Борис Зубков - «На суше и на море» - 86. Фантастика Страница 7

Затем сквозь бездонные дали космоса до него донеслась волшебная, убаюкивающая музыка Пансэ…

Дельтоплан тем временем проплывал над черными массивами лесов, во множестве покрывавших обширную равнину. Уставший супермозг расслабился и, может быть, даже задремал…

Очнулся он с ощущением тревоги. Одного взгляда на экран было достаточно, чтобы понять, что ночная темень за бортом начала рассеиваться, леса отступили назад и в стороны, а дельтоплан летел теперь над открытым пространством. И на этом пространстве происходило нечто необычное.

Рассвет едва начал заниматься, и поверхность планеты, с трудом различимая, беспрестанно озарялась тысячами больших и малых вспышек огня. Кверху поднимались куполообразные белые дымы, такие же густые, как утренний туман. Чуткие приборы дельтоплана улавливали частое потрескивание и отдельные глухие удары. Радиолокатор обнаруживал большие скопления металла.

Альфа-222НХ быстро принял решение: выбрать безопасное место и понаблюдать. Он сразу заподозрил, что происходящее имеет прямое отношение к его основной задаче — определению военного потенциала аборигенов, а потому включил канал космовидения, чтобы правители Пансэ могли наблюдать за развитием событий вместе с ним.

Дельтоплан совершил разворот по вытянутой дуге, спустился пониже и завис неподвижно, почти касаясь верхушек деревьев, неподалеку от опушки леса. Его темный силуэт (напомнивший бы землянину треугольную шляпу) четко просматривался на фоне рассветного неба в просветах между деревьями.

В лесу густо пахло прелой листвой и грибами. Стеной стояли неподвижные ели, словно прислушиваясь к недалекой канонаде. Ветви лещины пригнулись до самой земли под тяжестью орехов. Гроздья рябины, прихваченные первыми ночными заморозками, радовали глаз сочным алым цветом.

Стайка потревоженных сорок с недовольным стрекотом перелетела в ближний сосняк. На лету они громко поносили незваного пришельца.

Открывшееся перед пансэанином пространство было прорезано небольшими речками и неглубокими оврагами, прочерчено продолговатыми выемками, рядом с которыми была набросана свежевырытая земля. Всюду копошились скопища аборигенов: они углубляли выемки с помощью примитивных приспособлений, устанавливали толстые металлические цилиндры. Пансэанин насчитал сотни таких цилиндров, разбросанных по всему полю. Из них то и дело вырывались пламя и дым.

Разведчик вскоре пришел к выводу, что наблюдает противостоящие друг другу группировки аборигенов. Понять это было нетрудно: они носили разные покрывала: одни — красного, другие — синего цвета. И они… убивали друг друга!

Альфа-222НХ заметил войска, построенные правильными прямоугольниками. Многие сидели верхом на крупных животных с горизонтально расположенным туловищем.

Внезапно вся эта масса задвигалась, зашевелилась. Верховые аборигены в красных покрывалах — прямоугольник за прямоугольником — двинулись на синих. Чаще засверкал огонь в цепях пеших аборигенов. Чаще стали ухать толстые цилиндры. Волна красных докатилась до синих цепей, перевалила через них. Тотчас пришли в движение синие прямоугольники, находившиеся в стороне, устремляясь навстречу красным.

Волны тумана мешали пансэанину хорошенько рассмотреть происходящее. Разведчик спустился пониже. Поднимавшиеся с поля дымы окутали дельтоплан. На всякий случай супермозг активизировал защитное поле корабля.

…Канонир Иван Пантелеев забил в пушку заряд и туда же дослал увесистую чугунную гранату. Привстал над бруствером, выглядывая цель на стороне французов. Конница маршала Даву только что получила свою порцию картечи и беспорядочно отступала…

Иван ненароком поднял голову. Необычное зрелище привлекло его внимание. Прямо над русской позицией, невысоко в воздухе, висела… огромная французская треуголка. Ни дать ни взять — шляпа супостата Наполеона Бонапарта.

Рядом случился артиллерийский офицер князь Зубков, и Иван крикнул ему, указывая на небо:

— Гляди-ка, ваше благородие! Никак француз!

Зубков протер глаза, но треуголка не исчезла. Офицеру тут же вспомнились разговоры, будто неприятель собирался использовать воздушные шары для бомбардировки русских позиций. Сомневаться было некогда.

— На неприятеля наводи! — без промедления скомандовал офицер.

Иван вместе с двумя другими канонирами начал наводить орудие. Втроем они придали стволу нужный угол возвышения, так что треуголка оказалась над самым обрезом ствола.

— Огонь! — крикнул Зубков.

Иван схватил с горящих угольев раскаленный железный прут и, наспех перекрестившись (господи благослови!), поджег заряд.

Пушка ухнула, и в тот же миг в небе сверкнула молния. Земля под ногами у батарейных содрогнулась от тяжелого удара, бруствер разворотило, орудие опрокинулось набок. Позицию заволокло черным дымом.

«Достал-таки нас, антихрист», — успел только подумать Иван, теряя сознание.

У его ног, шипя и потрескивая, лежал среди комьев глины раскаленный обломок не то металла, не то камня и быстро темнел на глазах.

…К холму, где располагался штаб главнокомандующего русской армией генерал-фельдмаршала Кутузова, подскакал на лошади связной офицер. Бросив поводья коноводу, он коротко объяснил адъютанту фельдмаршала:

— Срочное донесение его светлости от генерала Неверовского!

Адъютант доложил о нем и тут же подвел офицера к Кутузову. Главнокомандующий опустил подзорную трубу, спросил коротко:

— Что там у тебя, голубчик?

Офицер отдал честь и начал вполголоса:

— Ваша светлость, его превосходительство генерал Неверовский доносит о необычном происшествии…

— Громче! — прервал его старый генерал. — Громче, голубчик! Тут и так всем все известно…

— …Во время отражения атаки французской конницы на орудийные позиции упал раскаленный осколок небесного тела под названием метеорит…

— Знаю, что метеорит! — сердито перебил его Кутузов, поправляя повязку на глазу. — Сказывай дальше!

— Генерал Неверовский ждут приказаний вашей светлости по поводу оного происшествия! — закончил офицер.

— Ранен князь Дмитрий Петрович? — строго повел на него здоровым глазом фельдмаршал. — Отчего не докладываешь?

Офицер потупился, кивнул.

Кутузов, казалось, задумался, но только на миг и тут же изрек:

— Приказание генералу Неверовскому, офицерам и солдатам полка следующее: забыть о сем случае, будто его и не было! Иначе буде кто подумать может, будто это дурное предзнаменование. Вера в победу должна быть неколебимой, а потому приказываю: забыть! Неприятель отбит по всей линии… Назавтра приказываю всеобщее наступление русской армии!