Александр Усовский - Переход хода Страница 7

Хотя, что тут возмущаться — приказ есть приказ, и выполнять его надлежит беспрекословно, точно и в срок, как бы ни хотелось встретить приход Нового года в этой уютной квартирке на окраине Варны, в тишине и неге…. Да, ЧТО есть приказ — во времена доисторические, в первый же день его военной службы, наглядно продемонстрировал старший сержант (нет, он тогда был ещё младшим) Федоренко. Тогда, помниться, суетливая и гомонливая толпа стриженых духов в необмятом новеньком обмундировании с только что, вкривь и вкось, пришитыми погонами, долженствующая, по идее, изображать строй, на приказ отца-командира "Разойдись!" отреагировала как-то вяло, безынициативно, с холодком, и разбежалась в разные стороны лениво и неуверенно. И, чтобы наглядно разъяснить бойцам, как надобно выполнять приказы, сержант Федоренко, вновь построив свой учебный взвод, вторично отдал ту же команду — сопроводив её, для пущей убедительности, действием, сиречь — метнув в самый центр строя тяжелую табуретку…. Надо сказать, что это был крайне эффективный метод убеждения!

Ладно, будем собираться. А ведь Новый год так хорошо был спланирован! Да и Рождество нынче у болгар… Они хоть и православные, а рождение Христа вместе с католиками празднуют, до них большевистские штуки-дрюки с календарём во времена оны не докатились. Бенчевы приглашали сегодня в гости на гуся по-родопски, домашнее вино и свежую брынзу с гор…. Теперь же всё летит к чертям собачьим, вдребезги пополам, как говорил тот Попандопуло из "Свадьбы в Малиновке"…. Эх, жизнь моя жестянка!

Хорошо хоть, все документы на фирму "Олена Трейд" успел оформить; вместо положенных по закону тридцати дней вся музыка заняла ровно трое суток, правда, две тысячи левов сверх всех официальных платежей пришлось заплатить наличными. За… хм… как бы это правильно сказать, чтобы не обидеть болгарских чиновников? За ускорение документооборота, вот. Зато теперь он может ехать в командировку совершенно официально, как коммерческий директор этой фирмы; генеральным в ней числится Васил Бенчев, сосед напротив (всех уговоров — один поход в ресторан!) — такие уж тут правила коммерческой деятельности. Одиссея, правда, малость раздражала необходимость за свой счет содержать чужие глаза и уши в сердце его собственной, купленной на его деньги (точнее, на деньги "Спецметаллснабэкспорта") фирмы — но, в конце концов, Васил был парень простой, без тараканов в голове, и мешать деятельности фирмы, по ходу, не собирался — но всё ж ему лучше поменьше знать о её деятельности! Официально мы будем заниматься экспортом в Турцию металлоизделий — вот пусть и думает, что мы сборные конструкции для строек союзникам по НАТО планируем впаривать. Меньше знаешь — крепче спишь…

Что ж, машина у него есть, денег в достатке, цели и задачи доброе командование определять и ставить не зевает. Свалява так Свалява, надо там быть — стало быть, в означенный срок и будем. Время не ждёт, седлайте коней, сеньоры! Толедо всё ещё в руках мавров…

Одиссей вышел из подъезда, когда кругом ещё царил предрассветный сумрак (он обычно предпочитал отправляться в путь ещё до рассвета, чтобы по максимуму использовать для езды куцый, в данном случае, декабрьский световой день), поморщился от мгновенно до костей пробравшей стылой сырости, подошёл к своей "шкоде" (светло-фиолетовая "фелиция" на днепропетровских номерах, с генеральной доверенностью — капитан Кулешов три дня назад расстарался), не торопясь, загрузил в багажник не шибко тяжелую сумку — и, перекрестившись на виднеющуюся в предрассветном мраке полоску посветлевшего неба на востоке, там, где лежала Россия — сел в машину. Дай Боже, как говориться, в час добрый!

Сначала у него был соблазн ломануться в Закарпатье через Румынию, через так называемые Фокшанские ворота, холмистую равнину, ограниченную с востока Прутом, а с запада — горными отрогами Трансильванских Альп. Дорога эта была ему известна, шла от Джурджу, через Бухарест и Плоешти, на Бузэу, Фокшаны, Бакэу, ровненько до погранперехода Вадул-Сирет в румынской Буковине, от которого можно было рвануть прямо на Черновцы, на Буковину украинскую; но, при зрелом размышлении, решил он этим путем не идти. Всё ж придется часов двадцать (считая очередь на таможне) пробыть в стране Влада Цепеша и Николае Чаушеску, к тому же по пути проехать через дикое сердце цыганской Румынии, где мало ли чего может случиться — а вернее всего, случится обязательно…. А ежели те парни, что с той стороны глобуса, ищут его всерьез — то очень может быть, что, задержав его по какому-нибудь пустяковому поводу (а повод может найтись любой, Румыния в плане коррупции даже любезному Отечеству сто очков форы даст), вдумчивый румынский полицейский суб-локотенент6 не отыщет в какой-нибудь отдельно лежащей папке "разыскиваемые за очень большие деньги" и его молодецкую харю. Понятно, что со времен мадьярского пленения он изрядно прибавил в весе и опытная рука пластического хирурга малость подретушировала его внешность — но береженого, как известно, Бог бережет, а небереженого знамо кто…. А, поелику встреча с каноническим конвоем в планы Одиссея никак не входила, то, проехав за два часа путь от Варны до Русе и за следующие полчаса едва протащившись через забитый фурами мост через Дунай — решил он двинуться на Брэилу — Галац, с тем, чтобы за пару часиков оказаться в пределах молдаванского государства и дальнейший путь проделать по территории этой дружественной республики.

Ага, вот и румынская граница. Одиссей удивлённо осмотрел какую-то странную автомойку, которая, при вдумчивом исследовании, оказалась конструкцией для дезинфекции. Стоявший возле неё румын в некоем подобии формы, увидев его украинские номера, тут же начал гостеприимно руками, головой, глазами и прочими частями тела зазывать его под это сооружение. Одиссей попытался проигнорировать это приглашение, направившись прямо к будке погранконтроля — но тщетно. Личность при дезинфекции что-то заорала, на крик появился уже настоящий, в форме, пограничник, с тавром Politia Frontiera7 на хилой груди, и на неплохом русском языке предложил — либо наглый украинец приобщается к благам цивилизации, платит за дезинфекцию и истребление разной заразы, которую он, вне всяких сомнений, притащил с собой с жутких и опасных Балкан — либо возвращается обратно в Болгарию и продолжает вольно и невозбранно ездить по тамошним дорогам так, как есть, то бишь — немытым и заразным. Одиссей вздохнул и подчинился. Вся музыка обошлась в десять долларов, которые усердный дезинфектор ловко выхватил из рук Одиссея, взамен не выдав ничего, напоминающего чек. Одиссей улыбнулся — нравы и обычаи здесь нисколько не изменились с ноября девяносто второго, когда он впервые пересек Румынию с севера на юг!