо отвечать:

– Оказание помощи выжившему мирному населению и беженцам из зоны военных действий – очень важная часть мандата Совета, как и подготовка военно-полевых хирургов, распределение медикаментов и продовольствия. Когда мы всего лишь год назад отвоевали Тиндалл у машин, Совет Джихада немедленно приступил к гуманитарным операциям. Введением экстренных законов о налогах на роскошь на благополучных планетах мы смогли дать этим нечастным людям кров, лекарства, надежду. Если бы мы оставили все это на усмотрение Парламента Лиги, мадам Чен, то вы бы до сих пор обсуждали этот вопрос на своих открытых заседаниях. – Он обвел взглядом подиум, а потом, словно подумав, добавил: – Я не слышал ни одной жалобы от населения Тиндалла.

– Но расширение Советом пределов своей компетенции без соответствующего голосования…

Иблис нетерпеливо хмыкнул.

– Мы с вами можем часами обсуждать эти проблемы, но за тем ли собрались здесь представители планет, чтобы слушать наш спор?

Он воздел руки в вопрошающем жесте, и зал ответил шумными возгласами. Естественно, многие из этих выкриков исходили от его людей в зале, но часть прозвучала вполне спонтанно.

– Кстати, сегодня я явился на заседание, чтобы поделиться с представителями некоторыми знаниями, открытыми недавно в древних писаниях Муадру.

В крепких руках Иблиса появилась важная часть истории – древняя каменная плита, покрытая вырезанными на ней знаками и зажатая между двумя защитными пластинами прозрачного плаза. Иблис установил камень на подиуме.

– Фрагмент этого рунического камня был поднят на поверхность земли на одной из заброшенных планет около двух столетий назад, но оставался непереведенным. До сегодняшнего дня.

Заинтригованная аудитория смолкла. Муньоза Чен, на которую перестали обращать внимание, нерешительно потопталась, а потом неловко прошла на свое место, забыв даже официально снять свой вопрос.

– Эти письмена были написаны давно умершим пророком на языке, известном под названием муадру, и навеки высечены в твердом камне. Эти слова, пришедшие к нам из далекого прошлого, были, как полагают, написаны на Земле, матери человечества. – Иблис повернул голову и посмотрел на одетого в желтую накидку монаха, сидевшего возле емкости с древним живым мозгом. – Когитор Квина, которая оказала неоценимую помощь в переводе этих архаичных рунических символов, помогла мне понять их смысл. Квина, не откажете ли вы и теперь в своем руководстве?

Монах нерешительно встал и пронес украшенную емкость к золотому столу на возвышении. Иблис почувствовал священный трепет, оказавшись рядом с этим выдающимся умом. Одетый в желтую накидку монах застыл в ожидании.

Чувствуя прилив сил и уверенности от близости Квины, Иблис провел кончиком пальца по строчкам рун. Люди в зале продолжали хранить полную тишину, с головой погрузившись в то, что начал читать Иблис, отчетливо произнося странные щелкающие согласные и распевные слоги. Странные звуки гулко отдавались под сводами величественного зала, оказывая магическое действие на собрание.

Когда Иблис делал паузы, служитель когитора прижимал ладонь к выпуклой стенке емкости и медленно опускал палец в голубоватую жидкость. Пользуясь этой связью, монах переводил слова муадру отчужденным нездешним голосом, звучавшим как эхо давно прошедших тысячелетий.

Рунический камень, говорил монах, поврежден в каком-то древнем катаклизме, поверхность его обожжена, на ней остались трещины и выбоины. В некоторых фразах недостает слов, но остальные, уцелевшие части, повествуют о страшной древней войне, в которой множество людей нашли мученическую ужасную смерть. Наконец, монах произнес: «Как сказал древний пророк: пройдет тысячелетие бедствий, прежде чем наш народ отыщет дорогу в рай».

Дождавшись этого момента, Иблис вспыхнул ослепительной улыбкой и воскликнул:

– Разве вам не ясно? Свободное человечество в течение целого тысячелетия было вынуждено влачить существование в рабстве у кимеков и их хозяев – машин. Разве вы не видите? Время наших бедствий окончено – если только мы сами захотим этого.

Голубоватая электрожидкость вспучилась, и монах передал собранию слова Квины:

– Плита с рунами не содержит всего пророчества. Оно неполное.

Но Иблис продолжал настаивать на своем:

– Мы всегда должны смело смотреть в лицо как опасностям, так и обещаниям неизведанного. Одна из наших боевых групп отправилась на IV Анбус, чтобы отразить последнее нашествие машин – но и этого недостаточно. Мы, свободные люди, должны действовать энергично и захватить все Синхронизированные Миры, чтобы освободить порабощенное роботами человечество. Только на этом пути закончатся наши несчастья и беды, как утверждается в руническом пророчестве. Как и было предсказано, миновала тысяча лет. Теперь должны мы встать на путь, ведущий в рай, и смести с дороги мыслящие машины. Я призываю к увеличению сил Джихада, к строительству дополнительных боевых кораблей и призыву преданных солдат, чтобы возобновить атаку на Омниуса.

Жидкость в емкости забурлила с новой силой.

– Это еще миллионы мертвецов, – перевел монах.

– И миллионы новых героев! – Иблис повысил голос, лицо его горело. – Как говорит мудрая Квина, этот фрагмент – единственное, что у нас есть. Итак, как подобает людям, мы должны избрать наилучшую интерпретацию пророчества. Хватит ли у нас мужества заплатить цену, достаточную для исполнения предсказания?