Кордвейнер Смит - Сканнеры живут напрасно Страница 7

Сканнеры выстроились в ряды. Двое стоявших возле Мартела взяли его за руки. Мартел закричал на них, но они отвернулись, дав понять, что не будут с ним разговаривать. Заговорил Вомакт:

- Сканнер, находящийся здесь, обращен. Я прошу за это прощения, уважаемые сканнеры, - наш друг Мартел не виноват. Он прибыл сюда, выполняя приказ. Я просил его не терять времени на выход из обращения. Мы все знаем, как счастливо женат Мартел. Я люблю Мартела. Я уважаю его мнение. Я хотел, чтобы он был на собрании. Я знаю, что и вы хотите этого. Но он обращен и поэтому не может сейчас разделять с нами нашу нелегкую, но благородную миссию. Я предлагаю честный и справедливый выход из положения: лишить Мартела права голоса. Не будь он обращен, прощения бы не было. Я прошу голосовать.

Вомакт принял позу, призывающую к новому голосованию. Мартел попытался дотянуться до своего фонарика, но железные руки сжали его мертвой хваткой. Засигналил чей-то фонарик, желая ободрить его: наверное, Чанг.

Вомакт снова обратился к собранию.

- Получив поддержку уважаемых сканнеров, я хочу внести предложение. Собрание может возложить на меня ответственность за выход из чрезвычайной ситуации посредством ликвидации Адама Стоуна, чтобы на следующем собрании только я держал ответ перед досточтимым Братством. Но только перед Братством Сканнеров, а не каких-либо других существ.

В глазах Вомакта сверкнул триумф, когда он увидел, что против проголосовало ничтожное количество сканнеров - намного меньше четверти.

Вомакт снова заговорил. Свет падал на его высокий спокойный лоб, на безжизненные расслабленные скулы. Впалые щеки и острый подбородок были слабо освещены, рот казался резким черным пятном: он был жестоким и властным, даже когда Вомакт молчал. Все знали, что главный является потомком одной леди, жившей в незапамятные времена, но сумевшей каким-то необъяснимым образом пересечь сотни лет за одну-единственную ночь. Ее имя - леди Вомакт - стало легендой. Кровь этой дамы и ее жажда власти продолжали жить в немом, но могущественном теле старшего сканнера. Мартел смотрел на трибуну и думал, какая же непостижимая мутация сохранила на Земле подобных хищников? Одним движением губ, но громко и звучно, Вомакт произнес:

- Я считаю, что процедурой приведения приговора в исполнение должен руководить старший сканнер. Я прошу вручить мне эти полномочия, благодаря которым я смогу назначить исполнителей приговора - одного или нескольких. Однако, я буду нести ответственность за исполнение приговора, а не за средства, которыми он будет осуществлен. Мы выполняем благородную миссию, защищая человечество и утверждая непревзойденную ценность сканнерства. Средства же, которыми будет исполнен приговор, должны быть самыми простыми - это мое мнение. Мы не очень хорошо знакомы со способами устранения людей на Земле. Здесь простое снятие цилиндра со спящего, которое вызывает верную смерть в космосе, не подойдет. Люди на земле умирают неохотно. Братья сканнеры, вы знаете, что лишить человека жизни на Земле для нас непростая задача. Поэтому я и прошу предоставить мне выбор исполнителя. Иначе нас ждут неприятности. Чем больше сканнеров будут знать исполнителя, тем вероятнее предательство. Но если я один приму на себя ответственность, то вам легче будет сохранить все в тайне. Особенно, если Содействие начнет расследование.

"И кому же ты предназначил быть убийцей? - подумал Мартел. - Ведь он среди нас и скоро узнает об этом. И будет знать всегда. Если ты только не заставишь его замолчать навеки".

Вомакт принял позу, приглашающую голосовать. И снова в знак протеста мигнул фонарик Чанга.

Мартел представил себе, как улыбается Вомакт: жестокой радостной улыбкой на мертвом лице, улыбкой существа, уверенного в своей правоте и знающего, что его правота основана на силе. Мартел попытался еще один последний - раз освободиться. Но крепкие руки держали его. И он знал, что его отпустят, когда этого пожелают их владельцы. Без этой цепкости сканнер не мог бы быть сканнером. И тогда Мартел закричал:

- Почтенные сканнеры! Это же хладнокровное убийство!

Никто не услышал его. Он был обращен, а значит, одинок. И все же он закричал снова:

- Этим вы угрожаете безопасности Братства!

Никакой реакции. Эхо его голоса прокатилось из одного конца комнаты в другой. Никто не обернулся. Ни один сканнер не встретился с ним взглядом.

Мартел знал, что скоро они забудут о нем. Он видел, что никто не хочет с ним разговаривать. Он видел также, что в глубине души они жалеют его и посмеиваются: ведь он сейчас выглядит смешно, нелепо, как человек. Но только он один мог понять сейчас весь ужас создавшегося положения. Только он - обращенный сканнер - мог понять, какую бурю протеста среди людей вызовет это преднамеренное убийство. Он знал, что Братство подвергает себя смертельной опасности: ведь с древнейших времен убивать имело право только государство в соответствии со своими законами. Даже древние народы в эпоху Войн, еще до того, как люди вышли в космос, знали это. Государства исчезли, наступила эра Содействия, и теперь именно оно взяло на себя функции государственной машины и никому не прощало вмешательства в дела человечества. Сканнер мог убивать в космосе - это было его право, и Содействие в такие дела не вмешивалось. Оно мудро оставило космос сканнерам, а те, в свою очередь, не смели вмешиваться в дела Земли. А теперь Братство хочет нарушить этот закон - как группа бандитов, глупых и безрассудных, ничем не лучше племен непрощенных.

Мартел понимал все это потому, что был обращен. Будь он сейчас в шкуре хабермена, он думал бы только о сохранении сканнерства.

Вомакт в последний раз взошел на трибуну и объявил:

- Собрание приняло решение, и его воля должна быть исполнена.

После этого он принял позу: "Я старший. Требую подчинения и спокойствия".

В это же мгновение Мартел почувствовал, что пальцы рук, державших его, разжались, и начал лихорадочно думать, что же ему предпринять. В обращении он будет еще как минимум один день. Он мог бы действовать и в обличье хабермена, но ужасно неудобно разговаривать при помощи блокнота. Мартел поискал глазами Чанга. Его друг стоял в укромном уголке, терпеливый и неподвижный. Мартел медленно двинулся к нему так, чтобы не привлекать к себе внимания. Он посмотрел Чангу в лицо и зашевелил губами:

- Что будем делать? Ты ведь тоже не хочешь, чтобы они убили Адама Стоуна. Ты понимаешь, что для нас значит его открытие. Не будет сканнеров и хаберменов. Не будет агонии космоса. Если бы все они были обращены, как я, они приняли бы другое решение. И мы должны остановить их. Но как это сделать? А Парижански? Что думает он?